— А ты не хотела бы рукав зашивать? — усмехнулся ВВ, наблюдая за действиями моей подруги с нескрываемым любопытством.

— Дурак, — фыркнула Юля. — Я не хочу, чтоб тебя зашивать пришлось! А рубашка… Ну, тоже жалко, да! Ибо на дороге не валяется. Но я бы зашила.

— Вот и молодец, — хмыкнул Бёздей и убрал меч в ножны, когда Грелля соизволила отпустить его лапку.

— Спасибо, Бейонд, — сказала я тепло. — Я пойду. Спасибо за все, ты хороший друг.

Бёздей озадачился, а Юля удивленно на меня воззрилась. Я же ей хитро подмигнула и поспешила оставить их вдвоем. Думается мне, что им и без меня есть о чем поговорить, и это безмерно радует!

====== 26) «Звонок». Эх, лучше бы звонила Садако, право слово... ======

POV Юли.

Так, я не поняла! На что Себастьянчик намекает? С какого перепуга она бодрой, но не грациозной ланью только что ускакала из парка, оставив меня с Бейондычем? Что за бунт? У нее что, проблемы офтальмологические? Она не зрит, что между нами ничего нет? Что за намеки?!

— Это вот что сейчас было? — возмутилась я вслух, ища поддержки у Бёздея. Да, я такая — если я чем-то недовольна, остальные тоже должны возбухнуть.

— Видимо, твоя подруга переутомилась, — усмехнулся мой личный маньяк. Какой молодец, правильно понял ситуацию.

— Вот-вот, — фыркнула я. — Она нас таким макаром сосватает! Берегись, Бейонд, мою подругу! Она страшна в своих убеждениях! Как втемяшит себе что в голову — ни одна лоботомия не спасет!

— Угу.

Бёздей кивнул и уселся на землю. Офигел совсем! Земля холодная: вчера дождь был!

— Ты с какого дуба рухнул? — возмутилась я и, поймав этого пофигиста за ласту, потянула вверх. Он не потянулся. Репка, блин, доморощенная! — Вставай, Бейонд! Замерзнешь! И начнется у тебя пиелонефрит, и отправят тебя на «Скорой» в урологию! И будут тебе катетеры ставить. И будешь ты выть и стонать!

Поймав скептический взгляд красных гляделок, я поняла, что загнула, и исправилась:

— Ну да. Выть — это не к тебе. Но все равно вставай! А то не буду в больнице с апельсинами навещать!

— А с чем будешь? — усмехнулся этот провокатор.

— С пинками! — возмутилась я, безрезультатно пытаясь поднять его с земли. Он в нее корнями врос, что ли?!

— Согласен, — заявила эта темная субстанция и дернула меня на себя. Ясен пень, я не удержалась и рухнула на него.

— Фиг ли ты творишь, потомок Борджии! — рявкнула я, пытаясь встать. Обломингус — любимое заклинание Себастьянчика, вернее, нелюбимое, но постоянно на ней используемое разными вредителями — перекочевало ко мне. Меня держали крепко, прямо как в Железной Деве, и встать не было никакой возможности.

— Какое лестное сравнение, — хмыкнул Бейонд.

— Вот если я простужусь, не буду тебе стирать и сказки придумывать, — надулась я и в мгновение ока почувствовала свободу. Скажу больше: этот шизик без намека на заботу о своем здоровье встал и меня на ноги поставил.

— Нет, последнее — запрещенный прием, — усмехнулся он.

— То-то же, — фыркнула я, отряхивая джинсы.

— А почему ты не носишь юбки? За редкими исключением, — вопросил Бейондыч с пофигистичной харей. Я привыкла уже, что она у него слабо эмоции выражает, и умею по интонациям читать, когда ему правда интересно, а когда вопрос его не волнует, но информация необходима, так что сейчас могу сказать точно — ему любопытно. С чего бы?

— С чего такой интерес к моей скромной персоне? — удивленно вопросила я, скрестив руки на груди. Последнее Бёздею почему-то не понравилось, он нахмурился и быстренько дернул меня за ласты, выравнивая их по швам. Мы что, в армии?

— Ты чего творишь? — опешила я.

— Не хочу, чтобы ты закрывалась, — пожал плечами маньячелло. — А этот жест означает, что ты пытаешься от меня спрятаться.

— Да прям! — фыркнула я, зная, что он прав. Это же психология, как я забыла? Ну да ладно, он не забыл — вот что плохо…

— Ты знаешь, что я прав, — парировала эта мерзость.

— Ну, и что дальше? И вообще, отпусти мои лапы, я не буду их скрещивать.

Бейонд ухмыльнулся и наконец кандалы своих ласт убрал. Молодец, умница, возьми с полки пирожок, понюхай и положи на место…

— А ничего не дальше, — пожал плечами он. — Почему ты не любишь юбки?

— Да не удобно в них, — поморщилась я. Отчаянно хотелось лапки-то скрестить как раз, но я держалась. — Вот идешь по улице — бац — лужа…

Я углядела лужу и поскакала к ней, как Буцефал: рысцой, а затем сиганула прямо через нехилое такое озерце. На удивление, я его перепрыгнула, хотя обычно такие большие водные преграды заставляют меня промочить ласты, плюхнувшись в воду у самого края лужи.

— Вот смогла бы я так ловко и грациозно сигануть через сию стремнину, — я ткнула пальцем в лужу, — если бы была в юбке?

Бёздей усмехнулся, подошел ко мне и посмотрел на грязную, мутную воду.

— Грациозно? Сомневаюсь, — высказалась эта пакость. — Это было совсем не грациозно и нисколько не женственно. А будь ты в юбке, стоило бы поступить вот так…

И тут это чудовище красноглазое подхватило меня на руки, аки принцессу, и проперлось по луже, загребая воду своими дорогущими ботинками. Я настолько растерялась, что аж замерла. Ой, мама. А ведь меня раньше ни разу в жизни на руках не таскали. Тем более, как принцессу… Ну, разве что после моего недоутопления, причем тогда это тоже был Бейонд! Я удивленно воззрилась на Бёздея, но тот меня отпускать не спешил. Я окончательно растерялась и спросила:

— Ты чего меня как принцессу-то тащишь?

— Хочешь сказать, так было бы лучше? — ответил он вопросом на вопрос и в следующую секунду, хитро усмехнувшись, закинул меня на плечо, как мешок с мукой.

— Э, я тебе не мешок! — возмутилась я, тыкая пальцем ему в спину. Почему-то мне вдруг стало весело.

— Зато очень подходит к тому, как ты прыгала через лужу, — флегматично ответствовал Бёздей. Я заржала и начала тыкать его пальцами под ребра и дрыгать ногами, что было сделать сложновато, учитывая, что он держал меня в районе колен, и я якобы возмущенно ответила:

— Зато мне не пришлось надевать юбку! А юбка — это зло!

— Юбка — это красиво, — пожал плечами Бейонд, наплевав на то, что на одном из них висела я. — А раз ты в джинсах, будешь мешком.

С этими словами он потопал к выходу из парка, так меня и не отпустив. Мне было весело: так необычно я уже давно не развлекалась, а потому я смеялась, пыталась защекотать эту пакость, которая на это никак не реагировала, долбила по его спине кулаками, несильно, правда, и даже пару раз небольно ущипнула. Наконец Бёздей не выдержал подобных измывательств и высказался:

— Ты слишком шумный мешок. Обычно они себя так не ведут.

— А ты мешки таскал? — озадачилась я.

— Да, пару раз, — хмыкнул ВВ, выползая за ворота парка. Народ косился на нас, как на шизиков, но нам было глобально на это начхать.

— А расскажи! — заявила любознательная я, ухмыляясь в предвкушении интересной истории.

— Только если мешок мешком станет, — выдвинул условие провокатор.

— Да без проблем! — обрадовалась я и повисла у него на плече, вытянув руки, прямо аки трупик. — Неси меня, мой прозектор, в наш морг! И препарируй, препарируй до смерти!

Бейонд беззвучно рассмеялся, как смеялся всегда, когда не репетировал свой дурацкий наигранный хохот, то есть от души, и начал повествование, а я косплеила мешок, он же — труп, и внимательно его слушала.

— Я носил мешки с цементом, когда ушел из дома Вамми, и мне надо было проследить за одним человеком, работавшим на стройке, куда я устроился разнорабочим, — негромко вещал Бёздей, топая к нашему дому. — Это было связано с моим делом, с местью приюту, ведь тот человек имел к нему прямое отношение. Тогда у меня был несколько иной план, позже модернизировавшийся в то, что произошло. А второй раз, вернее, как раз первый, я носил мешки в приюте, когда у нас реконструировали колокольню. Воспитанники помогали строителям.

— Ого… — протянула я. — Так ты и к физическому труду привык, не только к умственному…