— Что ж Рюуку-то его не поменяли?

— Кто знает…

— Значит, ты хочешь последить за поведением L? — вернулась я к нашим баранам, оперевшись спиной о книжную полку напротив Грелли.

— Не совсем, — усмехнулась Юля, складывая руки на груди. — Я планирую не дать им перегрызться, и буду между ними спасательным буем. Таким макаром Кирушка будет знать все, что нужно, чтобы свалить в мир Мейфу, не общаясь с Рюзаки напрямую, а я в свою очередь буду подкидывать L информацию о том, что нового мы с ним выясним относительно всей этой ерунды.

— Ясно, — кивнула я, — а что ты уже выяснила?

— Да не много, — поморщилась Юля и пересказала мне свой разговор с Бейондом, не затрагивая, впрочем, его план.

— И что он собирается делать? — озадачилась я.

— Ну, он много чего запланировал, — хихикнула Юля. — Но если я расскажу, эффекта не будет. А он ведь нам нужен, да?

— Нет, — хмыкнула я, — он вам нужен. А мне нужно, чтобы меня в спорт не тянули. Но раз уж выбора нет, придется мне принять правила игры. Но я не собираюсь пока возвращаться. Вот подойдет L поближе к решению своей загадки, тогда вернусь. Пусть маньяк порадуется, а нетактичный детектив задумается, почему я подыграла его врагу.

— Сомневаюсь, что его это заденет, — хмыкнула Юля.

— Так я к этому и не стремлюсь — главное, чтобы он мозгами пораскинул, а это он умеет… когда ему надо.

Мы с Греллькой синхронно ухмыльнулись и поскакали на кухню — радовать, ну, или огорчать мужскую половину нашего общества своим присутствием. Парни со спокойной совестью жевали пироги, и наше возвращение на них никак не повлияло. Даже L бровью не повел, гад!

— Питаетесь? — фыркнула я. — Ну питайтесь, пока вас тут кормят.

— Ты опять превращаешься в самку гиппопотама? — флегматично съязвил Дживас.

— Типа того, — ответила я и упала на стул. Что-то со вчерашнего дня падения у меня в привычку вошли. Прямо как у него… — Еще кто на Греллю наедет — лишу кормежки.

— Ой, да ладно, — фыркнула Юля, — а если я скажу: «Кто тебя обидит, того из дома выставим», — думаешь, они хамить тебе перестанут?

— Нет, — пожала плечами я и притырила пирог с капустой. — Но я надеюсь, что разница между «кормить не буду» и «выставлю из дома» очевидна, и первое легко претворить в жизнь. Да и потом, обижать тебя — последнее дело.

— А тебя — первое, что ли? — возмутилась Юля, наливая себе и мне чай.

— Не-а, но ты у нас не при делах. Ты им не хамишь так, как я, — после этого пояснения мы с Греллем мысленно захихикали: я прекрасно знала, что Юля в мыслях дает их действиям такие комментарии, что мои выпады по сравнению с этим — детский лепет.

На сем разговор был свернут. Мы с Юлей занялись поглощением пирогов, так и не одарив гениев чаем, а гении в свою очередь тихонько думали на тему «Как нам не лишиться пищи», либо, что вероятнее, взвешивали все «за» и «против» вариантов: «налить себе чаю самому», «попросить полоумного Грелля» и «попросить еще более полоумную Машу». В результате все они пришли к абсолютно разным выводам. Первым поднялся ВВ и налил себе чаю сам. Хвалю, Бейонд, ты теперь мой герой! Кира же посмотрел на Юлю и улыбнулся. Та поняла его без слов и с довольной моськой поспешила выполнить немую просьбу сошедшего на землю «божества». Мэлло посмотрел на Дживаса (кто бы сомневался?), тот фыркнул и поскребся осчастливливать себя и своего биг-босса, а L воззрился на меня и заявил:

— Налей мне чаю.

Так, ну, в этом я тоже не сомневалась. Я ж его рабыня! Сочувствую Ватари. Как он эту царскую морду столько лет терпел? Я бы давным-давно начала в пирожные пурген подсыпать…

Я тяжело вздохнула, встала и налила чай Рюзаки. Учитывая, что Ниар молчал, но и попыток подняться не предпринимал, я решила и его осчастливить.

— L, а теперь колись: ты на работу уже устроился? — спросила я, наблюдая за превращением чая в патоку.

— Нет, сегодня я иду на собеседование.

— Удачи, — с сарказмом хором заявили мы с Греллем, причем не понятно, в чьем голосе сарказма было больше.

Рюзаки пожал плечами, словно говоря: «Я в удаче не нуждаюсь», — а я вопросила:

— Кто еще куда пойдет сегодня?

— Я иду в издательство, — вяло отозвался мой белоснежный глюказоид.

— Круто, — кивнула я. — Порази всех знаниями русского языка, да так, чтобы они неделю в себя приходили.

Ниар на мои язвительные слова не отреагировал, молодец какой — понял, кажись, что я так ему удачи пожелала. А в беседу вклинился Дживас:

— У нас с Михаэлем тоже собеседования.

— В субботу? — озадачилась я.

— Где-то я слышала, что издательство наше местное в субботу работает, — призадумалась Юля, — а вот насчет их работы…

— Я собираюсь сисадмином в одну фирму устраиваться, — поморщился Мэтт. Его явно не привлекала идея ходить в деловом костюме, и он предпочел бы работу в интернет-кафе, но деньги ему были важнее, а потому он, скрепя сердце, решил временно отказаться от своей странной манеры одеваться. Впрочем, сейчас он был одет как обычно: небо в клеточку, жизнь в полосочку.

— А ты? — вопросила я у Михаэля, но он лишь пожал плечами и бросил:

— То же самое.

Не поняла. Он решил при «посторонних» меня сторониться, как раньше? Печаль-тоска…

— Ясно, — поморщилась я.

Пирогов на блюдах становилось все меньше, и я подумала, что гении тоже падки на выпечку. Время близилось к обеду, а мы еще завтракали — нехорошо… Но куда деваться, если меня окружают сони? Посидев еще полчаса, мы с Юлей ушли переодеваться. Я — в классические черные брюки и белую офисную блузу, а Юля — в черную футболку с белой надписью «Death Note» и черные же джинсы. Да, я в общественные места и места учебы всегда надеваю классику, а вот Юльке формальности по барабану, и кто из нас прав сказать сложно, однако преподы больше уважают меня, а студенты — Грелля Сатклиффа. Мне же частенько говорят, что я «выслуживаюсь» перед профессурой, хотя на самом деле это не так — я просто привыкла к классике, и во время учебы это для меня идеальный вариант.

Через полчаса мы с Юлей с сумками наперевес стояли на пороге моей хатки и ждали L. Его Царское Величество запаздывало, и мы с Греллей уже начинали нервно посматривать на часы, как вдруг к нам подошел Ниар и, не глядя на Юлю, заявил:

— Я еду с вами.

— Класс, — улыбнулась я Зефирке, и он покосился на Греллю.

— Да я и так в курсе, — отмахнулся «жнец», и Найт нахмурился. Точнее, он так и остался ледяной глыбой, но в глазах мелькнуло недовольство.

— Она моя лучшая подруга, — возмутилась я в ответ на невысказанный упрек со стороны Ваты. О да. Он снова «Вата» — не по шерстке меня погладил, ага. Ниар пожал плечами и промолчал, а минут через пять заявился Рюзаки, и мы безмолвной лавиной выпали из квартиры.

====== 21) Зефир, Шоколад, Самурай и Шинигами, а также очередной фингал ======

Ниар отделился от нас на трамвайной остановке — ему надо было ехать в другом направлении. Я выдала парню денежные знаки в необходимом количестве и проинструктировала насчет цены билета. Ясное дело, детектив все это знал, но промолчал и сделал вид, что мои инструкции его не касаются, скрыв и то, что они ему, в принципе, не нужны. L же вмялся в трамвай вместе со мной и Юлей, и мы, толкаясь в душном вагоне, кое-как добрались до того самого района с речкой, где вчера жаловались на рассеянность гениев, приведшую к утере документов.

— Жарииища, — пожаловалась Юля, выпадая из трамвая, который тут же бодро умчался, покачивая рожками.

— И не говори, — кивнула я.

Жара и впрямь стояла ужасная — тридцать градусов, а конкретно до этой точки микрорайона прохладный ветер с реки не долетал. В общем, мы плавились, жарились, испарялись, но упорно шли к пункту назначения — кирпичному двухэтажному зданию с покосившейся дверью, на которой значилась табличка: «Курсы иностранных языков». Также здесь находилось еще несколько офисов, если так можно выразиться, и склад соседнего магазина сельхозтоваров. Мы зарулили внутрь, поднялись по грязной лестнице на второй этаж и вошли в один из кабинетов, на котором значилось: «Курсы японского языка». L, кстати, шел с нами не до конца — в финале марафона он зарулил в соседний кабинет, на двери которого висела табличка «Бухгалтерия ООО «Альянс». О да, у учителей иностранных языков не очень богатая фантазия, ну да ладно — так запомнить проще. Может, это они ради нерадивых учеников стараются?