— Если я не смогу сражаться, он вас уроет, твари!
Народ замер. О как, они его боятся. Ну правильно, его все боятся, и я в том числе…
— Ты выполнишь условия договора? — вопросил главарь, дернув меня за волосы и со злостью воззрившись на меня. Как близко его харя! Так бы и плюнула… Стоп, фантазия, а то и впрямь не сдержусь! Помедлив с ответом, я наконец неохотно выдавила:
— Что, если не вернусь, он так и будет вас на меня натравливать?
— Соображаешь, — усмехнулся этот почти лысый гад. Я поморщилась и выдавила:
— Передай ему, я позвоню…
— Не пойдет, — заявил этот инквизитор. — Говори сразу.
— Я скажу все Ионову! — нахмурилась я. — Сидя в своей квартире!
— И снова не пойдет. Ответ нужен сейчас.
Так, ну что я теряю? Если мне все равно придется потом общаться со своим врагом с глазу на глаз, то даже если эти деятели меня отвезут к нему прямо сейчас, ничего страшного не произойдет. В конце концов, инструкцию по поведению я от Рюзаки уже получила… А, была не была! «И понадеялся поп на русский авось», как говорится…
— Ладно, — пробормотала я. — Я выполню условия договора.
— Отлично, — усмехнулся этот гад. — Тогда ты едешь с нами.
О, прямо как я и предполагала… Меня дернули за волосы, вынуждая встать, и я, с грациозностью беременной черепахи, поднялась-таки на ноги. Этот деятель куда-то позвонил, а я, найдя взглядом Ниара, стоявшего у кустов неподалеку, слегка покачала головой и ободрительно улыбнулась. Он резко нахмурился и хотел было подойти к нам, но я снова покачала головой, и тут к нам подъехал черный джип. Меня затолкали в его недра, рядом плюхнулся главарь «семерых несмелых», остальные же поскреблись к выходу со двора, где, как я узрела в окошко, когда мы выезжали на шоссе, стояли еще две похожие машины. Зашибись за мной эскадру пригнали! Прямо космофлот какой-то! Дарт Вейдер руководит атакой клонов как в старые добрые (или злые, тут уж как посмотреть) времена…
Ехали мы молча, ибо о чем мне беседовать с этим гавриком из свиты своего персонального кошмара? Вот то-то и оно, что не о чем. Я мысленно подсчитывала урон, и, на удивление, он оказался небольшим: несколько синяков, куча ссадин — больше никаких последствий быть не должно. Я легко отделалась! Повезло, если можно так сказать. Да и почему нет? Все же во всем надо искать плюсы, даже в минусах — противоположности ведь притягиваются. А значит, любой минус — магнит для плюса.
Мы выехали за город и подрулили к большому коттеджу, гордо высившемуся во чистом поле и обнесенному забором метра в три высотой. Нехило так Ионов защитился… Раньше заборчик поменьше был. Остановившись у ворот, водила куда-то звякнул, и те распахнулись. «Тук-тук, кто в теремочке живет, кто в трехэтажном живет?» Враг мой, вот кто. Стало жутковато, ну да ладно, приехала уже, не убегать ведь теперь? Все равно поймают… Да и раньше со мной здесь ничего особо ужасного не происходило, так что вдруг обойдется и на этот раз? Вот с такими мыслями я и оказалась в гараже этого мафиозного деятеля. Меня вывели из джипа, облапали, изъяв из карманов мобилу и ножичек, поводили какой-то фиговиной вдоль моей бренной тушки в поисках жучков и прочей прослушивающей техники и потащили за локоть в дом. Я тут же вырвала руку и фыркнула:
— Не забывайся, холоп! Царскую рожу ведешь на заклание!
Мне не ответили, но и попыток вновь меня потискать, пардон, провести болевой захват и доставить моральному, а то и физическому инквизитору, не предприняли. Уже плюс! Видать, этот гаврик знает, что я очень нужна его боссу. Блин, лучше б я ему ненужна была, право слово! Но «право» сейчас не модно — большинство стремится «налево», а потому меня завели в кабинет и оставили в гордом одиночестве. Так-с, осмотримся. Четыре стены, оснащенные темно-серыми обоями с разводами, пол — одна штука, укрыт ковром черным, персидским, с серебристым рисунком, потолок — одна штука, как ни странно, белый, камин у стены напротив входа — одна штука, классический, каменный, огонь присутствует, кочерги нет — непорядок. Окно притулилось в стене слева, занавешено черной шторой с серебристыми королевскими лилиями и намертво замуровано решеткой, на стене справа висят гравюры к «Божественной Комедии» Данте Алигьери, перед камином — два бордовых мягких кресла с огромными спинками и массивными подлокотниками, полностью обитые тканью цвета крови, а по обеим сторонам от двери врастают в потолок книжные шкафы. Да уж, у Ионова всегда была тяга к готике, и то, что я перечислила в этой комнате, не изменилось с тех пор, как я в ней последний раз была, разве что кто-то, несмотря на решетки, спер кочергу и прочие каминные принадлежности, но это явно сделано для того, чтобы я хозяину железякой по лбу не зафиндилила в сердцах. А вот из изменений могу назвать следующее: квадратный низкий столик у левого кресла заменили на такой же низкий, но круглый, черного дерева, у правого же кресла появился отсутствовавший прежде как данность его брат-близнец.
За моей спиной раздался щелчок замка, и в комнату зарулил высокий, под два метра, гражданин в черном классическом костюме, белой рубашке и черном же галстуке с серебряной брошью в виде стрелы на оном, и это в тридцатиградусную-то жару. В черных кожаных ботинках можно было увидеть собственное отражение, настолько они были вычищены, а короткие черные волосы были идеально уложены, прямо волосок к волоску, только без геля, пенки, мусса и прочей пакости: обладатель густой темной шевелюры и не менее темных мыслей всякую химию не признавал. Прямой тонкий нос, длиннющий, как незнамо что, хотя я явно придираюсь, тонкие бескровные губы, что странно, учитывая, сколько крови он у народа выпил, вампирюга эдакая, худое лицо (недоедает, бедный, все деньги на чистильщиков обуви и гладильщиц костюмов уходят, ага), бледная, практически белая кожа (говорю же — вампир), и холодные, жестокие, безразличные ко всему и вся черные глаза. Класс! Явился, не запылился, нежить в обличье человеческом! Впрочем, надо признать, нежить симпатичная, и я бы даже сказала «красивая», если бы он таким гадом не был…
— Ну привет, — холодно бросила я, скрестив руки на груди.
— Здравствуй, моя Темная Королева, — ослепительно улыбнулся мой кошмар на улице Вязов, запирая дверь изнутри. Боится, что сбегу? Да ладно! Из его дома невозможно выйти без его разрешения — церберы на воротах не выпустят.
— Просила же меня так не называть! — поморщилась я, жалея о том, что перед тем, как вести меня к шефу, тот гориллообразный боец кулачной промышленности меня обыскал и забрал флик-лезвие вместе с мобилой. Нет, ясен фиг, я не собиралась втыкать ножичек в глазницу злейшего врага, равно как и лупить ему по маковке кочергой, хотя соблазн был велик — мне просто необходима была уверенность в себе, а эти гады меня ее лишили. Спросите, что за бред, почему я не могу быть храброй без оружия? Поясню. «Детская психологическая травма», как выражаются психологи. Я с детства такой стала, после определенного рода событий, а потому без оружия чувствую себя как в западне, а вот с шашкой наголо готова горы свернуть. Ну да ладно, я отвлеклась…
— И что? — усмехнулся Ионов, тут же развеяв иллюзию того, что передо мной гостеприимный хозяин. Впрочем, он ее мгновенно вернул на место, мило улыбнувшись и заявив, кивнув на правое от двери кресло: — Присаживайся, поговорим.
— И чаю гостье не предложишь? — съязвила я, усаживаясь-таки куда послали.
— Не сейчас, — пожал плечами мой вражина, грациозно опустившись в соседнее кресло и сложив кончики длинных белых пальцев вместе. — Не хочу, чтобы нам мешали. Признаться, не ожидал, что ты так быстро сдашься.
— Ты же все равно не отстанешь, — поморщилась я, — Этот твой прихлебатель заявил, что ты все время будешь их посылать. А мне не светит, чтобы ты на меня травлю устраивал: я же не всегда по улицам одна хожу…
— Сегодня ты тоже была не одна, — усмехнулся этот гад и пристально на меня посмотрел.
— Да, была, но, к счастью, мой спутник не стал вмешиваться, — пожала плечами я, глядя в камин и откидываясь на спинку кресла. А что? Расслабленная поза располагает к беседе без вспышек ярости, но внутри я собрана и готова к такой вот вспышке. Впрочем, Ионов к ним обычно не склонен: он сама холодность, расчетливость и сосредоточенность — делец, одним словом.
