— И чего тебе надобно, братец-поганец? — мило поприветствовала я родича.
— Я б тебе ответил, фурия ты моя домашняя, но не до того сейчас! — огрызнулся Алексей излишне нервно, и я аж затормозила. Что ж его так взволновало-то, что даже голос задрожал?
— Конкретнее, — я тут же взяла себя в руки и начала строить план по выяснению истины — из Лёши в нервном состоянии её вытрясти сложно.
— Тут Дина… — пробормотал он и закончил: — пропала.
— В смысле? — опешила я, а Алексей вспылил:
— В прямом! Что, не знаешь, как люди пропадают? Я ей звонил — мобила вырублена. Пошёл искать — дома её нет. Вспомнил, что она порой даже без меня, в одиночку ходит тренироваться на пустырь за гаражами. У неё ж сегодня выходной, а в выходные она вообще очень часто по вечерам туда наведывается! Примерно в это время! Ну я и помчал! А там… там вообще жесть! И мёртвые с косами стоят! Армагеддон на мою голову…
— Тихо! — прикрикнула я, прерывая стенания Лёшки. Жнец косился на меня с любопытством, демоны — пофигистично, но явно прислушивались. Я же выдала братцу-паникёру ценные указания: — Вдох. Выдох. А теперь спокойно поясни, что именно ты увидел на пустыре.
— Кровь!!! — и этот вопль Банши — «спокойное» изложение?
— Где гарантия, что это была её кровь? — уточнила я, тоже начиная беспокоиться, но не особо сильно — вряд ли Динке мстили те наркоши, которых она недавно вырубила. Демоны ведь их хорошо припугнули. Но где гарантия, что у не совсем адекватной готессы не было других «доброжелателей»?..
— Да тут… Тут… Приходи, короче. Иначе я уже… Инн, давай быстрее, а? — так, а вот это уже паника. Лёша к ней обычно не склонен и держит моську до последнего, стараясь быть самостоятельным, меня же зовёт на помощь лишь в крайнем случае. Значит, всё и впрямь фигово.
— Жди, уже иду.
— Давай…
Я отключила мобильный и со всех ног помчалась к гаражам, что находились в квартале от нас, неподалёку от парка. Нечисть, что интересно, бежала за мной, и Грелль почему-то довольно ухмылялся, словно был рад произошедшему. Хотя он же порой ревновал Лёху к Динке, так что понимаю этот его плотоядный оскал, но всё же он был не к месту! Особенно если Лёшка увидит…
— Грелль, если братец эту ухмылку узрит сейчас, твои шансы резко поползут вниз, — решила мимоходом задобрить жнеца я.
— Что бы ты понимала, — фыркнул местный шовинист и демонстративно от меня отвернулся. Но нас не проведёшь — ухмылка-то с морды лица сползла!
До гаражей мы добежали довольно быстро, причём по дороге на меня не свалился ни один кирпич, а вот на пустыре… Мне от увиденного стало нехорошо. На жухлой, пожелтевшей, безжизненной траве, примятой к земле, а местами и вовсе вырванной с корнем, то тут, то там темнели кровавые пятна. Небольшие, словно брызги крови падали на траву грибным животворящим дождём. Но в одном месте крови было гораздо больше. Она коричневой мутной коркой покрывала зелень, окружая её смертью. И мне стало резко не до шуток — кого-то здесь точно ранили, причём ранили достаточно серьёзно. Возможно, ножом. Цепочка кровавых капель вела к выходу с пустыря, а затем исчезала, но тел нигде не было. Здесь было побоище, но участники уже покинули арену, прихватив с собой раненого… или труп. И Дина вполне могла быть здесь, когда… Нет, стоп. Так нельзя.
Подойдя к стоявшему у гаражей брату, я расспросила его о подробностях, и стало ясно, что Дина здесь действительно была — в той самой луже крови Лёшка нашёл её любимые очки. Разбитые, перепачканные алой влагой. И мне стало жутко. Я предположила, что подруга отправилась в больницу, но Алексей мои мысли опроверг — заявил, что Дина и под страхом смерти не пойдёт в больницу, так как ненавидит их смертным боем и скорее согласится на помощь неопытного фельдшера или студента медучилища, чем обратится к квалифицированному врачу в «приюте боли и смерти» — так она, оказывается, называла клиники. Чего я ещё не знаю о своей соседке, мне интересно?.. Ну да ладно, её надо было найти, причём срочно. А потому я велела Клоду и Себастьяну найти Дину, но меня жестоко обломали — оказалось, что через пятнадцать минут Фаустус должен был отправляться на доклад к Повелителю. Михаэлис же отвесил поклон и спросил, откуда лучше начать поиски, причём это не был сарказм. Я призадумалась и велела обзвонить морги, больницы и полицейские участки, после чего заняться поиском свидетелей — вдруг кто-то видел, как из-за гаражей выходила раненая девушка? Себастьян умчался выполнять поручение, заявив: «Yes, my Lady», — а Грелль под шумок слинял за ним, одарив Лёху эпичным: «Ой, да не переживай, Лёшечка, с такими, как она, ничего никогда не случается!» Братец хотел было возмутиться, но его трясло, и сил хватило лишь на вялое: «Шёл бы ты!» Я же провела душеспасительную лекцию о том, что нечего хоронить подругу раньше времени и надо браться за поиски, на что Лёха ответил согласием и кинулся домой с эпичным воплем: «Гробовщик должен что-то знать!» На вопрос: «С какого перепоя?» — Лёха ответил лишь: «Потому что он — Величайший и должен знать всё о своей ученице». Так что я решила махнуть на его логику рукой — она у моего братца-бармена в пожизненном запое, хоть он сам и не пьёт…
Мы мчались по вечерним улицам, залитым тусклым серым светом, а тучи рваной пеленой заволакивали небо, обещая дождь, грозу и темноту. В воздухе пахло озоном и приближающейся бедой, а где-то за горизонтом уже грохотали первые громовые раскаты. Небо стремительно чернело. Воздух становился холоднее. А на асфальт падали порой мелкие чёрные осколки, срывавшиеся с оправы Дининых очков — Лёша сжимал их в ладони, не замечая, что осыпает асфальт пластиковым дождём. Но я молчала — улики скоро смоет дождь настоящий… И если Дина кого-то ранила на пустыре, эти очки не станут доказательством для полиции. Никогда.
Влетев в квартиру готессы, мы проверили все комнаты, но не обнаружили никого, кроме Гробовщика. Впрочем, это было уже хоть что-то — Лёшка ведь жаждал встретиться с этой смешливой гадостью. Вот только нам не повезло — жнец вытекал с линии атаки и отвечать о том, что случилось с Динкой, отказывался. В результате Лёха попросту взвыл и утащил меня в коридор, хотя зачем — у жнецов ведь слух, как у гончих… После минутной истерики братца, я сумела его заткнуть, и мы какими-то странными, окольными путями пришли к логичному выводу: если Дину ранили, ей нужна помощь, но так как в больницу она не пойдёт, да и к нам не обратилась, а больше друзей у неё в этом городе нет, оставалось лишь одно место, куда готесса могла направиться. Её убежище на сутки — место, где она всегда приводила нервы в порядок. Вот только где это, Лёшка не знал, как и я, но мы были уверены — Гробовщику этот адрес был известен. Попытка разговорить живой труп повторно снова ничего нам не дала, и Лёшка решился на отчаянный шаг — предложил Гробовщику в оплату информации об адресе того злополучного места… смех. Я покрутила пальцем у виска, Лёшка фыркнул, а Легендарный захихикал и заявил:
— Тебе понравилось делиться секретами?
Братец-неадекват ломанулся с кулаками «на встречу с прекрасным», но я его вовремя перехватила, аве моей реакции! А когда Лёха успокоился, стало ясно, что он серьёзен — ведь меня попросили «покинуть помещение» и дать рассмешить нашу сомнительно позитивную моровую язву. Короче говоря, я ушла в комнату — ну а что, мне не тяжело, пусть себе детки развлекаются! Да и раз уж Лёшка на себя роль шута взял, я не собиралась ему мешать — пусть себе самоутверждается на поприще «Камеди Клаба» для жнецов со странным чувством юмора… Заодно и мне в эту роль вживаться не придётся — я же Царь, а не шут! Мне по штату не положено.
Что интересно, пока я сидела в гостиной и обзванивала Динкиных знакомых, чьи имена нашла в небольшой телефонной книге на тумбе, рядом со стационарным телефоном, Лёшка таки сделал карьеру в весёлом бизнесе, и стены дома содрогнулись от громовых раскатов безумного хохота. И длился этот Апокалипсис звуковой минуты эдак две. Только время теряли с этими приступами безудержного веселья! Потому я помчала на кухню и застала такую картину. Гробовщик сидел на диванчике у окна и надрывно хохотал, открыв рот так, словно гамбургер в него целиком запихнуть собрался. Лёшка же изображал смущённую девушку на выданье и ковырял ногтем стол, покраснев до кончиков ушей и став стопроцентным воплощением графа Вишенки. Чем же он таким смущающим, интересно, нашего царевича-смеяна развеселил?.. Эх, жаль у меня слух не как у демонов, узнала б компромат на братца! Мечты-мечты… Гробовщик же тем временем проржался и выдал тайну века, а точнее, адрес дома (частного дома, кстати), куда имела привычку уходить Динка. Кто там живёт и что обычно происходит в дни Дининой депрессии он отвечать отказался и лишь задал встречный вопрос:
