— А у меня-то что с одеждой не так? — удивился Рональд. Собственно, в этом он был прав — ему можно было и не переодеваться.
— Ты хочешь ослушаться своего сэмпая? — ухмыльнулся Сатклифф, обнажая акульи зубы, и немигающим взглядом впился в глаза Нокса. Что-то мне как-то не по себе…
— Да нет, — потеребив мочку уха, ответил мой сосед. — Просто вряд ли Уилл будет в восторге, если ещё и я сменю костюм на нечто менее строгое.
— Ой, я всё улажу с ним, всё улажу, — замахала руками местная красная плесень, походу, страдавшая раздвоением личности. — Положись на сэмпая!
Нокс хмыкнул и пожал плечами, а я обратилась к демонам:
— Ну что, товарищи, вперед и с песней?
— Как прикажите, — синхронно отозвались те. И я не преминула съязвить, вставая:
— Да? Ну тогда… за-пе-вай!
Моська Михаэлиса аж вытянулась, а у Клода, когда я к нему обернулась, дернулось веко. Впрочем, он явно собирался запеть, но я махнула рукой и сжалилась:
— Да ладно, шутка! Фиговое у вас чувство юмора, господа дворецкие.
Дина печально вздохнула и двинулась на выход, а я закинула в рот карамельку и помчала следом. За мной явно поспешили все остальные, чему свидетельствовали топот братца-слоника и разговоры жнецов, а потому я, обувшая туфли на каблуке-рюмочке, отлично подходившие для долгих прогулок, вскоре оказалась на относительно свежем воздухе в компании шестерых неадекватов. Нет, а как иначе назвать двух дворецких, мужика в красном плаще с обпиленными зубами, двух готов, как всегда одетых во всё чёрное, и парня в классическом костюме, который разглядывал окружавший его пейзаж с таким видом, будто ничего занятней в жизни не видал, причём жизнь эта длилась всего лет пять?! И среди этого дурдома приходилось обретаться мне, одетой в серую классическую юбку-карандаш и белую офисную блузу. Хоть бы не нарваться на знакомых!
— Вперёд, быстрее сядем — быстрее выйдем, — скомандовала я, и наша мини-армия двинулась на приступ магазинов одежды.
Горячий воздух липкой ватой скользил по коже, солнце пережаренным блином смотрело на раскалённый асфальт с монотонно-серых небес, растерявших все облака. Деревья ждали ветра, протягивая к солнцу ветви, а листва застывшей паклей одевала их в зелёный саван. Плешивые коты прятались в чахлых кустах шиповника, обрамлявшего двор, а собаки, свесив на сторону бледные языки, пытались найти укрытие под относительной сенью лип. В центре дворика замерла ржавая карусель с облупившейся красной краской, а за ней торчали искорёженные качели — одно сидение каким-то чудом спаслось, а вот второе отсутствовало как данность, причём обшелушенные железные прутья, долженствовавшие крепить его к остову, были погнуты неким неизвестным Геркулесом с мозгом неандертальца.
Пройдя двор нестройной толпой, от которой я старалась держаться не вот прям за километр, но хотя бы поодаль — сбоку, и вдоволь налюбовавшись на местные красоты, мы зашли в проулок между двумя домами, и тут мне на плечо легла чья-то ладонь. Я хотела было возмутиться, но к горлу прижалось что-то острое, и я замерла. Что за?.. Не может же быть, что они мне солгали? Испытания что, начались?! Или демоны подпустили ко мне гопника?! Что делать?! Что?..
====== 4) Склоки ======
«Feminae naturam regere desperare est otium».
«Надумав женский нрав смирить, простись с покоем».
Я стояла, глядя на пыльный, потрескавшийся асфальт, и лихорадочно пыталась нащупать в сознании связные мысли. Все мои временные спутники прошли вперёд, оставив меня одну. А точнее, с кем-то, прижимавшим к моему горлу нечто странное, но определённо острое. Побежать? Не успею. Ударить? Да он эту фигню мне к сонной артерии приставил! Чёрт, чёрт, чёрт! Что делать?!
И тут за моей спиной послышалось тихое хихиканье. Я вздрогнула, а в следующую секунду смешки превратились в громоподобный хохот, который мог мёртвого из могилы поднять. И вот тут-то до меня дошло…
Гробовщик! Чтоб ему всю жизнь один формалин нюхать!!!
Я резко развернулась, начхав на то, что касалось моей шеи, и стала свидетелем сцены «идиоту смешинка в рот попала». Пепельноволосый мужик в чёрной хламиде с мятой шапкой а-ля цилиндр на макушке ржал, как сумасшедший, раскрыв рот и запрокинув голову. Левую руку он эпично прижимал к сердцу, а правая, поднятая на уровень лица, лишь секунду назад царапала когтем мою шею. Кажется, в списке моих врагов прибавление…
— Ты что, идиот?! — рявкнула я, забыв про вежливость. Но Гробовщику тоже, кажется, было не до неё — он сотрясал воздух безумным ржачем.
— Дебил великовозрастный! А если б меня инфаркт хватил?!
— Это вряд ли, — раздался за моей спиной голос врага номер раз. И почему меня окружают одни идиоты или злодеи?! Права была бабушка — только на себя в этом мире можно положиться!
— А если бы всё же случился, вы были бы только рады! — фыркнула я, наплевав на вдруг резко замолчавшего Гробовщика, и ломанулась вперёд, к свершениям. А точнее, по направлению к магазину одежды.
Как оказалось, вся гот-компашка вернулась на зычный гогот патологоанатома из средних веков, а потому мне пришлось прорываться сквозь толпу. Грелль отправился поприветствовать Величайшего (и за что этот смешливый огрызок от кислого яблока только так прозвали?), Лёшка, Дина и Нокс (этот просто заигрался в кавалера) попытались поинтересоваться, в порядке ли я, а Клод застыл в сторонке, и плевать ему было на всё с высокой колокольни. Вот — самая честная позиция! Уважаю!
Проигнорировав особо сочувствующих, я на скорости торпедного катера помчалась по пустынному проулку. Выбежав на чуть более оживлённую улицу, характеризовавшуюся редкими пешеходами да парой-тройкой измученных жарой плешивых псов, я свернула направо и помчалась вдоль некогда жёлтых, а ныне покрытых потёками и странными пятнами домов, тянувшихся к блёклому небу монолитной облезлой стеной. Слева от тротуара, который я пыталась избить металлическими набойками на каблуках, тянулась полоса земли, заросшей редкими, по большей части засохшими кустами. Чахлая трава пустыря частенько разряжалась бытовым мусором, начиная от пивных бутылок и фантиков от конфет и заканчивая какими-то мистическим образом добравшимися до Богом забытого клочка земли коробками, тряпками и даже сливным бачком. Хорошо хоть бачок один был — насаждений сантехники в этом Поле Чудес моя расшатанная психика уже не перенесла бы. Где-то за пустырём виднелись серые пятиэтажные хрущёвки, к которым вели замусоренные людьми прямоходящими тропинки. Солнце упрямо пыталось растопить пластиковые пакеты, хотя точно знало, что это бесполезно. Прохожие уныло плелись по раскалённому асфальту, роняя на него капли пота, а иногда и новые фантики от ментоловых конфет. Особо одарённые лица мужского пола периодически прикладывались к бутылкам пива, точно зная, куда полетит бутылка, потому как мусорных корзин в пределах досягаемости не было, а нести мусор домой… Ну как можно, право слово! Вдруг жена за пьянство сковородкой по темечку огреет?
Магазин одежды находился в паре кварталов от моего дома, причём пустырь заканчивался прямо перед ним. Дальше на пути полосы замусоренного отчуждения стояла школа. Вот и неслась я к этой самой школе на всех парусах, наплевав на то, что где-то за моей спиной Грелль Сатклифф всеми силами пытался вывести из равновесия, а точнее, охмурить двух демонов и одного жнеца, в то время как второй жнец активно доставал подругу моего братца. Хорошо, что я предусмотрительно надела невысокие каблуки — пробежка под палящими лучами единственной звезды Солнечной системы была недолгой благодаря высокой скорости спринтера.
Когда на горизонте показалось шоссе, пересекавшее и пустырь, и тротуар, а заодно отделявшее меня от вожделенной цели в виде спасительной сени магазина, разговоры за моей спиной вдруг резко стихли. Это что же, они думают, я под машину могу попасть? Ага, бегу и падаю! Размечтались! Домчав до дороги, по которой на бешеной скорости проносились жестяные гробы на колёсах, я сбавила скорость и остановилась напротив пешеходного перехода, не доходя до него метров пять. Опыт показывал, что порой пьяные водители любят заезжать на тротуары, но пяти метров «запаса» мне хватит, чтобы отскочить с траектории движения буйной техники. Вскоре ко мне подошла вся толпа нечисти и её любители, однако водителям явно было наплевать на правила дорожного движения и пропускать нас никто не собирался. Памятуя об опыте жизни в Москве, Лёха выставил вперед левую руку и, показав водителям знак «класс», он же — стоп-сигнал отчаянных пешеходов, ломанулся к шоссе. Я его даже останавливать не стала, ибо смысла не было, а сама решила дождаться прорехи в потоке машин. Что любопытно, когда братец-вишенка ступил на бордюрный камень, серая Ауди, ехавшая на довольно адекватной скорости, притормозила, и Лёшка пошагал на ту сторону, продолжая сигналить пальцем. Мы с Динкой переглянулись и помчали следом за ним, потому как Ауди продолжать движение на прежней скорости пока явно не собиралась, а на второй полосе образовался мини-затор под руководством синего Москвича. Красноволосый жнец начал умиляться на сообразительность моего брата, и под этот буйнопомешанный аккомпанемент мы перебрались на ту сторону шоссе. Любопытное наблюдение: когда стоп-сигналом работали Лёшка или Динка, водители их пропускали, но ежели за данное неблагодарное дело бралась я, меня намеревались задавить. Теперь начинаю понимать почему…
