Зайдя в парк, мы прошли по одной из тенистых аллей и, добравшись до тупика, повернули назад. Сумерки уже сгустились, и в темноте казалось, что глаза демона горят огнём. Они пугали, казались воронками, способными сжечь что угодно — даже душу, и мне подумалось, что ничего страшнее я в жизни не видела, хотя повидала немало. Поёжившись, я ускорила шаг, стараясь не смотреть на демона, и вышла на центральную аллею, но тут нас окликнули. Обернувшись, я увидела парня лет шестнадцати и девушку чуть помладше. Она держала его под руку, прижимаясь к предплечью бедного парня отнюдь не маленьким бюстом, буквально выпадавшим из топа, а он самодовольно ухмылялся, периодически прикладываясь к банке пива. Широченные бермуды делали тонкие волосатые ноги подростка похожими на пушистые спички, а я подумала, что мужики — и правда потомки обезьян, слезшие с пальмы, раз уж такие заросли на всеобщее обозрение выставлять не стесняются…

— Не подскажете, как пройти к клубу «Кронос»? — манерно так растягивая слова, спросила девица и ещё плотнее прижалась к пареньку. Теперь понятен её боевой раскрас и кожаная юбка выше крыши. Но непонятно, зачем она надела высоченные шпильки, если не умела на них ходить — ноги девушки стояли неровно, щиколотки при ходьбе вихляли из стороны в сторону, а каблуки подкашивались.

— Выходите из парка, переходите дорогу, поворачиваете на право, проходите три дома, сворачиваете в переулок, и справа будет он, — отрапортовала Инна. Она в этом клубе не была ни разу, зато в прошлом году, до смерти родителей, в нём частенько зависал Алексей, а она его оттуда забирала по просьбе отца. Так что, думаю, дорогу нашла бы даже с завязанными глазами… а может, и нет, но факт был на лицо.

— О, а вы тоже туда? — оживилась девушка. — Пошли вместе тогда!

«Ща пошлю», — вспомнился мне знаменитый ответ на такую вот просьбу… Интересно, она правда решила, что я, в чёрной юбке солнце-клеш «в пол», изящной бордовой готичной блузе и укороченном пиджаке, Инна в строгом сером брючном костюме и Михаэлис, надевший свой любимый, новый (месяц назад купленный) чёрный костюм-тройку с воротником-стойкой, могли направляться в молодежный клуб, славящийся стриптиз-номерами и пьяными разборками?

— Да ни в жизнь, — хмыкнула Инна, у которой последнее время словно раздвоение личности началось — с коллегами она была официальна, подчёркнуто вежлива и отстранённа, а с незнакомцами вела себя так, как, видимо, на самом деле хотела — говорила всё, что думала, не боясь ни обидеть, ни показаться странной.

— Чего это? — оскорбился парень. — Мы вам что, не ровня?

— Мы не в клуб идём, — попыталась отмазаться от скандала я. Всё же мне с трудом давались вспышки гнева, и снова себя сдерживать мне не хотелось.

— Вот только врать не надо, — надулась девица. — Стрёмно с нами идти, потому что мы младше?

— Слушай, Себастьян, знаешь, а ты был прав, когда говорил, что ныне мужчинам каблуки приходится спасать от современных женщин, — протянула Инна и, уцепив Михаэлиса под локоть, потащила его на выход.

— Истинно так. Однако, полагаю, мужчины на такой подвиг тоже способны далеко не все, — ответил демон и беззвучно рассмеялся.

— Мы правда не в клуб, — бросила я на прощание и поспешила за друзьями, а вслед нам долетело:

— Ага, врать-то! Вон, парень ваш линзы надел, с такими глазами дурацкими только в клуб! И вообще, вы же с гот-тусовки, а там все странные! Вырядились в клуб, как на похороны!

Я поджала губы и подумала, что лучше бы мы и не останавливались для помощи «ближним», а явно уже хорошо поддатый парень заявил:

— Да чё, тот пацан, — и это Михаэлиса-то! — вообще, видать, каблуки носит! Слыхала, чё эта краля говорит? Он, небось, би, а ща у них тройничок!

Пацан заржал, громко икнув, а Инна резко остановилась. Я удивленно на неё посмотрела — раньше я никогда не видела, чтобы подруга выходила из себя, но сейчас… нет, она была всё так же внешне спокойна и абсолютно расслаблена, но этой расслабленностью меня было не обмануть — бойцы всегда расслабляются перед атакой, а Инна — когда принимает какое-то важное решение. Она неспешно подошла к парочке, но на вопрос парня: «Чё те надо?» — не ответила. Она просто одним ударом ноги сломала девице левый каблук, а когда та полетела на землю, пнула её в правую лодыжку, не давая ухватиться за бойфренда. Парень разразился благим матом, а Инна тут же выхватила из-под полы пиджака пистолет и приставила парню ко лбу. Он замер. Моя подруга молча сняла пистолет с предохранителя, взяла пиво из рук «пострадавшего», и тихим, но жутким голосом отчеканила:

— Бери её туфли и надевай, иначе в черепе будет на одну дырку больше.

И дуло пистолета посмотрело прямо в глаз нахала.

— Ты чё, я ж не…

Удар ногой по щиколотке, и парень, скрючившись и зашипев, осел на землю.

— Надевай.

Тихо матерясь, этот придурок скинул башмаки под возмущённые вопли девицы, верещавшей, что пистолет игрушечный, но прежде чем надеть туфли попытался кинуться на Инну, сбив её с ног. Вот только не успел.

Прогремевший выстрел заставил парня замереть, а его подружку завизжать от ужаса и боли — её щеку рассекала алая полоса, и кровь настоящими багряными каплями украшала фальшивый румянец.

— Оружие настоящее. Я отличный стрелок. Ещё одно движение — стреляю на поражение.

Голос Инны звучал, как из сердца Тартара — холодно, но обжигающе, безразлично, но неотвратимо. Словно судьба просто решила показать смертным их место и претворяла в жизнь тщательно проработанный, но безмерно скучный план. А может, не судьба, а демон?..

Парень задрожал и, быстро обув туфли верещавшей что-то непонятное подружки, медленно, пошатываясь поднялся. Затем, повинуясь приказу, он помог подняться зажимавшей царапину девице, а Инна, ни слова не говоря, подошла к ним и вылила пиво прямо им на головы. Девица заверещала, парень прижал её к себе, в ужасе глядя на Инну, а она с безразличным выражением лица отдала ему банку и произнесла:

— Вот так лучше. Парень носит туфли, взгляды у вас странные, одеты тоже не пойми как. Идеально для того клуба, не так ли?

Сделав пару больших шагов спиной вперёд, Инна развернулась и быстрым шагом направилась прочь из парка, всё ещё держа в руках пистолет. Она ни разу не обернулась, а вот я, зная любовь таких вот граждан к нападениям со спины, постоянно оборачивалась, но, к счастью, тем двоим было не до нас — девица орала на парня, а он на неё, причём дело явно шло к мордобою.

Вот и хорошо, молодец Инна, классно отомстила! Вот бы мне так научиться! Эх, мечты. Я бы просто в глаз дала и успокоилась… наверное. А может, раз двадцать бы «дала в глаз» и только потом успокоилась…

Наконец мы вышли из парка, Инна убрала оружие, а я прошептала:

— Здорово ты их!

— Зачем? — холодно спросил Михаэлис, который почему-то явно злился — у него разве что искры из глаз не сыпались.

— Не ради тебя, — тем же тоном ответила Инна.

— Не лги мне.

В следующую секунду демон схватил её за локоть и, развернув к себе, схватил за предплечья. Я остановилась в сторонке, а Инна заявила нечто странное:

— Ты мне можешь лгать, а я тебе нет? Я давно сняла все запреты, вот и нечего…

— Не смей. Мне. Лгать, — перебив её, отчеканил Себастьян и, поймав Инну за подбородок, приблизился лицом к её лицу. Интересно, у него что, зрение как у жнецов плохое, или желание разглядеть правду в Инниных глазах такое сильное было, что он в них чуть не носом ткнулся?

— Я это сделала, потому что мне не понравился их выпад, — раздражённо призналась моя подруга.

— Мне не нравится, когда женщина думает, что может меня защищать, — ого, какие страсти! Михаэлис у нас прям как Гробовщик в этом плане, только тот не ледяным тоном и не так открыто о своих пристрастиях говорил.

— Я не тебя защищала, — процедила Инна.

— Тогда кого? — скептически выгнув бровь, уточнил временный дознаватель.

— Свою совесть, — явно нехотя ответила допрашиваемая. — Потому что не хочу, чтобы кто-то безнаказанно говорил гадости о тебе. Я эгоистка и не собираюсь терпеть насмешки в свой адрес и в адрес тех, кто мне дорог, ясно? Потому злись — не злись, я буду делать то, что хочу.