— Жаль, — пробормотал Джессо, которого сей факт явно огорчил — даже улыбочка с фейса сползла. — Не думал, что всё настолько ужасно.

— Ну, не так уж и ужасно, — пожала плечами я. — Это всё с Вашим зефиром ни в какое сравнение не идет, но есть можно.

— Думаешь? — с сомнением протянул мафиози.

— Ну да, — хмыкнула я и сунула в корзину две пачки зефира: если уж Бьякуран не станет лопать, Манька схомячит точно.

— Хорошо, попробую, — сдался на волю идиотки сам Хранитель Неба колец Маре, и я, с довольной улыбкой, присоединила к зефиру в своей корзине шоколадные конфеты и любимое Ленкино печенье, а затем закинула коробочку монпансье — надо же мне и себя порадовать?

Затарившись всем необходимым в отделе сладостей, мы всей гурьбой, лишившейся, правда, Ананаса, потопали дальше. Мукуро вообще возле Бьякурана не притормаживал, ломанувшись куда-то вперед, и нагнали мы его, лишь прошествовав по длинному «коридору» мимо отдела сладостей, отдела винно-водочных изделий и отдела молочки, где я закупила какую-то десертную ерундовину, которую любила Манька. Вот она, выгода жития-бытия на ферме — молоко, творог, сметана, а также прочие производные, равно как и яйца, нам покупать не надо! Зато можно побаловать себя какой-то дребеденью под названием «пудинг», хотя на пудинг это и не похоже вовсе, по крайней мере на тот, что я пару раз готовила на праздники. Свернув после молочного отдела налево, поскольку «коридор» закончился и повелевал топать именно туда, мы имели сомнительное счастье обнаружить Фея возле ряда холодильников с мясными продуктами, располагавшимся по правую руку от нас. Мукуро мрачно взирал на фарш и явно не горел желанием сие употреблять в пищу, но и жить на одной колбасятине ему, похоже, тоже уже надоело. Понимаю Ананаса: фарш был заветрившим и явно дремучим, а вертеть его самолично он, кажись, просто не умел. Я решила озадачить Фея и, подойдя к нему, вопросила:

— А почему именно фарш? Нельзя поджарить отбивную, скажем?

— Я уже от них устал, — разоткровенничался Мукуро. Ого, оказывается, устать можно не только от колбасы…

— Тогда зайдем в другой магазин — времени еще полно, — пожала плечами я. — Смысл брать эту гадость? Что б желудок потом болел?

— Заботишься? — вскинул бровь недоверчивый Павлик Морозов.

— Естественно, у нас же перемирие, — возмутилась я абсолютно искренне.

Ананас усмехнулся и, одарив меня подозрительным взглядом, утек дальше по коридору в сторону рыбного отдела. Я же затарилась говядиной, которую мне завесила мадам в засаленном переднике, и почапала за ним. Влево отходили «коридоры» с другими полезными отделами, но сейчас мне жизненно необходимо было прикупить именно рыбку. Почему «жизненно»? Да потому что Скуало бы взорвал мой мозг воплями, если бы из рациона напрочь исчезла рыба… Подрулив к холодильнику с морепродуктами, я вопросила у Ямамото, весь день от меня не отходившего:

— Слушай, а какая рыба для суши лучше подойдет?

Парень призадумался, без оптимизма изучая предложенный ассортимент, а затем указал на кусочек лосося:

— Выглядит неплохо, вроде бы. По сравнению с остальным — так точно.

— Значит, берем его, — улыбнулась я и начала заваливать мадам в не менее засаленном переднике, чем у ее соседки по трудовому посту, просьбами.

Став счастливой обладательницей лосося для суши, а также замороженной форелины и филе минтая, я, порадовавшись хорошему улову, поспешила вернуться в один из пропущенных нами отсеков сего «дивного» магазинчика и затариться там консервами и фруктами, вернее, бананами для Ямамото. «Ананас купить, что ли?» — промелькнула крамольная мысль, но я ее тут же пнула куда подальше: у нас же перемирие… В следующем отсеке я затарилась кетчупом, который Дино употреблял просто в астрономических количествах, хлебом, который обычно пекся в хлебопечке, но, так как французский батон там не сваять, был всё же включен в стандартный список покупок, и парой пачек чая — черным и зеленым. В следующем отделе мы вновь наткнулись на Мукуро, который, возмущенно морщась, перебирал пучки зелени. О да, этот магазин блистал логикой, и овощной отдел находился совсем в другой степи, нежели отдел фруктов.

— Что ищете? — полюбопытствовала я, подрулив к иллюзионисту, недовольному качеством петрушки, а он вновь на меня подозрительно воззрился и, наконец, заявил:

— Мне нужны специи, я люблю несколько более пряную пищу. Но здесь ничего нормального нет.

— Почему нет? — озадачилась я. — На кассах можно закупиться приправами в пакетиках и кубиках, а тут… — я пригляделась к зеленушке. — Н-да. Тут и правда ничего хорошего нет. Но можно заскочить в магазин напротив — там зелень всегда свежая, это я точно знаю.

— Хмм… Ты странная сегодня, — озвучил наконец свои сомнения фокусник, а я удивленно на него воззрилась и заявила:

— Я всегда так веду себя со своими товарищами. А у нас перемирие.

— Хммм… — вновь протянул он, но ничего не сказал и лишь закинул мне в корзинку пакет с огурцами, после чего свалил к кассам выбирать себе приправы. Не зря, кажись, он себя драконом назвал — пошел горючее для огненного дыхания прикупать…

Я усмехнулась, покосившись на скромный пакетик с огурцами, и ехидно подумала о том, что мы, вообще-то, затариваемся овощами в деревне, причем заведует этим Игорь, так что овощей у нас всегда в достатке. Но откуда же об этом знать возжелавшему огурчика Ананасу, правда?.. По пути к кассам, преодолев отдел с крупами и макаронными изделиями, я притырила рис, манку и «рожки», и мы, наконец, «воссоединились» с блудным Ананасом, ковырявшимся в товаре на стеллаже рядом с кассой.

— Ну что, есть что подходящее? — вполне миролюбиво вопросила я.

— Есть, — холодно бросил Фей и зашвырнул мне в корзину целую кучу разных пакетиков с приправами. Ого, ничего себе… Мне это богатство вылезет в кругленькую сумму, ну да ладно: он у нас человек (ну, или ананас), жизнью и Машкой обиженный, так что можно над ним смилостивиться и разнообразить-таки его рацион любимыми приправами. На свои деньги придется затариваться этой ерундой, но ничего, я не жадная.

Ни слова не говоря, я встала в очередь, а парни всей гурьбой прорулили к ячейкам с нашими сумками. Очередь ползла вперед вяло и неохотно, и три покупателя впереди меня в общей сложности обслуживались около двадцати минут, а я мысленно выла и мечтала впечататься лбом в ближайшую стену, потому как очереди — это всё же не мое… Наконец, время, косплеившее старую, обколотую нейролептиками и галлюциногенами, заводившими ее в неведомые дали вместо логичного финиша, улитку, подползло к отметке в два часа дня, а очередь свалила в далекие степи Монголии и одарила меня возможностью вывалить содержимое корзины на прилавок перед хмурой кассиршей, явно являвшейся родной сестрой той самой улитки, которую косплеило секунду назад время. Женщина лет тридцати с выражением лица а-ля «Под носом у меня прокисшие щи и мне век их нюхать!» начала лениво и неохотно сканировать ценники на моих покупках, а я откровенно зевала и распихивала по пакетам уже осчастливленные процедурой сканирования продукты. Минут через десять я таки, расплатившись и получив долго и упорно выжидаемую сдачу, которую продавщица разменивала у склочной напарницы, свалила от нее куда подальше, а вернее, к ячейкам с нашими сумками, у которых кучковались и что-то напряженно обсуждали мои мафиозики.

— О чем болтаем? — с интересом вопросила я у Ямамото, который вновь держал в лапках пакеты со штанами.

— Обо всякой ерунде, — улыбнулся Дино и забрал у меня сумки. Я не сопротивлялась. Как говорится: «А смысл?»

— А конкретнее? — нахмурилась я и, уцепив Ямамото под левый локоть, благо он сумки держал в правой ласте, потащила его на выход.

— Конкретнее, мы обсуждали тебя, — со вздохом пояснил Такеши.

— В смысле? — опешила я. Это что еще за новости? С какого перепоя я стала центром сплетен?..

Ответ получить я не успела: мы выползли на улицу, и прохлада магазина осталась в прошлом, а жарища обрушилась на нас с новой силой. Захотелось вернуться в магазин и остаться там на ПМЖ. А что? И сытно, и прохладно, и народу за прилавками с рыбой и мясом нет, окромя двух продавщиц… Но я мысленно поднапрягла ножку в коленочке и одарила себя волшебным пенделем, а потому поплелась к располагавшемуся напротив магазину, всё еще ожидая ответа замявшегося мечника.