— С животными ты куда искреннее, чем с людьми.

— Тоже думаешь, что я лицемерка? — нахмурилась я.

— Нет, — пожал плечами он. — Ты просто очень скрытная, не подпускаешь к себе никого, а сама стараешься помочь всем и каждому. И если второе мне в тебе нравится, то первое расстраивает.

— А как же позиция «искать во всем плюсы»? — усмехнулась я.

— Я ищу, — улыбнулся мечник. — И нашел. Тот, кому ты всё же доверишься, будет тебе очень дорог и важен, и его ты превратишь в самого счастливого человека во всей округе, окружив искренним теплом и заботой.

— Да прям, «самым»! — фыркнула я. — К тому же мне, если честно, не хочется кого-то выделять. Ну, кроме животных, но речь ведь не о них.

— Не о них, — пожал плечам мечник и встал, протянув мне руку. Я, конечно, протянула ему ласту в ответ, но встала абсолютно на его лапку не опираясь.

— Что и требовалось доказать, — рассмеялся Такеши и отвесил мне легкий и почти незаметный щелбан. Я почему-то тоже засмеялась, причем вполне искренне, и мы пошагали обратно в дом. Настроение у меня заметно улучшилось, и мы, весело болтая о какой-то ерунде, вернулись в нашу «резиденцию». Я начала быстро готовить завтрак и к глубочайшему разочарованию обнаружила, что вчера никто из моих сестер выбросить несостоявшиеся меренги в урну не удосужился. Вот ведь лентяйки, а! Привыкли, что я за повара! Ну и ладно, мне всё равно нравится домашними делами заниматься — это куда лучше, чем постигать дебри экономики, например… Сварив молочный рис и сварганив тесто для творожной запеканки, я быстро выкинула испорченные печенюшки и почистила противень. Такеши всё время был рядом, и подозрения мои лишь крепли. Когда я ради проверки решила выползти в коридор, и он помчал за мной, я, уперев руки в бока, застыла в дверном проеме и возмущенно вопросила:

— Это что, Савада-сан так велел, да? Велел вам с Сасагавой-саном за мной шляться и от куфуфукающей иллюзии меня спасать? Да ну на фиг!

— А чем тебя не устраивает мое присутствие рядом? — улыбнулся Такеши, загнав меня в тупик таким вопросом. Умеет он почву из-под ног выбить, ничего не скажешь. А что скажешь, тем подавишься…

— Эээ, ну, меня устраивает, — протянула я, но всё же придя в себя, высказалась: — Но мне не нравится, что вы за мной шастаете по приказу!

— Это не был приказ, — пожал печами Ямамото, почесав затылок. — Просто Тсуна сказал, что это необходимо, и мы с Рёхеем с ним согласились. Мало ли, что Мукуро еще задумает?

— Да ничего он не задумает, — отмахнулась наивная, как три копейки, я. — Он узнал всё, что хотел, больше не полезет, думаю.

— Ты ему дала ответ? — сочувственно вопросил Такеши.

— Вот еще! — фыркнула я. — Он сам допер. Он хоть и гад, но гад умный, и это самое поганое.

— Ясно, — просиял мечник и уселся на свое законное место. — Так ты не против, что рядом всегда будем либо я, либо Рёхей, либо Тсуна, либо Дино?

— А Каваллоне-сан тут причем? — озадачилась я, запихивая в духовку творожную запеканку.

— Он тоже вызвался помочь, когда узнал в чем дело, — пояснил очевидную истину Ямамото.

— Ну ладно, — поморщилась я. — Только когда я буду лошадей объезжать, придется вам меня одну оставить: молоденькие жеребчики чужих не любят.

— Ладно, — кивнул Такеши, всё так же улыбаясь, но мне показалось, что он немного напрягся. Что он так переживает? Вот Рёхей меня совершенно спокойно одну оставил, а у Ямамото это оптимизма не вызывает явно.

— Да не бойся, всё в норме будет, — заявила я и хлопнула парня по плечу.

— Конечно, — кивнул он, как всегда улыбаясь. Блин, его эта лыба вечная уже начинает немного раздражать… Она ведь не только по поводу, но и без повода являет миру страшный сон дантиста, находящийся во владении японского фехтовальщика…

— Вот и класс, — хмыкнула я и уставилась в потолок, откинувшись на спинку стула.

Вскоре начал подгребать народ. Маша и дядя Игорь пришли, как обычно, вместе: Маня имела привычку ежедневно заходить за дядюшкой и поднимать его вместо будильника. Узрев пластырь, она возмущенно вопросила:

— И кто из этих дал тебе в челюсть?

Кто о чем, а пьяный о добавочной «на посошок»…

— Меня никто не бил, — закатив глаза, протянула я. — Это случайность, я была неаккуратна.

— Скажи еще, что брилась и порезалась, — фыркнула Манюня, падая на стул рядом с Ямамото.

— Не скажу, — пожала плечами я. — Я просто губу закусила очень сильно.

— С чего бы? — нахмурился мой сеструндель.

— От расстройства чувств-с, — хмыкнула я и начала нагружать присутствующим кашу. — Кстати, привет вам обоим.

— Привет, — кивнул дядя Игорь, подозрительно глядя на мою губу. Да, готова спорить на пять галлеонов и десять сиклей, что он подозревает в моей травме «белых», то бишь царскую морду местного розлива. А вот фигу, не угадали, бугага! Он тут и вовсе не при чем.

— Уже болтаем, чего здороваться? — фыркнула Маня.

— А я еще не поздоровался, — выдал Такеши, улыбаясь моей сестренции. — Здравствуйте.

— Типа того, — поморщилась та, а дядюшка холодно кивнул. Да, не жалуют их здесь…

— Мань, Савада-сан вызвался помочь с левадами, — приступая к завтраку, закинула удочку я.

— И что? — фыркнула моя сетрундия.

— Ну, как думаешь, можно?

— А он смыслит?

— Не-а, но он быстро учится.

— Эх… — я прямо-таки видела, как в голове моей родной занозы в пятой точке с алгебраическим уклоном замелькали расчеты. — Ладно, — выдала она наконец. — Пусть работает. Я персонал предупрежу. Но навредит — я его лично пришибу, понятно?

— Ага, — просияла я, и Маня фыркнула в ответ.

Вскоре к нам присоединилась Лена, которая на мой пластырь даже не взглянула, и я быстренько накидала ей вкусный и полезный завтрак. Минут через десять прискреблась оставшаяся Вонгола, за исключением иллюзиониста и его злейшего врага, и Вария в полном составе, а также Дино. Бьякурана подозрительно не наблюдалось, но я забила на это и, вновь закосив под буфетчицу восьмидесятых, одарила народ питательным завтраком. Народ оценил: царская морда поморщилась, зачерпывая одну ложку за другой и лениво сбрасывая содержимое обратно в тарелку, а Скуало заорал:

— Врой, мусор! Где нормальный завтрак?!

А, ну да, этому, как настоящему мужику, нужно мясо… Зарывшись в холодильник, я откопала кусок ветчины и отпилила ломоть голодающей рыбине. Он довольно сцапал подачку, пардон, дар и начал с довольным видом очуфистывать белковосодержащий продукт. Остальные недовольства не выказали, японцы всё же, а кто не японец — те вежливые. Ну, или пофигисты, если вспоминать о парне-лягушке. Кстати, этот вежливый народ с нами поздоровался и даже пожелал приятного аппетита, но ответила им только я, а Маша разразилась тирадой на тему: «Тараканы в доме и как с ними бороться, если „Рейд” не помогает, и они его в наглую жрут». Намек понят, Маня, но нахлебники не свалят, к сожалению… А потому нам остается лишь смириться. Но мы же стойкие, и «неприятность эту мы переживем». Когда мои сестренции и дядя Игорь свалили в туман, Тсуна тут же вопросил:

— Как рана, Катя-сан?

— Ничего, сойдет с горчичкой, — хмыкнула я и, поймав растерянный взгляд Тсунаёши, поправилась: — В смысле, нормально, ничего катастрофического. Жить буду.

— Хорошо, — облегченно выдохнул Савада, и я кивнула, заявив:

— А ты, если хочешь, можешь приступать сегодня. Маня дала согласие на твою помощь по ферме.

Тсуне эта новость явно пришлась не по вкусу, но куда ж он денется с подводной лодки в открытом океане? Риторический вопрос. Вот и пришлось ему, бедному, позавтракав кашкой и запеканочкой, шлепать на убой, вернее, на новое место работы, а его верный Хатико, лишенный папиросы, пошуршал следом. Я же ломанулась на подвиги — продолжать так некстати прерванную объездку моих няшных лошадок. К счастью, в этот раз мне никто не помешал, так что занятия прошли просто отлично, и я даже подумала, что с Боливаром можно заканчивать. Еще пара дней, и всё будет просто сказочно и в розовых пони с фиолетовыми гривами. Игорь же думал, что и Буцефал скоро свыкнется с новой участью, но я чувствовала, что он еще не совсем забросил мечты о моем свидании с землей-матушкой, а потому была настороже.