— А ты ему бы кинула на пол кусочек огурца, он бы сам от бочки отстал, — предложила я.
— Э, нет, — рассмеялась женщина. — Тишка у нас максималист и ради одного кусочка целую бочку не оставит!
— Ку-фу-фу, какая верная позиция, — влез в разговор Ананас и, подрулив к нам, чмафнул ручку зардевшейся мадам, продолжавшей умиляться на его прямо-таки прущие из ушей манеры, когда их требовала ситуация или его укуренная в хлам логика. — От жизни надо брать всё самое лучшее и, желательно, побольше.
— А ты уже взял это самое «лучшее»? — покосившись почему-то на меня, вопросила у хитрой Феюшки-полицейской тетя Клава. Не к добру это, надо линять…
— Стараюсь, — усмехнулся Мукуро и ни с того ни с сего закинул на меня свою ласту, в наглую приобняв меня за плечи. А не охамел ли он, позвольте спросить?! О нас и так вся деревня сплетничала, так он еще масла в огонь подливает!
— Ты что творишь, потомок Борджии?! — возмутилась я, пытаясь вырваться, а он, вздрогнув, вдруг притянул меня к себе и прошептал на ухо:
— А ты настолько против? Тебе так противно? Так неприятно? Ну, если это так, то, может, перешагнешь через себя, чтобы сказать мне «спасибо» за то, что я не погрузил в иллюзию того паренька на рынке, а?
— Я из благодарности такого не сделаю, дебил! — возопила я и оттолкнула его. — И вообще, я ж тебе до фонаря, так чего ты лапы распускаешь? И если бы тебе реально хотелось меня обнять, ты бы ни в жизнь не сказал: «Сделай это в качестве благодарности»! Зачем издеваться-то?!
Ананас на меня недоуменно воззрился и, ухватив меня за правое запястье, спросил:
— А с чего ты взяла, что я издеваюсь?
— Дурак ты, — устало сказала я. — Просто дурак… Ты слишком гордый, чтобы выманивать такое в качестве благодарности, если тебе это и впрямь нужно. Это я точно знаю.
— Отойди от нее, — раздался знакомый голос справа от меня, и Мукуро, бросив на комитетчика раздраженный взгляд, вдруг рванул меня на себя и, крепко обняв, протянул:
— А вот и принц на белом ёжике! Пришел спасти свою принцессу? Сначала у Бэла диадему отбери, а то твой статус не ясен!
— Камикорос, — процедил Хибари-сан, завел руки за спину, материализовал тонфа и тут же встал в боевую стойку. Вот блин!
— Оя, оя! Будешь драться с безоружным противником своими железками? Как низко, — протянул иллюзионист, ехидно ухмыляясь и не обращая внимания на мои попытки выбраться из его захвата.
— Ты? И без оружия? — усмехнулся комитетчик, снова заводя руки за спину. — Это невозможно. Но я уберу тонфа, раз ты без трезубца.
— Ку-фу-фу, какое благородство! — язвительно бросил вечный провокатор и, отпустив меня, отскочил назад.
— Мальчики, не надо драться! — возмутилась тетя Клава, но Мукуро, подмигнув ей, помчал к выходу с участка.
Гадство! Опять из-за меня какая-то ерунда происходит! Как они без оружия и без возможности использовать Пламя драться собираются?! Мукуро ведь накладывает на себя иллюзию, и если она развеется, нам всем придется несладко, да и без трезубца он вряд ли сможет что-то противопоставить… Стоп. Почему я беспокоюсь об этой гадости? Он ведь меня только что облапал, чтоб поиздеваться! Он бы точно не сказал таких слов, если бы ему на самом деле хотелось, чтобы его обняли. Это было лишь позёрство перед моей тетушкой и попытка поизмываться надо мной и Хибари-саном, потому что он знал, что главу CEDEF это выведет из себя! Погодите. Но если он знал, что будет бой, получается, он нарывался на драку? А зачем? Без использования иллюзий ему ведь не победить… Это нелогично! А Мукуро — человек логики! И вообще, что происходит? Почему он решил подраться именно здесь и именно сейчас? Ничего не понимаю! Хотя нет. Одно точно стало ясно — он меня использовал, чтобы спровоцировать Хибари-сана на бой. Вот гад! Я ему что, марионетка?! Да нет, это всё слишком глупо для того, кто живет по закону «не просчитав все варианты, не совершай ни единого шага в жизни». Погодите, а что если… Что если это просто попытка показать, что я была не права? Он ведь сказал, что будет моим другом, устроил в институте ту разборку, чтобы меня защитить, по моей просьбе отпустил того воришку — он ведь и правда старается стать моим другом! А я вместо того, чтобы это заметить, весь оставшийся день провела с Хибари-саном, и на него даже не посмотрела… Я… причинила ему боль? И, может быть, он просто всем этим хочет показать, что о нем забывать не стоит? И всё равно всё это слишком абсурдно выглядит. Но что если всё на самом деле куда проще? Ведь Мукуро хоть и гений, хоть и до безобразия логичен и расчетлив, но он тоже человек, и у него тоже есть сердце… Кажется, я всё же поняла… Это не попытка отомстить и не попытка привлечь внимание — у него слишком изощренная фантазия, чтобы вот так глупо пытаться добиться таких целей. Скорее, всё началось с простого проявления подсознательного желания быть ближе, не просчитанного на десять ходов вперед, как обычно, а слова о плате — попытка оттолкнуть меня, чтобы я не подумала чего-то лишнего, например, что он в меня влюбился. Он обнял меня, не подумав, потом начал выкручиваться, а когда услышал голос Хибари-сана, по привычке решил взбесить его еще больше, да и то, что я именно с ним весь день провела, тоже свою роль сыграло. Его реально задело мое поведение, и потому он поступил именно так — необдуманно и не спланировав всё на сто пунктов вперед. Он — человек-робот, вечно из всего извлекающий выгоду — просто поддался эмоциям и обнял меня, потому что был уязвлен. А потом всего лишь попытался выпутаться из сложившейся ситуации, не больше. Он не хотел ни издеваться надо мной, ни начинать всю эту катавасию с дракой. И только одного я понять не могу: зачем он вообще всю эту «поимку преступника» затеял? Ааа, я уже не знаю, что и думать!
Но пока я размышляла, события не стояли на месте. Хибари-сан атаковал Мукуро врукопашную, и иллюзионисту приходилось отступать, потому что без трезубца он был явно слабее своего противника, но держался, к слову сказать, очень хорошо. Что интересно, он и впрямь не призывал иллюзии — это было заметно по поведению Хибари-сана, но победить без них он бы точно не смог.
— Что ж такое-то, ну что ж такое-то? — причитала тетя Клава, а Маша, подойдя ко мне, прошептала мне на ухо:
— Слушай, это твои поклонники — тебе с ними и разбираться. Останови их, а то либо Мукуро прибьют, а он хоть и гадина, но не совсем уж мерзкая гадина, либо он вынужден будет иллюзии призвать, и это совсем фигово будет. Смотри, уже толпа зрителей собралась.
И правда, из многих окон высовывались любопытные деревенские, а к заборам липли дети и самые любознательные представители взрослых. Бабульки, привлеченные шумом, побросали лавочки и тоже присоединились к наблюдению, встав вдоль дороги, как мертвые с косами, и я, подумав, что этот дурдом остановить у меня всё равно не получится, но надо попытаться, ломанулась к калитке. Выбежав на дорогу, я, не приближаясь к бойцам на опасное расстояние, попыталась воззвать к их разуму вербально, но была ожидаемо отправлена в игнор.
— Мукуро, перестань! По форме ты был не прав, но по сути была не права я: ты не собирался издеваться надо мной, а я сразу не поняла. Но лучше поздно, чем никогда — до меня всё же дошло, что я с тобой некрасиво поступила. Извини, правда! Но ты не сможешь без оружия ничего поделать в такой ситуации, давайте все успокоимся, пожалуйста! Хибари-сан, ты сильнее Мукуро, когда он не может использовать свое оружие, это же не та победа, которая принесет тебе удовлетворение, пожалуйста, хватит! Я его просто не так поняла, подумала, что он надо мной поиздеваться решил, но это не так — он просто неверно выразил свою позицию, и я, не понимая его, разозлилась. Давайте успокоимся, пожалуйста! Это моя вина!
Они никак на мои слова не прореагировали и продолжали бой, а мне оставалось лишь следовать за ними и продолжать нести ненужную им бесполезную ерунду, внимательно следя за их движениями… Удар, еще один, и еще. Атаки Облака Вонголы становились мощнее с каждым новым выпадом, а защита была непробиваема, и всё, что оставалось иллюзионисту — отступать, пытаясь защитить жизненно важные органы и ради этого порой пропуская менее существенные удары. Движения мафиози становились всё быстрее и уже выходили за рамки способностей простых людей, а ненависть, горевшая в глазах обоих, граничила с безумием. Прикрывая от града ударов голову и шею, Мукуро фактически был лишен возможности пользоваться правой рукой, а левой он вынужден был защищать торс, но надолго бы его не хватило. Постепенно его движения начали замедляться, иллюзионист начал выдыхаться, а Хибари-сан, всю жизнь сражавшийся врукопашную, и не думал снижать темп. Мгновение — и очередной мощнейший удар Облака Вонголы, направленный в челюсть ее Тумана, достиг цели. Мукуро пошатнулся и упал, а я, забыв об опасности, кинулась к нему и, упав на колени рядом с потерявшим сознание иллюзионистом, загородила его от нового удара, опершись руками о землю у его лица. Но этот удар и не собирались наносить — Хибари-сан, опустив руки, встал рядом с Мукуро и зло процедил:
