— Ах, ну что ты, дорогуша, — рассмеялся Шалин-младший. — Для моих целей мой костюм мне идеально подходит, а мои шикарные волосы безмерно удобны! Спроси, если не веришь, своего любимого капитана, он скажет, что с ними можно делать что угодно! Вот прямо-таки абсолютно всё! — Вадим многозначительно подвигал бровями и усмехнулся. Убейте меня, кто-нибудь… — А может, тебе повезет, и он даже кое-какие действия тебе продемонстрирует… Пылкие и резкие!
— Врой, мусор! — возмутился Скуало, а мне захотелось забиться под стол. — Ты на что тут намекаешь?!
— Ой, что ты, что ты, мои милый Человек Дождя, — так, за что эта гадость героя Дастина Хоффмана обижает? И вовсе он не был вечновопящей блондинистой акулой! — Я ни на что не намекаю, я лишь говорю, что ты способен совершить любое действие, и эти дивные локоны тебе не помешают. Неужто я ошибся, и, в отличие от твоего прототипа, ты не в состоянии махать мечиком и срывать с губ дам восторженные вздохи, причем не только когда пепельный водопад ниспадает на мужественную спину? Ах, как печально, что люди отращивают такие локоны, а затем не в силах повторять простые движения!
Не реагируй, Ску! Это провокация!!! Он на песню группы «Тату» намекает!
— Врой!..
Но вопль Акулы был перебит Ленуськой, кажись, решившей спасти своего командира:
— Длинные волосы — не помеха ни Вам, господин Шалин, ни господину Суперби, ни всем тем, кто ценит красоту длинных волос. И на способности совершать простые, сложные и средней степени сложности движения длина волос не влияет, в крайнем случае человек на то и человек, что может завязать волосы или заколоть их изобретенными его собратьями специальными приспособлениями. Вы же должны это понимать, не так ли?
— Ах, такие дивные локоны грех закалывать! — ужаснулся Вадим, прижав тыльную сторону ладони ко лбу. — Они должны, нет, они просто обязаны ниспадать на плечи каскадом просто всегда! А представьте, как Вам будет приятно, лежа на шелковых простынях, отгородиться от мира вокруг плотным занавесом из ниспадающих по обеим сторонам лица Вашего возлюбленного пепельных волос! Это совсем не то же самое, как если бы Ваш нос начала щекотать челка-переросток, уж поверьте! Вот где и впрямь жизненно необходимы заколочки!
Ленка вздрогнула, а я нахмурилась. Так, только этого нам еще не хватало… Однако, что интересно, на помощь моей сестре пришел только что спасенный ею Суперби.
— Мусор, прежде чем работать свахой, научись отличать деловые отношения от чего-то большего. И совать свой тощий длинный нос в чужие дела не смей, а то из Пиноккио превратишься в Волан-де-Морта, ясно?
Я чуть под стол не рухнула от такой перспективки и того, что сказано это всё было с абсолютно серьезным выражением лица и на адекватной громкости. И откуда Супербиюшка о Темном Лорде вообще знает? Неужели Вария всей толпой ходила на премьеру «Гарри Поттера»? Что, и Заня с ними? И кинотеатр выжил, правда? Даже представлять не хочу: боюсь от смеха помереть…
— Фи, нет, лорд Волан-де-Морт оказался слабаком и проиграл, понадеявшись на честность какой-то глупой дамочки, — замахал руками перед носом Шалин-младший, в то время как все остальные преспокойно жевали гусика, канапе, салаты и прочие вкусности, а большинство к тому же старались не заржать. — Я не повторю его судьбу, потому как верю исключительно своему братику. Никому не верить — тоже не выход. Ты, моя Акулка, веришь лишь себе, и это печально: ты одинокий капитан, у которого ни семьи, ни друзей, и лишь работа да виски в волосах, — зря он Заню и его метание стаканов вспомнил, ой, зря — Суперби аж в лице изменился! Он в такой ярости был только когда Гу-Со-Сины его задание объявили… — А теперь ты нашел девушку, так тебя защищающую и глядящую на тебя восхищенными глазами, — это когда такое было, я что-то пропустила?.. — и не хочешь подарить ей свое доверие и секунды, а может, и минуты — смотря насколько тебя хватит — за плотным занавесом из шикарных волос! Ну как же назвать это, кроме как глупостью?
— Манер точно нет, — хмыкнула Ленка.
— Зато предостаточно веры в собственную непогрешимость, — добавил Фран и блеснул знанием русских пословиц: — В чужом глазу соломинку различает, в то время как в своем бревно проглядел. Впрочем, это естественно, учитывая неизвестно какое воспитание и братца, потворствующего любому бреду.
— Порой понимаешь, — протянул Бельфегор глубокомысленно, — что без братьев куда лучше, чем если бы они превращали нас в столь жалкие создания, живущие в мире иллюзий.
— Причем не различающие, где иллюзия, а где реальность, — добавил наш главный иллюзионист, ехидно взирая на Шалина-старшего, который пофигистично жевал любовь Супербиюшки — колбасятину…
— Ах, милые мои, как же мне приятно, что вы так обо мне заботитесь, что сделали попытку дать мне пару советов, — прижав руки к груди, заявил Вадя, а мы с Ямамото прыснули в кулаки. — Но, к сожалению, Audire ignoti quom imperant soleo non auscultare!
Ого, латынь в дело пошла. «Послушать глупость я готов, а слушаться не буду». Кстати, на этом Вадим не утихомирился и заявил:
— Посему благодарю за попытку и надеюсь, что в следующий раз она будет несколько более оправдана!
— Скажу одно, — протянул Фран, — Audi multa, loquere pauca.
«Слушай много, говори мало». Прости, Франя, но тебе и самому не помешало бы своим советом временами пользоваться. Например, когда у твоего сэмпая дурное настроение!
— Малютка прав, — усмехнулся Мукуро. Блин, Ананас! Ну почему ты, даже учитывая, что Фран сейчас на пять лет старше чем тот, которого ты знал, продолжаешь его малюткой звать?! — Порой начинаешь жаждать тишины, особенно в подобном обществе.
— Общество навязывают обстоятельства, — подал голос Алексей с извечным пофигизмом.
— Порой стоит быть выше обстоятельств, — заявил Бельфегор с ухмылкой, — и координировать свои поступки не только с навязанной действительностью, но и с тем, чего хочешь достичь.
Народ впал в философию. Убейте меня тапочком… Нет, я понимаю, конечно, о чем они, но как же я не люблю такие заумные разговоры, когда толпа народу пытается с помощью красивых слов выяснить, кто из них умнее! Вот и оставалось мне, равно как и моим сестрам, вяло жевать салаты, надеясь, что гости дорогие скоро свалят куда подальше. Инспектора же вообще в полном афиге взирали на сей беспредел аномалий в поведении и даже порой забывали новый кусок сыра в рот запихнуть. Ну а мафиози, не участвующие в споре, с явным интересом прислушивались к словам противников словесной баталии и, по всей видимости, анализировали не только поведение наших врагов, но и наших союзников. Молодцы ребятки — инфу и на смертном одре собирать будут, а полностью доверять не начнут никому и ни при каких обстоятельствах!
Спор продолжился, Фран троллил братьев Шалиных, Бэл его поддерживал, Мукуро тоже, но его главной «жертвой» стал Шалин-старший, Вадим всё переворачивал с ног на голову и с такой серьезностью говорил о том, что его здесь любят-ценят-уважают-возводят-в-идолы, что мне аж дурно становилось. Алексей же практически ничего не говорил и лишь порой бросал ледяные взгляды на Мукуро, отвечая на какой-нибудь особо едкий его выпад глубокомысленным изречением с двойным дном, после чего к спору присоединялись Бьякуран и, что интересно, Скуало, который за всё это время лишь дважды повысил голос — когда господин Эксцентричность намекал на что-то неприличное. Маня сначала тоже что-то вякала, но после того как Фран ей шепнул (это она мне по секрету вечером поведала), что она глава семьи, а потому не имеет права вмешиваться в подобные разборки и должна сохранять лицо, моя сестра с пылающим гневом взором начала уничтожать канапе и прекратила попытки вмешаться в происходящее.
Наконец, когда чай был допит, а пудинг — захомячен всей этой толпой мозговыносителей, Вадим вдруг вскочил и, прислонив тыльную сторону ладони ко лбу, заявил:
— Это всё так печально! Однако мы вынуждены удалиться, дорогие мои птички! У меня сегодня показ, и я обязан там появиться. Вы, конечно же, знаете, что мое хобби — это мода, и я бываю на всех показах известных кутюрье России, а также на всех показах мод в Орле! А посему позвольте откланяться — я должен одарить своим присутствием и других страждущих! Au revoir, рыбки мои!
