— Да, в общем-то, не противнее, чем твою, Том.

И за секунду до трех последовавших за этим лучей Авад, учитель Зельеварения, камикадзе, Северус Снейп выстрелил в змею, обвивавшую шею ненавистного урода Волдеморта, из автоматического пистолета… разрывными…

*

Северус проснулся с кем-то в чужой постели. Чего быть не могло сразу по трем причинам. Он какое-то время смотрел в потолок, пытался сфокусировать зрение на тоненькой трещинке в штукатурке, а мысли на привычной спасительной логике. Постелью долгие годы ему служила казенная мебель Хогвартса: то кровать, то кушетка, а то и просто кресло. Это раз. Но ночевал он только у себя в кабинете. Ничего своего у него не было никогда. Дом, что служил ему приютом во время летних каникул, был съемной сырой и мрачной дырой, а это явно светлое, веселое помещение с шатровым потолком… «Ясно: люциевские хоромы. Хорошо, хоть не Азкабан! — подумал Снейп. — Стоп! Я жив?» Значит, вторая причина найдена — мертвые не просыпаются! Боль, прошившая грудную клетку и рикошетом неслабо ударившая в голову, подтвердила эту радостную мысль.

Тело рядом со Снейпом зашевелилось, и третья загадка подала знакомый голос:

— Северус! Наконец-то! Не поднимайся, и не двигайся резко. Сейчас доктора позову.

— Не хочу ничего слушать. Что с Волдемортом?

— Убит! Разнесло на кусочки гада вместе с его последним хоркруксом. Всех остальных взяли охранные чары поместья — то еще зрелище! Магия мэнора прям в стены втянула Пожирателей, разорвала их тела каменными перстами!

— Не понимаю ни черта, — вяло помотал головою Снейп, — ты, что ли, балабол?

— Ага, крестный, мы тут по очереди у твоего одра дежурили. Ну, там горшок подать, слюни-сопли утереть, отдроч…

— Поттер жив?

— Жив, конечно, на кухне кашку тебе готовит.

Снейп вздохнул: что-то остается неизменным — Поттер и Малфой.

— Заткнись, Драко, хочу поспать.

— Нет, только не это! Я, конечно, понимаю — каждый учитель спит и видит такое. Но Круциатус! Знаешь, Сев, это очень больно, правда!

— Так вам и надо — не лезли бы… Впрочем, кому я это говорю… Почему я выжил?

— Мы с Гарри сперли то зелье и…

— Это невозможно! Фиал был один! Единственный! — Снейп поднялся на локте и с яростью зашипел. — Драко, зови этого болвана немедленно!

*

Поттер нашелся не сразу. Инстинкт самосохранения у нашего мальчика был развит до степени автоматического растворения в воздухе при звуках шагов или голоса слизеринского декана. А Снейп поорать умел… Наконец через какие-то два часа, когда найденный Малфоем во главе армии эльфов Гарри был любимым обруган, обнят, зацелован и отправлен в логово выздоравливающего зельевара, он смирился со своей судьбой и открыл дверь в гостевую спальню.

— Не дрейфь, я рядом! — приводя одежду смертника в порядок, шепотом напутствовал его Малфой-младший.

— Поттер! - чёрные глаза сверкнули так яростно, что Гарри споткнулся.

— Доброе утро, профессор, — промямлил, входя, самый ненавистный снейпов подопечный.

— Где Вы взяли зелье?!

Акт второй

— Комбинация была красивая! Драко, правда, меня чуть не убил, пока я ему рассказывал, поэтому прошу вас дать Непреложный Обет, что не причините мне вреда. Только словесный, если вас это утешит, сэр, — ответил наглец, присаживаясь без приглашения на краешек ближнего к выходу стула.

— Да как ты смеешь, сученок, поттерово отродье?! — закричал возмущенный педагог.

— Нет так нет, — шустро подскочив и оказавшись у двери, недрогнувшим, вопреки инстинктивной попытке к бегству, голосом протянул по-малфоевски Поттер. — Либо Обет — либо обед… Мне миссис Малфой наказала получше питаться, а то я как воробушек, она говорит.

— Поттер!.. Ты… Ты!

— Да, я знаю, профессор, спасибо, польщен! - шагнул было в коридор Гарри.

— Сидеть, мальчишка!.. Давайте вашу клятву, — прорычал Снейп, откидываясь на подушки.

— Клятву, профессор, будете давать вы. Я только сейчас приглашу свидетелей, – Золотой Мальчик исчез за дверью.

Северус кипел, но пенка неудовлетворенного любопытства была крепче и слаще и пересилила гнев.

«Я убью его после… И Драко тоже негодяй! Что крестник сволочь, я знал с того самого момента, когда во время крестин он не только обос… обмочил мне всю мантию (и откуда в младенце столь гадости взялось!), но и попытался укусить за кадык своим беззубым ртом. А Поттер! Как только у моей прекрасной голубки — Лили мог родиться такой отъявленный прохвост?! А ведь как скрывался, гад! Теперь их будет двое — жизни не станет вообще!» — думал профессор. Мысли о самой возможности существования без войны, без Волдеморта, без чертовой школы и святоши Дамблдора понеслись в голове выздоравливающего, как цветные вагончики детской железной дороги в парке маленького городка, где прошло их с Лили детство… «Директор, к сожалению, жив, но, к счастью, в патовой ситуации, значит… Я никому ничего не должен! Я свободен? Я свободен!» — Размышления Северуса прервали рожа Поттера, просунувшаяся в дверной проем, и сгорающие от любопытства Малфои всей капеллой. «Ненавижу!» — подвел итог зельевар.

— Какого черта, Поттер?!

— Страховка, сэр! Рассаживайтесь, господа.

И Драко тут же уселся с негодяем рядом, затем Люциус принял Обет от всё ещё разъярённого Снейпа. И…

Поттер важно расположился в кресле, спину держал идеально ровно, словно проглотил черенок метлы, пригладил чёлку, поправил манжеты, откашлялся, как перед ответственным выступлением. Драко, подсевший на подлокотник, заботливо постучал ладонью артисту между лопаток. На Гарри были устремлены четыре пары глаз, а он старательно протирал бархатной салфеткой вечно заляпанные стёклышки очков. Подарок миссис Нарциссы, сувенир с короной и монограммой.

— Итак, — Гарри оглядел собравшихся многозначительным взглядом. И сделал паузу.

Сквозь плотно сомкнутые губы Северуса раздался глухой рык.

Поттер бесстрашно пошевелил бровями и щелкнул суставами пальцев, чем еще сильней разозлил Снейпа, хотя куда еще-то? Когда тот прошептал совсем тихо: «Я уже умирал в муках – ничего особенного», и потянулся за волшебной палочкой, Гарри слегка побледнел и начал скороговоркой:

— Я пришел к вам в кабинет, профессор, собственно, за добавкой.

Драко явно был уже в курсе и никак не среагировал, а вот остальные…

— То есть как? Вам, сокровище вы наше национальное, уже приходилось… подворовывать? — вызверился на ученика профессор и закашлялся, прижимая руку к груди.

— Нет, просто у меня уже было… это зелье… Немного!