— А младшая?

— Одиль обижена на британцев, будет учиться в Сорбонне! — весомо крякнул Отарди. — Вы, юноша, по её словам, просили у неё и у Марджери руки и сердца, а потом отказались.

Мани покраснел и готов уже был начать виниться, как вдруг вместо него высказался Люциус:

— Что за бред? Где это видано, чтобы молодой человек делал предложение сразу двум девицам? Или вы, сэр, намекаете, что мой правнук неадекватен? — Грозно блеснул он глазами. — А ваши, простите, девочки? Обе приняли предложение?

— Да, да, — замялся Отарди, — это наверняка фантазии, чего только мои глупышки не сочинят. Вот заставлю их взяться за учёбу — глупости и позабудут.

На том и порешили. Яхта поблёскивающей на солнце каплей слилась с горизонтом, а ты, сынок, до ночи так и просидел на пляже, глядя ей вслед. Но никто тебе не мешал, не беспокоил. Только Хорси всё время подглядывал из кустов, вдруг тебе что-то понадобится, покушать или одеться. Помню, утром, перед самым приливом, на том месте, где ты встретил закат, я увидел букву «М», сложенную из камешков, и специально привёл туда Северуса, посмотреть. Не обижайся, Инди, мы были рады, что первая любовь пришла к тебе именно так...

Да, про Хорси! Умора! Нас же не хотели выпускать с острова! Ну не воевать же с местным населением, в самом-то деле! Получалось, что, выйдя из пещеры, Магнус и Хина Пайва оказались супругами. Конечно, о формальностях заинтересованные стороны быстро, хоть и бурно, договорились. Главный камень преткновения, Люциус, больше всех остальных Малфоев понимал, как дорого обойдётся расторжение договора с местными духами, пусть и не санкционированного стороной жениха, и, имея в виду древность рода (породниться с детьми бога — это даже такому, как он, зазнайке приятно, не?) и магические способности невесты, не сказал ни слова против этого странного и в чём-то зловещего брака; только шепнул совершенно смущённому и, похоже, влюблённому больше прежнего Мани что-то типа «Не переживай, дорогой, потом разведёшься, от женитьбы ещё ни один Малфой не умер!» Тедди и Скорпи объяснили Колнеру, что инициировать этот брак можно будет только через несколько лет. Не уверен, что Джон понял их доводы и аргументы, но, поразмыслив, согласился отпустить Хину в дом юного мужа. А вот его подданные — не согласились... Отдать царицу пришельцам? Об этом оноки даже думать не хотели, назревал бунт, кровавый, и назревал весьма быстро. Они выдвинули ультиматум: тогда оставить вместо сестры на острове тебя, ГОЛОС ВЕТРА, — так, оказывается, они звали дитя бога Тау; но мы, твои отцы, как-то... хм... были против!.. Помню, едва успели достать свои волшебные палочки, как туземцы окружили нас копьями и отказались слушаться даже своего вождя. Снова война? Тот — honor to navy seals! (2) — не растерялся, хмыкнул и попросил нас продемонстрировать Хорси. Стоило эльфу явиться перед очами разъярённых оноков, внезапно вспомнивших о том, что не всегда питались растительной пищей, — и тех будто подменили!.. В общем, увезти с острова царицу мы смогли только подарив онокам Хорси — якобы живое божество. На бедном Люце тогда лица не было: какому-то недоделанному домовику столько почестей и важностей. Ты расстроился, а отец быстро намекнул тебе, что долго Хорси в Микронезии не задержится: эльф привязан магией к дому и не сможет жить без нас, как только наш магический след простынет над островами — так его, сердешного, и притянет в «Дорожки». А что, ничего особенного, ты думаешь, маги без хитрости и всяких уловок выжили бы? Хорси, когда его уносили на украшенных цветами носилках, крикнул Северусу: «I`ll be back, хозявчики!». Мани от хохота чуть не свалился... И точно, через неделю объявился наш ушастый говорун, потолстевший и, кажется, под хмельком. (Я и не знал, что эльфы выпивают!) До сих пор щеголяет по дому в пёстрой индейской юбочке и не снимает ожерелье из перьев редких птиц. Цирк!

.................................................

(1) Старая женщина! Её муж!

(1) Слава (честь) морским котикам!

...

31 августа 2034 года. Последняя запись.

Завтра поезд в последний раз отвезёт тебя в Хогвартс; а зимой, в один день с Северусом, мы отпразднуем твой день рождения. Ты станешь совершеннолетним. Ух, и радостно и печально! Детство закончится, Инди.

Вот, вроде бы всё, что хотел тебе рассказать, — рассказал. Про твои незабываемые младенческие годы, остальное ты уже сам помнишь. Эх, с одной стороны, жалко, что ты... ну, юноша уже, не ребёнок, мужчина, а с другой — смотри, Северус с тобой уже не только в шахматы играет, но и даже машину водить доверяет (он, кстати, заснул, когда мы из Лондона ехали). Хвалил тебя за аппарацию, ха, ещё бы не хвалить! Мы в твоём возрасте ничего не умели такого, что ты делаешь с лёгкостью. Только не отдаляйся, сынок. Нам с Севом это... обидно, сам отцом станешь — поймёшь. Дела твои тайные... Вот куда ты вчера смылся, когда мы на приеме были, а? Тебя не Хорси сдал, я сам почувствовал — тебя дома не было. С Магнусом что-то затеяли? Или это ты про Марджери от нас скрываешь? Зря. Знаешь ведь, как мы хорошо к ней относимся, однако не так это легко — не колдунью ввести в наш круг, постепенно нужно, обдуманно. Но, хорошо, что не врёшь. Просто я не спросил, где ты был. А если бы спросил — ты бы честно ответил? Надеюсь... надеюсь...

Вот хотел посоветовать вам с мисс Отарди не торопиться... А чего притворяться-то? Мы же твои родители... Эх! Понимаешь, так получилось, что мы с Севом в курсе твоих дел с Марджери... Не сердись. Тут папаша Генри завалил на днях, требует, чтобы вы срочно поженились; Одиль, эта ябеда, ему всё про беременность сестры выложила... Мы не против, хотя такие вопросы решать только вам двоим. Ну, будешь женатый студент. Северус вам китайский коттедж выделить предлагает. Подойдёт? Твоя девушка нам обоим нравится, так что не волнуйся, примем как родную. Сев думает, что будет двойня... А мне всё равно кто — я просто очень счастлив!

(Дальше — несколько строчек, затёртых магией, не прочитать).

И всё же это были лучшие годы — годы, когда мы были все вместе... Только почему я в прошедшем времени пишу? Сейчас, именно сейчас, в эти дни, ночи, в эти часы и минуты мы все вместе проводим свои лучшие годы, живём!

*

— Иди уж в постель, что ты там всё пишешь? — Снейп, стоя у балюстрады второго этажа, смотрел вниз на полутемную гостиную, где в кресле, перекинув ноги через подлокотники, сидел его Гарри.

— Так, записываю кое-что. Уже закончил. — Тот захлопнул лежащий на коленях дневник. — Пару строк для памяти.

— И что же вы, сэр, боитесь позабыть? — Северус стал медленно спускаться по лестнице.

— Ничего особенного. Побудь со мной, посумеречничаем. — Поттер потянулся и встал навстречу супругу.

— Конечно. — Снейп обнял Гарри, прошелся губами от его виска к уху, задержался на округлой мочке, потом резко притянул ближе и поцеловал. Долго и сладко.

Они так и стояли, крепко обняв друг друга, окутанные покровом неугасающей любви, о чём-то тихо говоря, но не произнося слов, пока появившаяся в окне «Черепичных дорожек» луна не опустила свой фонарик в тучи, и в комнате стало совсем темно...

Эпилог*

— Что ты хмурый с утра? — Северус допивал кофе и спешно просматривал присланные нарочным министерские циркуляры.

— Да, так. — Гарри рассеянно покрутил в руке ложку. — Я видел сон. Боюсь рассказывать.

— Ты? Боишься?

— Мне приснилось, что наш сын Инди мне просто приснился.

— Какой с...