*
До экзаменов оставались считанные дни, и Драко с головой ушёл в зубрёжку. Многочисленные письма от Поттера, с которым они расстались в Хогсмиде, э-э-э, не вполне определённо, поначалу более чем радовали его – такой от них исходил приятно удивительный и неожиданно правдоподобный решительный настрой. Но когда хогвартские совы стали почти что сталкиваться друг с другом на подоконнике кабинета Драко, он, скрепя сердце, решил держать марку и твёрдым почерком написал на гербовом пергаменте: «Поттер. Прекрати подлизываться. На расстоянии это малоэффективно. Учи билеты. Без аттестата ты мне даром не нужен. Поговорим при встрече». Подумал немного, вздохнул и добавил более мелко: «Я тебе верю. Почти. Очень хочу. Верить и вообще... хочу...» Почтовую сову он чуть ли не вытолкал в окошко — чтобы не передумать отправлять такую непростительную чушь...
Накануне его отъезда в Хогвартс пришло письмо, заставившее сердце Малфоя на время забыть о своих страданиях, но потом застучать непонятно откуда нахлынувшей совестливостью и жалостью. # Я решил объясниться с Джинни, — писал Гарри неровным прыгающим почерком. — Сделаю это сегодня вечером. Обязательно сделаю. Но... Прости, мне трудно. Мне страшно. Прости. Напиши, что ты меня...# Драко довольно хмыкнул. Тёплое счастье разливалось по его телу неспешно, но изумительно будоражаще. Ребёнок, этот зеленоглазый герой на самом деле — глупый перепуганный мальчишка, нуждающийся в покровителе и постоянном напоминании, какой он геройски героический. Раньше у него был взрослый и мудрый Дамблдор, и теперь Поттер просто не мог сам себя заставить поверить в собственную исключительность и силу... «Написать тебе что? Что я тебя готов зацеловать до смерти, искусать до крови, затрахать до тошноты, вышибить из тебя своим членом все сомнения вместе с душой? Написать тебе, что... я не могу без тебя спать, есть, нормально учить уроки. Что мне противно собственное отражение в зеркале от одной лишь мысли, что я тебе безразличен? Что нет для меня слаще и тяжелее слова «Гарри»? Написать, что я тебя люблю?» Драко вывел витиеватые буквы: «Не смей, Поттер, не глупи, будь мужчиной. Только не сейчас. Пусть мисс Уизли нормально сдаст экзамены. Я подожду. И я тебя...» — И заставил себя вложить письмо в лапы почтовой совы.
*
Хогвартс встретил его почти забытым шумом и суетой, новыми отремонтированными классами, заинтересованными взглядами и пересудами за спиной. Бывшие приятели и поклонники растерялись и, не зная как вести себя с Малфоем, смущённо улыбались и трепались о всякой ерунде. — В старом классе Травологии, — раздалось за его спиной, — там ремонт, — Поттер сделал вид, что не заметил такое исключительное сенсационное событие, как появление Драко Малфоя в школе. — Через час. Снова это ожидание. Как надоело! Зря он сам не велел Поттеру поговорить с Джинни: теперь не нужно было бы прятаться, скрываться, ждать этого оболтуса, мучиться тревогами: а с кем он, а где, а почему не пришёл в назначенное время, а не передумал ли расставаться с Джиневрой, получив от Драко официальную отсрочку. И для чего именно позвал его Гарри в заваленный строительным мусором класс? Для короткой любовной встречи или для серьёзного разговора? Эти чёртовы часы на пыльном преподавательском столе всё тикали и тикали, оглушая неизбежным приближением времени обеда, а Поттера всё не было. Вдруг совсем не придёт? Передумал, проспал, внезапно решил заболеть? С него, затейника, станется... Драко долго нервно ходил между старыми партами, подошёл к окну и устало уселся на грязный подоконник. Зелёный двор Хогвартса после обновления стал более роскошным и нарядным, просто переполненным цветами, а в глазах Драко было белым бело... Зима. За окошком зима. Снежинки лёгким чистым ковром укрывали школьный двор, под факелами тусклого освещения казавшийся огненно-рыжим, и настойчиво бились в оконное стекло. Зима. В Хогвартсе, в Шотландии, на всём белом свете зима. И на сердце Драко тоже успело намести сугроб из безумной тревоги, обиды, тоскливой обречённости. Из крошечных замёрзших хрусталинок одиночества. В голове была каша, и когда он услышал быстрые шаги по гулкому коридору, то они отозвались в сердце неровными толчками сбывающейся надежды и отчаянием возможной ошибки... Тихо, не скрипнув, повернулась дверная ручка — и Поттер скользнул в классную комнату стремительной тенью. Уже затворив за собой дверь, он продолжал непроизвольно оглядываться и вжимать голову в плечи. Их взгляды встретились и притянулись так сильно и жадно, словно провели в разлуке не несколько дней, а, по крайней мере, столетия. — Пять минут, — болезненно выдохнул Гарри. — Через пять минут припрутся строители. У них перерыв. — Поттер, лучше бы ты вовсе не приходил! — возмутился Драко. — Ты, Малфой, действительно считаешь, что так было бы лучше? — Гарри чёрной молнией пронёсся по классу и сгрёб Драко с подоконника, толкнул к столу. Тот опешил и даже не попытался сопротивляться. — Или лучше вот так? — Он тяжело навалился на Драко, даже не пытаясь раздевать, бесцеремонно задрал ему мантию, выдернул рубашку из брюк, запустил под неё ледяные руки. Их холод обжёг кожу Драко раскалённым железом и разбежался по всему телу живым огнём.
Вертясь в ворохе невероятно мешающей одежды, Драко пытался расслабить мышцы, чтобы безжалостные пальцы Гарри не оставляли синяков и царапин, но губы Поттера, жадно впившиеся в живот, не дали ему такой возможности. От укусов, спускавшихся всё ниже, и от языка Гарри, скользившего под брючным ремнём, Драко напрягся ещё сильнее, превратившись в комок жил, хотел возмутиться, выругаться, выкрикнуть что-то обидное, приказать, образумить, но смог только хрипло застонать и вжать Гаррино лицо себе в пах. О, Мерлин, как же нравился ему этот неожиданный незнакомый решительный и бесцеремонный Поттер! Как заводил его голос и грубые отрывистые ласки. Пальцы Драко судорожно вцепились в поттеровские вихры, и уже понимая, какую ошибку совершает, он, между тем, всё сильнее и сильнее дёргал голову Гарри на себя.
Тот зарычал и приподнялся над Драко:
— Тебя, Малфой, поучить хорошим манерам? — И начал торопливо расстёгивать ему брюки, завозился с пряжкой, грубо толкнулся между ног сначала плечом, потом коленом, потянулся губами к влажным горячим губам Драко. Остановился на миг, нырнул в серый дым малфоевских глаз, словно вбивая изумрудные гвозди в душу и намертво пригвождая дрожащее тело Малфоя к столешнице школьной парты. Драко догадался, учуял интуицией матёрого зверя, что сейчас будет, но прятать губ просто не посмел, не захотел, только вздохнул глубоко и обречённо, прекрасно понимая, что не сможет отказать этим алым, некогда трепетным и робким, а сейчас властным губам ни в нежности, ни в крови, и подставился под жестокий укус, надрывно всхлипнул. Вдох — поцелуй, как затяжка дурман-травы — и на выдох не осталось сил... Поттер беспардонно передвинул его на столе, прижал запястья к шершавой древесине. Драко только хотел потянуться к ремню Гарри, но тот сам быстро расстегнул свои брюки. Драко попробовал перевернуться на бок и опустить голову, высвободив ладонь из жёсткого захвата, взялся за уже твёрдый и всё больше наливавшийся Гаррин член. — Не елозь, а то забью насухо! Драко настолько опешил от этих слов, что безропотно позволил перевернуть себя на живот. Услышать такое от Поттера он не ожидал даже в самых смелых и безтормозных снах. От голоса Гарри, глубокого, рокочущего, таящего угрозу и обещание острейшего оргазма, у Драко закружилась голова и сладостно потянуло в паху без всякой механической стимуляции. Он почувствовал, что Гарри совершенно беззастенчиво сдёрнул с него брюки, нахально развёл ему ягодицы, шлёпнул по ним и плеснул холодное масло (Поттер, прячущий в кармане мантии тюбик с лубрикантом, серьёзно подорвал картину несправедливого, но привычного мира Драко Малфоя), а уже в следующий миг огромный член Поттера, торопливо неумело скользнув, прижался к его пояснице. Драко только шире раскрыл от ужаса глаза: точно ли Гарри сейчас пытается так неромантично, грубо и без церемоний трахнуть его? Гарри Поттер? Тот самый зеленоглазый неумёха-девственник-который-всех-победил-включая-морковки? У Драко потемнело в глазах. Так сильно он ещё никогда в жизни не напрягал свои мышцы. Один энергичный рывок — и руки его свободны. Поворот головы — и бешеный зелёный взгляд наткнулся на серую непробиваемую стену. Почти одновременно случились сразу три события: Драко, не готовый принять новый поттеровский стиль общения, ни морально, ни буквально в себя, мощно оттолкнулся от стола и пружинисто спрыгнул на пол; Гарри, увидев движущуюся картинку «моя взбесившаяся эрекция между белых знойных ягодиц Малфоя», выплеснулся в один выход с громким удивлённым вскриком и попытался напоследок взять реванш — успел ткнуться опадающей головкой в анус Драко; заблокированную дверную ручку начали настойчиво шевелить и двигать из коридора. Драко, хотя и был в немалой прострации от столь резкой смены поведения обычно добропорядочного и безопасного Поттера, но всё же соображал лучше и быстрее Гарри, обалдевшего от впервые и столь неоднозначно разыгранной роли актива и вовсе недееспособного. Он в несколько взмахов волшебной палочкой привёл их обоих в порядок и, когда ворчащие строители-ремонтники вошли, наконец, в класс, удалился в коридор с гордо поднятой головой, надменной улыбкой, исключавшей всякие вопросы, и с тупившим гриффиндорцем под мышкой. — Что это было?! — Малфой резко толкнул Поттера, впечатал его в стену и навалился ему на плечи руками. Его взгляд, полыхавший молниями и отражавший всё его недоумение и возмущение, заставил Гарри судорожно сглотнуть и испуганно икнуть. — Я хотел, ну, это... Чтобы ты... — забубнил еле слышно Поттер. — Чтобы понял... Доказать... Что я всё решил, и что мне не нужен никто кроме тебя. — Он по-щенячьи уставился Малфою в глаза, и у того резко оборвалось желание выяснять с любимым отношения. — Ты же написал, чтобы я был мужчиной. Воинственный настрой Драко улетучился быстрее, чем Гарри успел взмахнуть ресницами: — Слушай, мужчина, — улыбнулся он и отлепил Поттера от стены, — я, конечно, рад и даже почти счастлив, что ты... э, так всё отлично решил. Давно пора. Но давай мы договоримся, что впредь, прежде чем покушаться на мою задницу, ты хотя бы спросишь разрешения. Ладно, солнце моё? — Драко нежно поцеловал Гарри в уголок рта, прижался лбом к его лбу, погладил по волосам, выдохнул в ухо: — А лучше я сам буду решать, кто из нас и когда будет мужчиной. Гарри возмущённо дёрнулся в его руках: — Малфой, что ты от меня хочешь?! Определись уже! Тот не отпускал. — Я-то давно определился. Только поговорим об этом после, без крайностей и попыток, э-э-э, несанкционированных половых сношений. Поттер, любовь-любовью, но у нас завтра первый экзамен. — Драко встряхнул Гарри за плечи и щёлкнул его по носу.
