Когда я вынырнул из чужих мыслей, оказалось что в землянке уже довольно светло, и Арен беззаботно болтает с Хелен, устроившись в довольно удобном кресле, пока лисица помешивала в небольшом котелке какие-то грибы. Свет брался из неоткуда – я не видел ни одного источника вроде факела или лампы, и я смог рассмотреть Хелен. Её кожаный наряд, закрывающий её изумительное тело от нижней части живота до плеч, так и не изменился, коротенькие сапожки, немного напоминающие кожаные мешочки на лапах, перчатки и самую малость стальных заклёпок и цепочек – её образ остался ровно таким же, каким он был с нашей самой первой встречи.

Я прикрыл глаза, улыбнувшись и вспоминаю эту самую встречу. Однако в голове вспыли какие-то совершенно другие картины, связанные с этой самой землянкой и особенно – тем самым креслом, на котором сейчас устроился Арен.

Я точно вспомнил, что я кого-то ждал здесь.

Как Хелен рассказывала мне, почему она всегда так выглядит. Как на моей коленке сидела совсем маленькая, шестилетняя лисичка в скромном цветастом сарафанчике.

Я открыл глаза – запах крови в носу снова вернул меня в реальность. Я даже не удивился этому, просто проводя лапой по носу.

-Твой настоящий облик, Хелен… Тебе шесть лет.

От моих слов лисица замерла, отпуская медную ложку в котелок. Зрачки волшебницы налились алой кровью, став похожими на два рубина, когда она посмотрела на меня. В голове снова всплыли эти картинки, однако не причиняя обычной боли. Я отлично понимал, что сейчас их смотрит кто-то другой.

-Я никогда… – Дрожащим голосом сказала волшебница. – Никому не рассказывала об этом. Маги помнят всё за свою жизнь… И испоганить память мне…

Я спокойно смотрел на неё, абсолютно уверенный что впервые вижу в её глазах неподдельный испуг.

-То что ты хочешь вспомнить, Ренар, не является частью этого мира.

-Чего? – На всякий случай переспросил я.

-Это… Это очень сложно.

-Просто покажи это мне, как ты делала это с зельем.

-Я сведу тебя с ума! – Отрезала волшебница. – Нет, надо как-то так рассказать…

Пламя под котелком само собой угасло, оставив не очень аппетитную смесь остывать на горелке. Я же посмотрел на взволнованного Арена, пытаясь вырыть в своей памяти тот образ, который мелькал в этом кресле. Это была не Хелен, определённо.

-Можно я… – Я показал на место напротив этого кресла, и Хелен махнула мне лапой. Я уселся на табуреточку, вглядываясь в своего лучшего друга, который в ответ на это, начал вглядываться в меня, облокотившись на колени.

-Нет-нет-нет! – Тут же запаниковал я. – Нет. Арен, расслабься. Я просто пытаюсь вспомнить что тут уже происходило…

Лис с удовольствием выполнил мою просьбу, откинувшись на спинку кресла, и зачем-то закинув ногу на ногу.

И ровно в этот момент всё стало очевидно настолько, насколько можно.

Мозг показал мне чёткую, ясную картинку, как вместо моего лучшего друга в этом же самом месте сидела его любимая жена. Сидела спокойно и вальяжно, затащив меня в эту сторожку, поскольку только здесь не могло быть ни лишних глаз, ни ушей, ни носов. Она рассказывала что-то странное. Я уже почувствовал знакомый мне запах крови, но зажмурился что было сил, не давая реальности выбить меня из воспоминаний.

И тогда я услышал её голос.

«Этот кто-то был назван Демоном Времени. По крайней мере у нас. Как его называют другие – я не знаю…»

Я повторил это слово в слово, но дальше – тишина. Я видел как Флёр в моих воспоминаниях открывала рот и что-то долго-долго говорила. Но её слова доходили до меня обрывками, откликаясь болью в висках.

«Всё очень просто, Ренар. Мне надо было исправить свою ошибку. Очень грубую, но маленькую ошибку, которую я совершила в своей жизни»…

Я даже не хотел слышать то что говорили Хелен и Арен рядом со мной. Я уже чувствовал как с носа капает кровь, но отчаянно хватался за обрывки памяти, обрекая себя на ещё более страшную боль.

«Мой отец погиб…», «Побрела к Тебе, Ренар…» «Повесил тебя, Ренар…»

Я пытался вновь и вновь ухватится хотя бы за своё имя, но понимал что ещё чуть-чуть и сам потеряю сознание. Меня откровенно теребили за плечо, но желание узнать ещё капельку больше было слишком велико. Как будто ещё одна капелька могла всё исправить.

«Эмерлина вернётся…»

Я резко открыл глаза, тяжело дыша. Ощущения были такие, будто я только что вынырнул из огромного, бездонного омута. Крови, капающей с носа, было так много, что уже была на моей груди и жилетке.

-Откуда вернётся, Ренар? Что не так с Эмерлиной? – Взволнованно спрашивал меня Арен, держа за плечи.

-С ней всё порядке. – Ответила за меня Хелен. – Ренар, я не смогу помочь тебе вспомнить это. Никак.

-Почему? – Спросил я, вытирая кровь тыльной стороной ладони. – Что такого в этих воспоминаниях?

-Их никогда не было. – Ответила волшебница.

-Что это значит? Тогда откуда они?

Хелен взмахом руки убрала кастрюльку с варевом куда-то в недра своего домика.

-Оттуда… Из того… Чего не было.

-Как это?

-Это сложно объяснить!

-Попытайся! – Рявкнул на неё Арен, и волшебница слегка опешила от такой наглости.

Но пытаться не стала.

-Мне сказали что вернуть мне память поможет кое-что.

-Есть такая вещь, но… – Начала волшебница.

-Белый бриллиант. – Отрезал я.

-Ты не сможешь его украсть. Он охраняет себя сам.

Я засмеялся, посмотрев в глаза волшебницы. В гудящей от боли голове появились ровно те мысли, которых я ожидал. Огромный ледяной дворец, я, закутавшийся в тёплые куртки, и мой сын, держащий бриллиант в своей лапке.

Глаза Хелен расширились от удивления и страха.

-Бриллиант здесь? – Спросила она нормальным способом – словами.

-Он поможет мне вспомнить хоть что-нибудь?

-Он может сделать намного большее… Флёр…

-Что Флёр? – Спросил её законный муж.

-Она знает о бриллианте.

-Конечно знает! К кому ещё мы бы понесли настолько опасный артефакт?

Хелен медленно перевела взгляд на нас с Ареном, унизительно смотря на нас сверху вниз.

-Мне!

====== Глава тринадцатая. Песня войны. ======

-Мне!

Казалось, этот крик арбалетным болтом пробил мой череп, рикошетя от внутренних стенок от уха к уху. Когда его эхо наконец-то утихло, За нашими спинами раскрылся бесконечным светом портал и Хелен, не прикладывая ни малейшего усилия, втолкнула нас туда.

Никогда не любил телепортироваться!

Впрочем только эта мысль и успела промелькнуть в моей голове, прежде чем мы оказались на пороге главного хранилища клана, в котором находились две ценности клана – красная жемчужина и теперь, благодаря мне, белый бриллиант.

-Непосредственно в само хранилище не сможет проникнуть ни один маг – я лично начертала двадцать две руны на двери. – Пояснила нам волшебница. – Кажется очень безответственным переводом единственной возможности сделать это теперь.

Я поднялся с земли и встал рядом с Ареном, который заботливо отряхивал свой белоснежный плащ. Мы с ним стояли напротив двух очень изумлённых стражников на главном посту клана. Сторожить жемчужину доверяли лишь самым лучшим и исключительно по личному распоряжению Флёр.

-Проверьте наличие обоих артефактов. – Приказным тоном сказала волшебница, щёлкнув пальцами.

Несмотря на то, что лисы на посту были лучшими из лучших, по щелчку они оба осели на землю без чувств.

-Мне внутрь нельзя. – Продолжая читать наши мысли, сообщила Хелен. – Быстрее! Ренар, ты справишься с замком?

-Есть только один способ узнать, – ответил я, пожимая плечами и заранее доставая заколку Эмерлины.

Толкнув мощные обитые железом двери, мы вошли внутрь небольшого круглого здания, возведённого на небольшом холме. Я ни разу не был здесь, наслушавшись аргументов Флёр типа «Тебе, как вору, нет доверия», несмотря на то, что лично помогал нескольким архитекторам придумать и спроектировать такое хранилище, куда не смогу проникнуть даже я. Красная жемчужина всегда была чем-то большим, чем дорогая побрякушка или могущественный артефакт. Она держала весь этот клан вместе, была своеобразным символом, целью, миссией всех лис, которые собрались здесь под руководством Флёр. Не раз и не два на моей памяти проскакивала идея выставить камушек на показ, водить к нему экскурсии – совсем как клан Северного Ветра, но лисица не могла выставить такую ценность на всеобщее обозрение, подвергая её риску быть украденной. Поэтому жемчужина хранилась в непреступном подземном бункере, в подвале хранилища, окружённая такой толстой кладкой, что даже всему семейству Руфуса не пробиться через неё за всю их историю.