Надо мной никто не властен...

чуть погрустнев, сказал шакал. – И это самое противное... Так я мог бы переложить хоть часть ответственности на кого-то... Кстати, то что ты лежишь рядом со мной, не является ли это лучшим доказательством моих слов относительно того, что друг друга понять можем даже мы? -Можем. Понимаем. Даже говорим на одном языке, что мне вообще кажется странным. Ты хоть много умных слов говоришь – мне от этого никак не хуже. Лис замолчал на пару минут, а потом продолжил: – Слушай, а тебе всё равно? – “Все равно” что? – переспросил шакал. -Всё равно. Что будет со мной, с моими детьми, кланом... У меня это всё есть и мне-то будет не очень обидно. Если умру только я... Но если всё пропадёт...- я сглотнул тяжёлый ком, подступивший к горлу, несмотря на то, что в желудке было пусто. – Что будет с вами? – мне не все равно. Что будет с вашим миром – тоже не все равно. Что станет с каждым живым существом на вашей планете? Не все равно, – отвечал Селкер, – Мне все равно лишь, что станет со мной. Назови это легкой депрессией после пробуждения демона... Но я сейчас в своих силах не уверен... Здесь, у меня их намного меньше чем есть на самом деле... – как-то совсем грустно отвечал он. -Демон – это вопрос времени, – заявил я, – Ты не один, я не один, с нами много народу пойдёт. Веришь в то, что мы делаем что-то правильное? Я вот уже засомневался... – поспешил дополнить я, увидев, как он на меня посмотрел. -Я верю в то, что мы все делаем правильно. Я не верю в то, что все получится. -А ты не думаешь, что всё правильное и хорошее – должно получится. Мы ведь агрессоры – для демона-то... – попытался предположить я, но Селкер и тут оказался куда опытнее в этом вопросе. -Это не имеет значения. Во Вселенной нет Добра или Зла. Все относительно. То что ты украл пирожок у ребенка не великий грех по сравнению с уничтожением тысяч звезд... Я тоже однажды хотел, чтобы всем было хорошо... у меня ничего не вышло, – признался он. У меня слегка округлились глаза: – Чувствую, что всё по сравнению с тобой – мелочи жизни... Маленькой, земной, неприметной жизни... Даже обидно становится. -Всё одно и тоже... просто немного разные ставки и масштаб. Если я скажу, что твоя жена делает замечательные ягодные пирожки, которые мне очень нравятся, ты поверишь, что и ваши радости мне не чужды? -Моя жена пирожки вообще не делает, – сразу сказал я, – Их делает Флёр. – пробурчал я, – Чего это ты про ягодные пирожки подумал, а? – я ещё раз усмехнулся и решил идти в открытую, – Давай, признайся, чего хочет бог... -Не бог, лис... не надо меня так называть, хорошо? Я хочу сейчас бокальчик хорошего винца, яблочный пирожок и что бы кто-нибудь почесал меня за ухом... – он сделал паузу, посмотрел на меня с лёгким прищуром и дополнил: -И запомни, я не могу врать... -Вино есть у меня в замке... – я скривил бровь, досконально вспоминая свой подвал – нижний уровень, третий грот справа... Тысяча четыреста лет выдержки. Яблочный пирожок это вкусно... – признался я, – А вот почесать за ушком... – вздохнул, – я помню как это делала Эмерлина... Но факт остаётся фактом – я тебя сейчас понимаю как никогда. – Вот видишь... а говоришь, не понимаем, все такое большое... Для вас пока сложно понять то, о чем я могу иногда думать и чего могу хотеть, Но мне не так сложно встать на один уровень с вами. -По чувствам ты всё равно не встанешь... – я снова вернулся к своему прежнему положению на траве, – Любовь... Я не представляю, как ты можешь понять всю её сладость, при отсутствии какого-либо вкуса... а между тем она так горька... – Я ощущаю любовь, как и боль, как и сопереживание намного сильнее. И не только свою – но и всех, кто меня окружает. И твою тоже. Отчасти это дар, но в тоже время и проклятие. Просто мне приходится оставаться равнодушным... До времени, быть может. У меня тоже есть своя любовь. Не стоит думать обо мне как об идоле. Только... прости, но этот рассказ не для этой ночи... да и вообще, не для ушей Смертного... Я не хочу лишний раз вспоминать это, да и тебя пугать. -А я не хочу слушать что с ней. Я хочу послушать... как она? Как ты ощущаешь это сладкое чувство? Просто интересно... У меня своё видение, я часто понимаю, что люблю совершенно не за что, в отличие от ненависти, для которой лично мне нужен повод... Но что такое на самом деле – любить другого? И зачем это чувство? – Ты точно этого хочешь? Почувствовать, как я ощущаю мир? -Да, – уверенно ответил лис, – Хочу. Мне уже нечего терять. Селкер перевернулся на живот, теперь смотря прямо на лежащего перед ним Ренара. -Но учти, я не смогу отделить любовь от всех иных чувств, – предупредил он. Я на всякий случай моргнул и уверенно кивнул: – Давай. Ты во мне уже побывал – наверняка почувствовал... – Нет, Это совсем иное. Я не буду вселяться в тебя. Наоборот. Ты станешь мной. – Если ты мне только позволишь... – шепнул я и уставился прямо на жёлтый взгляд шакала. – Позволю. Сам попросил. Глаза шакала постепенно становились сначала серыми, потом мерцающе-голубоватыми и наконец вспыхнули фиолетовым сиянием, которое осветило покачивающиеся стебли травы. В тот же момент я почувствовал как земля исчезает, планеты, свернувшись в огненные стрелы проносятся мимо в бесконечном калейдоскопе, все более странные и все более непонятные. Мелькали расплывчатые фантасмагории, распадающиеся на более мелкие видения, каждое из которых приносило свои ощущения. С приятным теплом, обволакивающим сердце мелькнули хрустальные башни города из кристаллов на берегу зеленоватого моря, под усыпанным звездами небом. Затем был умиротворяющий закат двух солнц, мерный шум волн бескрайнего моря, стремительный полет дождевой капли из темного облака к шумящим на ветру раскидистым пальмам... Видения сменялись с уже поистине космической скоростью. Радость рождения новой жизни, обожженная, залитая огненной лавой планета, стремительно покрывающаяся травой, расползающейся из-под руки вставшего на колени черного шакала, остывающие вулканы, взлетающие в поднебесье струи воды и проступающие из воздуха деревья... Черный вихрь, принесший с собой нестерпимую боль, безостановочно крутящийся в пространстве, где не было ни верха, ни низа, только сталкивающиеся друг с другом планеты и очертания бесформенных тварей, наполнявших пустоту воем и стонами... Яркий, ярче тысяч солнц столп раскаленного огня заливший все небо, из которого потом стали сформировываться серебристые спирали из миллиардов звезд... Пятнистая гепардочка с красными волосами и зелеными глазами, положившая свои руки на плечи шакалу... Мелькнувшее во мраке заледеневшее лицо без глаз... нежное, почти невесомое прикосновение черноволосого гепарда в золотистых украшениях, отгоняющее страх и боль и огромных размеров тварь в небесах укутывающаяся в сверкающий кокон из растянутых как струны звезд... Вся любовь каждого живого существа, вся ненависть, вся боль и все наслаждение этого мира, в одно мгновение пронеслось сквозь меня, неудержимым потоком протекая от звезд, через моё сознание и исчезая в сверкающем огненно-голубым светом огненном тумане, подобно вихрю, взметнувшемуся на месте черного шакала. Это продолжалось лишь мгновение. Потом все закончилось, и напротив меня снова сидел Селкер, вот только взгляд у него стал куда более грустным. — Вернись Ренар. — сказал он, проведя рукой над моим лбом. — И стань собой. Эти слова я услышал сквозь густую пелену, заполнявшую мои уши всевозможными звуками. Моргнув, я почувствовал это странное ощущение, будто вечную и свободную душу только что запихнули в крошечную, неудобную и вечноболящую коробку... Я очумело провёл лапой по носу – из носа текла струйка крови... Такого не ожидал. Только что я прожил тысячи лет – и помнил их как свою жизнь... И кровь текла всё сильнее и сильнее, пока я не справился и усилием воли смог придать им статус обычного воспоминания... Я упал на землю оперевшись на неё лапами, тяжело задышал... -Никогда бы не подумал, что могу столько помнить... – А ты и не помнил. Ты чувствовал. Не тысячи лет, а всего мгновение моей жизни... Поэтому я тебе так скажу – не желай стать таким как я... У меня такое продолжается вечность. -Таким... Нет.. Ни за что. Никогда! – Я решительно сел в траве, вытирая кровь с носа, – Это чувства... они... Они слишком яркие для меня... Как только можно такое вынести... Это... Это невероятно! – я даже дышал быстро – так велико было возбуждение от увиденного... -Поэтому нет ничего удивительного, что я так хочу яблочного пирожка и рюмочку вина. – улыбнулся шакал. – мне тоже тяжело все это чувствовать и помнить. -Я... Я теперь тоже этого хочу... – признался я, – Почувствовать простой вкус... например того мяса, что готовила мне Флёр – на палочках, промаринованное... с колечками лука... чёрт, как же давно я не ел нормально... – я взялся за живот, – О таком можно будет вспоминать всю жизнь, но то что ты мне показал... на фоне этого всё что я делал выглядит тускло... – Не стоит желать таких же впечатлений... Большинство из них отнюдь не из приятных. – проворчал Селкер. – что касается мяса.... Шакал свел ладони вместе и будто схватив что-то в пустоте, вытащил правой рукой из под левой ладони деревянный шампур с дымящимися кусочками мяса, между которыми были насажены помидоры и кусочки лука. – Угощайся. В отличии от себя, я могу удовлетворить ТВОИ желания. Теперь я уже откровенно удивился, но мясо охотно принял. Укусил пару раз, пожевал... -Как вкусно-то... – я протянул шампур шакалу, – Не хочешь угоститься? – спросил скорее просто из вежливости, – а почему ты не можешь сделать себе то, что желаешь? -Потому что я пожелаю слишком многого. И выполнив свое желание один раз, уже не смогу остановится. Я это проходил... Кончилось все не очень хорошо. -Значит, ты учишься на своих ошибках? – спросил я, жуя мясо, – а ты не пробовал их исправлять своими желанием? -Когда ошибается человек, все можно исправить... Когда ошибается кто-то вроде меня, исправить содеянное уже невозможно. Для того, чтобы исправить то, что я сделал когда-то, пришлось разрушить тот мир, что был до современного Космоса... А потакание желаниям ведет к новым ошибкам. -То есть я сейчас поступаю не правильно, да? Или уже слишком много прошёл, чтобы исправить свои ошибки? -Ты заставляешь меня смотреть в будущее? Нет, над временем не властен даже я. Максимум, на что меня хватит, это отбросить себя на десять-двадцать секунд назад. Я не знаю, чем кончится твоя затея. Но... шанс исправить твои ошибки есть... В этом я завидую тебе. Мои будут висеть на моей шее вечно, – тихо вздохнул он. -Тогда я тебе не завидую, – признался, наконец я и решительно встал, -Несмотря на твои огромные силы... -Я и не просил мне завидовать. Возможно, я даже хотел, чтобы меня немного пожалели... – шакал перевернулся на спину, уставившись в звездное небо окончательно потухшими янтарно-желтыми глазами. – До встречи. Надеюсь, что в следующий раз мы встанем вместе с оружием, – попрощался я, – а мне, пожалуй, пора просыпаться. -Ты не спишь. – напомнил на прощание шакал. Я моргнул, будто отпуская видение, и оказался на залитой солнцем площадке перед своим временным пристанищем. Кожаные крылья неприятно оттягивали спину, вся морда была мокрой от дождя, но уже начинала сохнуть. Только что я стоял и наслаждался дождём, и теперь стою, наслаждаясь солнцем...