Может, ты скажешь, не слишком ли много Хуан прочел в её глазах? Ну, если бы Хуан испытывал только одно сожаление, что Сю-И пришлось из-за него только плакать, то он, наверное, не понял бы, что ему теперь делать! Хуан осознал, что ради него Сю-И рисковала всем и, может быть, даже своей жизнью, а он подвел её, и сейчас стоит беспомощный, позволяя госпоже Ну торжествовать над ними всеми! Нужно было что-то делать! Что-то срочно предпринять, иначе будет поздно!
Как бы ты поступил, мой друг? Выхватил бы меч и сразил бы всех врагов? Конечно, ты прав, нужно сражаться, но только когда у твоего врага в руке меч, как и в твоей. А что делать, когда на твоей шее уже стянули железное кольцо, скованное цепью?
И вот, что сделал Хуан. Когда госпожа Ну закончила свою речь, Хуан тут же сразу, как бы её продолжая, начал говорить:
– Госпожа! Я не думал, что так всё получится! Я стыжусь того, что причинил вам столько забот! Стыжусь еще больше, потому что не знал, как найти мне слов, чтобы просить вас оставить меня при вашем дворе и при вашей милости, ибо полюбил вас, как свою родную мать, которой не знал вовсе! Позвольте остаться при вас!..
Стоит ли говорить, что все были в полном недоумении! Речь Хуана была громом среди ясного неба! Все стояли, раскрыв рты, а Хуан говорил и говорил, стараясь подбирать слова. Он понимал, что если сейчас остановится, то его речь может не возыметь другого воздействия, кроме как короткого шока, за которым не последует ничего, поэтому он с ужасом для себя продолжал:
– Позвольте же мне остаться при вас, до конца ваших дней, и просить руки вашей единственной племянницы, и дать нам то приданое, которое за нее было обещано вашим покойным мужем над прахом своего брата – отца моей невесты!.. Мы будем счастливы с ней в вашем доме! У нас будет много детей, будет счастливо, будет в нашем доме радость и много лет вам и нашим детям…
Хуан продолжал говорить, говорить, и говорить уже мало связанные слова, какие говорят обычно влюбленные женихи. Лицо госпожи Ну вытянулось, беззубый рот превратился в черную дыру и скосился в сторону. Такое лицо может быть, только когда человеку объявляют смертный приговор. Она хотела его перебить, но от такого поворота событий у нее просто перехватило дыхание! Она рукой нащупывала позади себя кресло, пытаясь сесть, и, отдышавшись, продолжить отбиваться от Хуана. Но, как только тяжело дыша, она села, Сю-И поднесла ей в стакане еще не остывший крепкий чай и буквально стала заливать его в перекосившийся от злости рот. В то же самое время все присутствующие начали радоваться, кричать, поздравлять друг друга с предстоящей свадьбой, ведь все были уверены или почти уверены, что племянница госпожи Ну с радостью согласится выйти замуж за Хуана, так как, вероятнее всего, она была тайно в него влюблена, потому что разве можно было его не любить!? Этого даже представить никто не мог!
Тем временем, в этой радостной суматохе Сю-И со всей накопившейся за долгое время жестокостью поила госпожу Ну горячим чаем, и никто не замечал в вечернем свете и мерцании факелов, что госпожа Ну вот-вот захлебнется!
Ну, что, мой дорогой читатель, напоим госпожу Ну до-смерти кипятком или оставим жить? Конечно же, Сю-И – не убийца! Она никогда ею не была, как, например, те женщины из клана Ли-Тон-Ы, у которых Хуану как-то довелось находиться в плену. Конечно, они были наемными убийцами древнего клана «Болотной Розы» и другой жизни не знали, и, конечно, это их не оправдывает, но…
В чем дело, почему ты так удивился?
Как? Разве я ещё не рассказывал эту историю, в которой Хуан сначала был у них в плену, потом был их гостем, потом стал им мужем, а затем стал Императором клана Ли-Тон-Ы, чтобы потом совершить дворцовый переворот в Сиамском дворце? О, это очень интересно и, возможно, с этого и надо было начать! Хочешь, я расскажу эту историю? Ну, слушай!
Дело было так. Однажды, похитив судно с опиумом у англичан, Хуан со своим экипажем судна «Хромая Лягушка» прибыл на Сиам, чтобы обменять на опиум томившуюся в ожидании выкупа дочь морского пирата, прекрасную принцессу и возлюбленную Хуана – Шамбалу. По прибытию они отправились в квартал бань и опиумных притонов Сяо-Лянь. И вот, в заведении «Золотая обезьяна» они наткнулись на тех самых англичан, у которых украли судно с грузом! Представляешь, как же тесен мир морских разбойников – и в море им не разойтись, и на суше не затеряться друг от друга! Англичане, как раз в это время и в этом месте, нанимали сиамских пиратов из клана «Зеленый петух», чтобы их руками отомстить Хуану!
Впрочем, давай я дорасскажу, чем закончилась история в доме госпожи Ну, ведь в ней осталось много людей, ожидающих своей дальнейшей судьбы – старая Анаб со своим рецептом вкусного чая, простодушный охранник Селим с огромным нерастраченным добром в сердце, в конце концов, служанка Сю-И, тратящая свою молодость и не знающая, что за его стенами совсем другая жизнь, которую стоит прожить, а сейчас стоящая рядом с госпожой Ну и ожесточенно заливающая ей в рот горячий чай, который заварила старая Анаб по своему старинному рецепту с горным шалфеем, который принес Хуан накануне.
Дело вот еще в чем, осознав что происходит на их глазах, слуги госпожи Ну все, как один, уже были готовы в скором времени присягнуть своему новому господину – Хуану, мужу племянницы госпожи Ну и законному наследнику двух состояний некогда живых братьев Нурси, близких друзей и любимцев самого Султана, да продлятся его дни. Нужно сказать, что все это время Хуан являлся свободным человеком и не мог беспричинно находиться на цепи без предъявленных ему даже самых абсурдных обвинений. Кроме того, после таких официальных заявлений он не мог находиться на цепи вдвойне, так как несвободный человек не может жениться или даже помышлять о женитьбе, либо его невеста должна быть в кандалах и на цепи так же, как и он. Если предложение сделано, то кандалы нужно снять до принятия решения невестой или ее родственниками. Конечно, все понимали что единственный родственник племянницы госпожи Ну это и есть госпожа Ну, которая может и могла бы воспрепятствовать свадьбе, но все же не могла это сделать по множеству причин: во-первых, не смотря на то, что Хуан хоть и свободный человек, но – бедняк, при его браке с племянницей госпожи Ну Хуан получил бы обещанное жениху приданное и не мог уже называться бедняком, и уже, как богатый жених, мог бы жениться и, следовательно, брак не считался бы неравным. Во-вторых, по неписанным законам восточного гостеприимства, свободный человек, находящийся в доме, приютившем его длительное время, считался почти членом семьи данного дома, и с ним следует поступать со всей ответственностью, как с равноправным, поэтому ему никто не мог заткнуть рот, удерживать против воли или выгонять из дому без тех вещей, с которыми он пришел, так как находясь в доме госпожи Ну, он отрабатывал долг госпоже, который признал, и не попытался сразу оспорить, и вот теперь, отработав долг и исполнив обещанное, Хуан имел право на голос и любое заявление, уже как свободный человек, находящийся под защитой этого дома и, практически, как член этой семьи. Именно об этом и было написано нотариусом в преамбуле брачного свидетельства, смысл которой я, как мог, только что описал. Поверь, мне самому гораздо сложнее было его понять, переводя арабскую вязь без единой запятой и точки, – она тоже была в книге, а сама история выглядела не так понятно, как я описал ее тебе. Там было написано Хуаном примерно следующее:
«Я произнес слова, что не хочу покидать дом по доброй воле, пока госпожа будет держать на меня обиду, и не хотел причинить неудобства и, пока госпожа не полюбит меня, как своего сына, ибо я полюбил ее, как мать, и хочу жениться на ее единственной племяннице (имени ее не сохранилось и в данном контексте оно не употреблено, так как речь шла об одном единственном человеке – прим.) с приданным, обещанным жениху, то есть мне, и в тот же миг я был освобожден ликующей толпой слуг, любивших меня так же, как и я их, и они уже были моя семья в тот миг и задолго до того и долго после, а самая любимая моя Сю-И вскоре получила свободу, но пожелала остаться в доме моей супруги, а навещать меня я ей больше не позволял, и одевал в одежды, как свободную, и всюду она сопровождала госпожу Нурси, мою супругу, как свободная», и так далее.
