– Здорово придумано! – говорю я ей.

– Твоему папе будет приятно это слышать. Это из пьесы, которую он написал в студенческие времена: «Гамлет во Фресно». Я ее ставила.

Дедушка перебивает нас:

– Почему мне нельзя просто посидеть дома? Я вполне в состоянии о себе позаботиться!

Он говорит, как настоящий подросток.

– Ты забыл, что полиция выпустила тебя под мою ответственность? Я работаю с детьми. Я педагог. В моем доме не может быть тринадцатилетнего прогульщика. Если тебя кто-нибудь увидит, меня уволят.

Дедушка опускает глаза и на мгновение замолкает.

– Так и быть. Пойду, – бормочет он сквозь зубы.

– Отлично! – отвечает мама и добавляет: – Кстати, ты будешь новой няней Элли.

Когда мы окончили пятый класс, в школе устроили выпускной. Все оделись понарядней, пришли родители с фотоаппаратами. Нам даже выдали перевязанные ленточкой дипломы.

Потом мы с папой, мамой и ее другом Беном отправились ужинать в моем любимом месте – мексиканской забегаловке, где дают бесплатную добавку кукурузных чипсов.

– Ты уж прости, Элли, – сказал Бен, пока мы ждали еду, – но мне кажется, выпускной в начальной школе – это немного нелепо.

Бен неразговорчив, но, когда он все же открывает рот, слушать его всегда интересно.

– А по-моему, это хорошая мысль – отпраздновать достижения ребят, – возразила мама.

Бен усмехнулся:

– Окончание начальной школы вряд ли можно назвать достижением. Вот средняя школа – другое дело.

Папа скривился:

– Там медаль должны давать – за выживание.

Тогда я не поняла, что он имел в виду. Теперь – да. Средняя школа – это как придорожный туалет в какой-нибудь глуши. Там грязно, воняет и полно странных личностей.

К тому времени как я закончила начальную школу, я знала в ней всех. Ребята выросли у меня на глазах, а я – у них. Мы знали, кто писал в штаны в младших классах и чей папа вечно орал на тренера по детскому бейсболу. У нас не было друг от друга секретов, и от этого на душе было спокойно. Но в средней школе столько незнакомых ребят! Некоторые будто с другой планеты.

Возьмем гота. Он всегда одевается в черное: черные штаны, майка, теплая куртка, тяжелые ботинки. В ухе, брови и носу у него пирсинг; наверное, когда он проходит через металлодетектор в аэропорту, тот сразу начинает пищать. Еще есть две девочки, которые одеваются как близняшки, хотя ими не являются. Они носят в точности одно и то же, вплоть до гольфов. В коридоре до меня иногда доносятся их разговоры, и я слышала, что они заканчивают друг за друга предложения.

Отстояв в очереди за горячим обедом, я начинаю искать, куда бы сесть. Столовой у нас нет, мы обедаем на улице, и над головами у нас кружат чайки. Бывает, они вдруг устремляются вниз и хватают с подносов картошку фри.

Я вижу пустое место рядом с девочкой, с которой мы вместе делаем лабораторные работы на естествознании. Ее зовут Момо, и мы из разных начальных школ. Но потом я вижу Брианну – она сидит с девчонками из волейбольной команды. Напротив нее свободное место, и я со своим обедом – хрустящий хот-дог и жареная картошка с апельсиновыми дольками – подсаживаюсь к ним.

– Ты подстриглась? – удивленно спрашиваю я подружку.

У Брианны всегда были длинные волосы, как у меня. В третьем классе у нас одновременно появилась челка. Мы даже складываемся на модные резинки для волос с блестящими бантиками, неоновые перья и радужные ленточки, которые носим по очереди.

Но теперь они подружке не понадобятся. На голове у нее короткое каре с удлиненными прядями по бокам. Мне никогда не удалось бы так элегантно постричься – слишком уж у меня неуправляемая шевелюра.

– Это для волейбола, так удобнее, – отвечает девочка.

Она отлично выглядит, но на знакомую мне Брианну не похожа.

Я показываю на свою тарелку:

– Смотри, хрустящий хот-дог!

Брианна фыркает от смеха.

Это наша с ней шутка. Мы обожаем хот-доги из кукурузного теста, на палочке. Мы даже придумали для них рекламу.

Я произношу свои слова:

– С хрустящим хот-догом можно сделать все что угодно! Нарезать на ломтики! Нарезать на кубики!

Тут вступает Брианна:

– Хрустящий хот-дог складывается в одеяло. На нем можно прикорнуть!

Мы придумываем все более дурацкие слоганы.

– Он умеет писать изложения!

– Он заставляет собак мяукать!

Мы смеемся, и на минуту кажется, что все опять по-старому. Я протягиваю подружке свой хот-дог:

– Хочешь пополам?

Она колеблется и затем качает стриженой головой:

– Тренер нам все уши прожужжал про здоровую пищу.

– Хочешь, приходи к нам ночевать в субботу вечером, – предлагаю я.

У Брианны смущенный вид.

– У меня соревнования.

– А, ну да.

Я вспоминаю, как однажды в летнем лагере отправилась на рыбалку. Ничего поймать мне так и не удалось, сколько раз я ни закидывала удочку с наживкой из червя ка.

Я слушаю, как девчонки из команды говорят о волейболе: тренер у них строгий; какой-то девочке по имени Серена нужно поработать над подачей; в гостинице, где они будут ночевать во время турнира, есть бассейн…

Внезапно одна из девочек поднимается, берет свой поднос и говорит:

– Пора идти, а то опоздаем.

– Куда? – спрашиваю я у Брианны.

– На собрание, обсуждать сбор средств. Будем продавать выпечку, – объясняет она.

– Пока! – говорю я, но подруги уже нет рядом.

Я смотрю на свой хот-дог и думаю, что похожа на того глупого червяка.

Напротив меня на стол со стуком опускается новый поднос.

– Кто бы мог подумать? – вопрошает дедушка. На нем темно-синие полиэстеровые штаны, рубашка на пуговицах, галстук, свитер с треугольным вырезом и твидовый пиджак. По одежде его точно ни с кем не спутаешь. – Три доллара за школьный обед! Это же даром!

Он в два счета уминает свой хот-дог и замечает мою нетронутую тарелку.

– Доедать будешь? – спрашивает он.

– Хрустящий хот-дог вернет вам молодость! – шучу я.

– О чем ты? – не понимает дедушка.

Я со вздохом отдаю ему тарелку.

Автобус, на котором мы едем из школы, набит битком, и от кого-то несет чесноком. Дедушка всю дорогу ноет.

Средняя школа ему не по душе. Говорит, это скукотища и пустая трата времени, в особенности уроки физкультуры. Но больше всего его возмущают учебники. Он машет у меня перед носом учебником естествознания.

– Представь себе! Ни слова! Ни сноски! Полное молчание!

– Ты про что? – спрашиваю я.

– О себе! В этой книге должен быть я!

Автобус останавливается, некоторые пассажиры выходят.

Дедушка озадаченно смотрит на учебник:

– Как будто Сагарски не существует!

– Наверное, это потому, что Сагарски – шарлатан, – вставляет кто-то позади нас.

Мы оборачиваемся. Это тот самый гот. Он редко ездит на автобусе, обычно его подвозит старшеклассник на обшарпанном автомобиле.

– Шарлатан? Шарлатан? – захлебывается от возмущения дедушка. – А ты сам-то кто такой?

Мальчик представляется:

– Я Радж.

Он смотрит на меня; со лба у него свисает вихор длинных черных волос.

– Меня зовут Элли, Элли Круз. А это мой де… – начинаю было я и запинаюсь. – Мой двоюродный брат, Мелвин.

Дедушка сверлит взглядом Раджа:

– А что ты, интересно, имеешь против Сагарски?

– Наш учитель естествознания говорит, что такие шарлатаны, как Сагарски, позорят настоящих ученых.

– Позорят? Сагарски – уважаемый исследователь! – возражает дедушка.