- Ты что, совсем из ума выжил?! – возмутился Пустой, зажимая рану на шее. – Убьешь своего подчиненного?!
- Да, убью, – твердо сказал капитан. – Я не позволю тебе запятнать его честь и осквернить его тело! Получай! – И нанес серию стремительных ударов.
Казалось бы, перевес на его стороне, но именно в этот момент болезнь дала о себе знать, и Укитаке, припав на одно колено, закашлялся, харкая кровью. А Пустой, потеряв к нему интерес и вновь почувствовав рядом присутствие Рукии, рванул к ней. А девушка, вновь увидев его, как-то вмиг растеряла с таким трудом восстановленную решимость. И душа ее вновь плакала от боли. И Рукия не могла даже пальцем пошевелить, просто стоя с мечом наперевес. И так и не заметила тот момент, когда клинок Соде-но-Сираюки насквозь пронзил его тело. И продолжала стоять, не способная вымолвить ни слова. И смотрела на его лицо, на котором появилась слабая улыбка.
- Кайен-доно… – дар речи, наконец, вернулся к Рукии. – Вы… вы это специально?..
- Капитан, – негромко произнес он, услышав, как подошел Укитаке. – Большое спасибо, что позволили мне сразиться с ним. – Обняв ее левой рукой и положив голову ей на плечо, Кайен заговорил ей на ухо. – Кучики, прости меня. Я так перед тобой виноват. Это я вовлек тебя во все это, и из-за меня тебе пришлось пережить такой кошмар… Спасибо тебе. Благодаря тебе, мое сердце обретет покой.
Пошел дождь, и холодные капли катились по лицу девушки, смешиваясь со слезами. И рухнув на колени, она плакала, прижимая к себе его тело, и не могла успокоиться. И слезы не приносили облегчения, и каждая из них тяжким камнем ложилась на ее сердце.
«Ведь я не сделала ничего! Абсолютно ничего! Не за что меня благодарить! Я думала лишь о себе! Защищала лишь себя! Так почему? Почему вы благодарите меня, Кайен-доно?»
Рукия плохо помнила, как они вернулись в Сейрейтей, как она вызвалась сама отнести тело Кайена в поместье клана Шиба, как она шла по ночным улицам, и редкие прохожие в ужасе шарахались от нее. Прыгали под ее ногами каменные плиты, которыми была вымощена дорога в городе, и земля то и дело норовила уйти из-под ног. Рукия медленно шла, не видя и не слыша ничего вокруг себя. Ледяной дождь смывал горячие слезы с ее лица. И сердце ее рвалось на части от горя, и сама она словно превратилась в одно сплошное средоточие боли.
Она не помнила, как добралась до поместья Шиба, как ее приветливо встретил какой-то парнишка, как молодая девушка с протезом вместо правой руки и повязкой на голове, удерживающей в более-менее относительном порядке длинные волосы, спрашивала у нее что произошло. Рукия ничего не смогла им сказать, не смогла объяснить, что случилось. Не смогла признаться, что это она убила Кайена. Что из-за ее трусости и эгоизма он погиб.
Когда Рукия, наконец, пришла в себя, то обнаружила, что находится в какой-то подворотне, сидя прямо на земле. Уже наступило утро, дело шло к полудню, если судить по солнцу. За ночь она изрядно промокла и замерзла, но все это не шло ни в какое сравнение с той болью, которая переполняла сейчас до краев ее сердце. Но слез не было.
Поднявшись на ноги и отряхнувшись, Кучики пошла по улице, не разбирая дороги. О том, чтобы пойти в поместье клана, даже думать не хотелось. Меньше всего на свете Рукия сейчас горела желанием сидеть в одиночестве в четырех стенах. Про казармы Тринадцатого Отряда и речи не шло. Прийти туда, а Кайена и Мияко там не будет… В это было трудно, почти невозможно поверить, но девушка знала, что это так, и пока не была готова к встрече с действительностью.
Внезапно Рукия почувствовала, что ей ужасно хочется напиться. До полной невменяемости, до потери сознания, памяти и прочих составляющих личности. Кучики с тоской подумала, что было бы желательно, чтобы они не возвращались ближайшие несколько дней. А то совсем тошно…
Но, разумеется, задуманное она не осуществила, несмотря на то, что ее дела были хуже некуда – она все-таки была Кучики, и это не пустой звук. Так что Рукия просто убивала время, бесцельно и бессмысленно бродя по Сейрейтею.
Дело уже шло к вечеру, когда на ее плечо внезапно решительно опустилась чья-то рука.
Комментарий к Том 2. Глава 28. Боль Кому не сложно, оцените, пожалуйста, этот фик и черкните пару строчек: https://ficbook.net/readfic/3212907
Автор и я будем очень благодарны.
====== Том 2. Глава 29. Время играть в открытую ======
Сказать, что Йоко находилась в дурном расположении духа, значит не сказать ровным счетом вообще ничего. На утреннем собрании лейтенантов Сасакибе Чоуджиро – лейтенант Первого Отряда – сообщил всем собравшимся, что нынешней ночью при трагических обстоятельствах погибли Кайен и Мияко Шиба. Уточнять, что именно там случилось, он не стал, равно как и давать какие-нибудь комментарии по поводу произошедшего в целом. Накамура после услышанного первые несколько минут вообще не могла до конца осознать эти новости. В конце концов, за то время, что она занимала свой пост, ей еще ни разу не доводилось терять близких знакомых. И после подобного ее сердце внезапно сковал страх. Служба – это постоянная опасность, угроза для жизни, и никто не даст гарантии, что вы переживете сегодняшний день. Эти слова в Академии кандидатов в шинигами заставляли выучить, словно молитву. Но, как ни крути, они все равно оставались лишь словами. Невозможно представить, каково это, пока не почувствуешь на собственной шкуре дыхание смерти и собственную незащищенность перед ее неумолимыми объятьями рано или поздно.
Лейтенант Сасакибе сообщил новости и удалился, даже не подумав хоть как-то вернуть офицерам Отрядов утраченный боевой дух. В Готэй 13 считалось, что с подобным все должны справляться самостоятельно. Здесь было не принято подолгу оплакивать погибших в бою товарищей. Остальные лейтенанты покидали казармы Первого Отряда в смешанных чувствах. У кого-то на лице была написана растерянность, кто-то был весьма подавлен и опечален, некоторым определенно было все равно. Что в этот момент чувствовала сама Йоко, девушка не слишком понимала. Глаза не увлажнялись слезами, ком в горле не появлялся, сердце не кололо от этой потери. Лишь в душе поселилась пустота. Апатия. Но при этом ужасно хотелось с кем-нибудь об этом поговорить.
Капитана Айзена в казармах не оказалось, и Накамура, как ни старалась, не смогла засечь его реацу. Как он вчера покинул территорию Пятого Отряда, так, стало быть, еще и не вернулся. Опять у него появились какие-то неотложные дела. И почему это всегда происходит настолько не вовремя?!
Так что первым, кто узнал неприятные новости, оказался Кира, уже поджидавший Йоко в ее кабинете. Задорное настроение, сулившее полный развлечений день, испарилось мгновенно, едва Изуру увидел лицо девушки. Сразу стало ясно: произошло что-то непоправимое. И новости, которые вывалила на него Йоко, полностью оправдали ожидания.
День прошел ровно и спокойно: в кои-то веки у лейтенанта и четырнадцатого офицера Пятого Отряда не было ни малейшего желания привносить креативные изменения в обыденную ткань реальности серых будней. Но хорошо знавший их человек, вроде той же Момо, что заглянула в кабинет после обеда, никак не мог не заметить излишнюю четкость в движениях рук, некоторую напряженность во взглядах и весьма тягучее, словно патока, молчание, которым был пропитан воздух в этом небольшом помещении. Вести в Готэй 13 разносятся быстро, особенно такие, так что им не пришлось объяснять Хинамори, что произошло. Момо выглядела весьма подавленной – она всегда принимала проблемы, болезни и, тем более, смерти даже дальних знакомых очень близко к сердцу, а Кайен и Мияко все-таки были ее товарищами.
Разговор не слишком клеился, и в конце концов Хинамори, устав искать новые темы для беседы, решила оставить Йоко и Изуру одних. Только замерев в дверях, добавила, что стоит поговорить с Рукией о произошедшем. Ведь наибольшую боль гибель четы Шиба должна была причинить именно ей. Но Йоко и так собиралась после службы найти Кучики, а слова Момо только усилили желание разобраться с делами Отряда поскорее.
