Тварь в ответ гаденько рассмеялась.

- Заставил? Ну что ты! Тогда я просто был внутри этой женщины. Жаль, что вы опоздали и не увидели, как я сожрал ее и вернул себе истинный облик. А то…

Закончить свою мысль Пустой не успел. Последние сказанные им слова оказались последней каплей. Смазанной тенью Кайен рванул к нему, и уже миг спустя три из шести омерзительных рук разлетелись в разные стороны, отрубленные от тела.

- Ух ты, какой быстрый! – кажется, Пустого ничуть не беспокоила потеря конечностей, по тону его голоса можно было смело сказать, что он веселится. Кайен, который и так пребывал в последней стадии бешенства, схватил одно из уродливых щупальцев, слегка оттянув его, намереваясь отрубить. – Вот только трогать меня я не советую, пацан.

- Подними свои волны до небес, Нэдзибана!

Но, вопреки ожиданиям, меч не превратился в трезубец. Более того, с ним стали происходить странные метаморфозы, которых Шиба никогда не видел и даже не слышал, что такое вообще может случиться. Лезвие вдруг странно задергалось, словно утратив твердость, а потом, надувшись, подобно мыльному пузырю, просто лопнуло и исчезло. И почти сразу же оставшаяся в его руке рукоять меча распалась на духовные частицы.

- Что за чертовщина?.. – Кайен неверяще смотрел на свою руку, совершенно не понимая, что произошло.

- Ну я же сказал: не трогай, – хохотнул Пустой. – Это моя способность. Любой, кто прикоснется к моим щупальцам, теряет свой занпакто.

Шок от произошедшего был настолько сильным, что Кайен не успел уклониться от очередной атаки, пропустив весьма увесистый удар другим щупальцем.

- Кайен-доно! – вскрикнула Рукия.

Стоять и наблюдать за развертывающимся перед глазами боем, который с самого начала был нечестным, было для нее просто невыносимо. И наплевать, что Кайен просил не вмешиваться! Она не может просто бездействовать. Схватившись за занпакто, девушка уже приготовилась броситься в бой, но рука капитана Укитаке, решительно легшая на рукоять Соде-но-Сираюки, ее остановила.

- Капитан? – она недоуменно посмотрела на Укитаке, не понимая мотивов его странного поступка. – Почему вы?.. Мы ведь должны помочь ему!

- Да, должны, – кивнул он, и Рукия видела, как тяжело дались капитану эти слова. – Но ведь тогда пострадает его честь. Да, мы можем вмешаться, помочь, спасти ему жизнь, но тогда мы навеки уничтожим его честь.

Рукия отказывалась его понимать. Слова капитана вызвали у Кучики такое неприятие, что она замотала головой. Как вообще в такой момент можно думать о чем-то подобном?!

- Что такое честь по сравнению с жизнью?! – она сама не заметила, как перешла на повышенные тона.

Укитаке в ответ только вздохнул.

- Послушай, Кучики, – медленно произнес он, тщательно подбирая слова. – Послушай, пойми и постарайся запомнить. Есть два типа сражений, и ты должна научиться очень четко их различать. Есть сражения во имя жизни и есть сражения во имя чести.

Рукия перевела взгляд на Кайена, который запрыгнув на спину Пустого, голыми руками отрывал самое толстое щупальце. Судя по реацу, да и по внешнему виду, его силы были на исходе, и Кучики лишь закусила губу от того, что не может ничем помочь.

- Сейчас он сражается во имя чести, – говорил тем временем капитан. – Защищает свою честь, честь своих погибших товарищей и, в особенности, честь Мияко-сан.

В словах Укитаке было так много правды, что Рукия не могла просто так принять сказанное им, как должное. Но, тем не менее, его слова сделали свое дело. На подсознательном уровне девушка с самого начала понимала, что он прав, так что, глубоко вздохнув, Рукия попыталась успокоиться.

Как раз в этот момент Кайен и его противник резко разорвали дистанцию. Шиба выглядел помятым и очень-очень уставшим, а Пустой, кажется, только вошел во вкус.

- Ну что, пацан, – усмехнулся он. – Может, уже попросишь тех двоих помочь тебе?

- Да заткнись ты, – огрызнулся шинигами. – Даже одного меня с лихвой хватит для такого, как ты.

- Вот оно что, – тварь словно этих слов и ждала, так приторно издевательски зазвучал ее голос. – Тогда ты, пожалуй, разделишь судьбу своей любимой женушки. Я возьму под контроль твое тело, и ты своими собственными руками оборвешь их жизни! Вот будет потеха!

Его щупальца, до этого словно развевающиеся на ветру, внезапно соединились в одну сплошную массу и, сорвавшись со спины Пустого, с немыслимой скоростью устремились прямо в лицо Кайену. Тот, уже будучи выжатым, подобно лимону, только и успел выставить перед собой руку.

Укитаке и Рукия, стоящие на все той же ветке и ожидающие чего-то из ряда вон выходящего, лишь недоуменно смотрели, как странная красная масса, столкнувшись с ладонью, не пронзила ее насквозь, а каким-то непостижимым образом втянулась внутрь небольшой ранки. Уродливое тело Пустого, без щупалец ставшее каким-то маленьким и жалким, рассыпалось в прах.

Несколько мучительно долгих секунд капитан и Кучики не сводили взглядов с Кайена, стоящего к ним спиной. Знакомое плохое предчувствие, которое на фоне событий последнего часа как-то неуловимо отошло на второй план, снова напомнило о себе, полоснув по сердцу, словно лезвием.

- Кайен-доно? – голос прозвучал слишком жалобно.

- В чем дело? – отозвался он ужасным лязгающим голосом недавнего Пустого. – Ты звала меня?

А потом он, наконец, обернулся, и Рукия не упала от увиденного в обморок только лишь потому, что вообще никогда не была человеком, способным упасть в обморок из-за сильных потрясений. Дрожа всем телом и чувствуя, как к глазам подступают слезы, она смотрела на него, не в силах даже моргнуть. Его кожа приобрела грязные зелено-серый оттенок, вокруг глаз появились те же оранжевые пятна, что и на недавней белой маске. Но главное сами глаза. Черные, с бесформенным сияющим зрачком. Кучики стояла ни жива ни мертва, лишившись дара речи и даже забыв, что надо дышать.

- Кайен-доно…

- Почему ты так настойчиво меня зовешь? – издевательским голосом, словно елейным маслом смазанным поинтересовался он. – Ты беспокоишься за меня? Если это так, то я просто не могу отказать себе в удовольствии съесть тебя первой.

И вдруг резво взмыл вверх, буквально за долю секунды оказавшись прямо перед ней. В таком состоянии, в котором сейчас пребывала Рукия, не могло быть и речи о том, чтобы вытащить занпакто. И, вне всяких сомнений, пустой бы осуществил задуманное, если бы в этот момент между ними не возник капитан Укитаке.

- Беги, Кучики, – приказал он, но Рукия продолжала стоять. Увиденное словно полностью сковало ее волю, и девушка просто не могла пошевелиться. – Беги! Беги, если не хочешь умереть! – и то, что капитан впервые повысил на нее голос, наконец, вырвало ее из этого ступора, и, сорвавшись с места, Кучики бросилась бежать, куда глаза глядят.

По щекам текли слезы, в глазах застыл ужас, граничащий с безумием, и неверие, и отказ принимать случившееся. Почему?! Почему все так обернулось?! Ведь еще вчера ничто не предвещало беды! Кайен-доно! Почему?! Когда все пошло наперекосяк?! Господи, пусть все это окажется ужасным сном! Не хочу не хочу не хочу не хочу не хочу! Господи, что происходит?! Быть этого не может!

Совершенно не смотря, куда она бежит, Рукия запнулась об какой-то корень и, несколько раз перекувыркнувшись, со всей дури впечаталась головой в ствол дерева. И вспышка боли, захлестнувшая ее на несколько секунд, разогнала кашу в голове. Обернувшись в ту сторону, откуда она только что прибежала, Рукия с силой сжала кулаки. Как она может сейчас бежать?! Какой в этом смысл?! Она не имеет права бояться! Она должна что-то предпринять! И не завтра, а сейчас! Вытащив занпакто и обругав себя дюжиной крепких словечек, Кучики со всех ног побежала обратно.

Она совершенно не представляла, что будет делать. У нее не было никакого плана. Лишь мудрое не по годам сердце подсказывало ей, что так надо.

Когда Рукия вновь оказалась на той поляне, капитан Укитаке уже решил положить конец битве.