— Мари уже обо всем позаботилась и заказала билет, — напряженным тоном произнес Эдвард.
Я согласно кивнул в ответ, мне было все равно, куда и зачем меня отправляют. В последние месяцы количество работы сильно сократилось, будто наступил мир во всем мире, и я к этому приложил свою руку. Валентайн наконец-то подчинил себе весь город. Конкуренты больше не пытались ему помешать или навредить, бросать прямой вызов Валентайну теперь боялись. Практически все вампиры в городе подчинялись ему, кто-то по своей воле, а кто-то скрипя зубами.
За последние пару лет наши отношения с Эдвардом немного переменились. Я перестал сопротивляться его воле и приказам, а он немного поубавил свой пыл. Почти не появлялось поводов наказывать меня. Возможно, он даже начал жалеть о прошлом, но по мелочам не придирался. Я работал чисто, аккуратно, не оставлял ни свидетелей, ни следов. Хотя время от времени Эдвард все равно мучил меня, когда ему становилось совсем скучно.
— Я уже начинаю скучать по твоему бунтарскому взбалмошному характеру, — отстраненно произнес Хозяин, будто прочитав мои мысли.
В кабинет вошла прекрасная Мари, она выглядела как всегда идеально и строго. Черный деловой костюм подчеркивал ее изящную фигуру.
— Я позвонила господину Юкимуре, он встретит Винсента в аэропорту.
Мари подошла ко мне поближе, осмотрела и поправила воротничок рубашки. Она вечно беспокоилась обо мне, как заботливая тетушка. Помогала заполнять важные бумаги и делать отчеты, когда возникала такая необходимость. Разбираться с бюрократическими проволочками, где я вообще ничего не смыслил. Иногда мне даже поручала очень важные задания, связанные с крупными суммами денег. Хотя, при моей мелкой должности я вообще не должен появляться на последнем этаже и тем более просиживать кресло для посетителей в кабинете босса.
Однажды я спросил, как бы между прочим, не та ли самая она Мари, невеста Тони Грина. Данэм призналась, что это она. Когда-то давно Мари находилась на грани смерти, и ее спас Эдвард, подарив новую жизнь, но уже в новом качестве. С тех пор она больше не общалась с Тони, но всегда тайком интересовалась его успехами. Данэм обрадовалась, когда Тони нашел Скотта и стал воспитывать мальчика как родного сына. Скотту, кстати, сейчас должно быть около двадцати лет. Примерно столько же было и мне, когда меня обратили в вампира. Очень давно не бывал у Тони в баре и не знал, как он теперь поживает. Иногда я скучал по былым временам, посиделкам в баре и поучениям Тони, но знал, что связываться со мной очень опасно.
Валентайн отправил меня домой собирать вещи и готовиться к отлету. Когда мы с Мари вышли из его кабинета, она посмотрела на меня с заботой и едва уловимой печалью, протянула руку к моим волосам и пригладила выбившуюся прядь.
— Винс, ты совсем на себя не похож, может быть, эта поездка тебя немного приободрит, — Мари погрустнела и добавила: — Ты так выглядишь, будто не с нами и не здесь. Совсем отрешился от мира и от всего, что тебя с ним связывает. Нельзя так, иначе ты действительно умрешь.
Я промолчал, ведь и так не считал себя живым с того самого дня, как меня расстреляли из моего собственного пистолета. Я больше никогда не допускал таких ошибок и не допущу. Вынув из кармана солнечные очки, я хотел надеть их, но Мари выхватила их у меня из рук и спрятала у себя в сумочке.
— Они тебе сегодня не нужны, на улице нет солнца. Очки не скроют твои синяки под глазами. Спал бы ты побольше, — фыркнула она недовольно, а я не стал спорить.
Мне действительно уже давно не удавалось нормально выспаться. Стоило закрыть глаза, и я погружался в море крови, где плавали трупы моих жертв. С годами привыкнуть к кошмарам не удалось, как я ни надеялся, и каждый раз просыпался в холодном поту от собственного крика. И чтобы хоть как-то заполнить свободное время и тратить свою бесконечную жизнь, я стал читать больше книг, играл в компьютерные игры, пересмотрел множество фильмов. Одна из стен в спальне почти полностью скрылась за стопками книг и дисков. Я почти никуда не выходил из дома помимо работы, и со временем квартира стала мне напоминать уютную тюрьму. Хозяин запретил посещать клуб «Crimson Rose» и все подобные заведения, где меня могли легко выследить недоброжелатели, которых с годами становилось все больше. Иногда я встречал старика Янга, он жаловался, что скучает по мне и тем веселым будням, когда я приходил в клуб. Однажды он рассказал мне, что Эллис убили, но эта новость оставила меня равнодушным.
— Твой самолет вылетает днем, я буду тебя ждать в аэропорту с билетами и всеми необходимыми документами, пожалуйста, не опаздывай, — произнесла Мари и махнула мне на прощание рукой.
Выйдя из офиса, я взглянул на часы — девять вечера. Еще достаточно времени, чтобы собрать вещи, принять душ и отдохнуть. Черный «Lexus» ждал меня на стоянке. Машина совсем новая, месяц назад купил, накопив из своих нескромных заработков. Старая «BMW» через многое прошла вместе со мной за четыре года. Перестрелки, драки, гонки по ночным улицам, приходилось даже давить мерзких ублюдков. Не говоря уже о пробеге с бесконечными курьерскими поручениями. Она отжила свое и отправилась на свалку.
Дома в холодильнике обнаружились пакеты свежей крови. Видимо, недавно заходила Кэтрин. Я отпил несколько глотков и зевнул. Нет, расслабляться я буду потом, для начала нужно собрать вещи, хотя у меня их не очень много.
На упаковку одежды в сумку ушло не более получаса, потом еще столько же на теплый душ, а затем я растянулся на большом диване в зале, закинув руки за голову, и стал разглядывать потолок.
Я уже привык жить в огромной квартире, хотя когда-то меня пугало большое пространство и много свободного места. Раньше я все время проводил на кухне, и до сих пор считаю, что там гораздо удобнее.
Зазвонил мобильный, я вытащил его из внутреннего кармана пиджака и приложил к уху. Не успел я ничего сказать, как на меня обрушился поток речи:
— Винсенто! Я так рад, что ты наконец-то приезжаешь ко мне. Давно хотел тебя видеть, нам так много нужно обсудить, я хочу тебе столько всего показать! Я обязательно за тобой приеду завтра в аэропорт на самом крутом своем лимузине, мы поедем кататься по городу, я покажу тебе такие замечательные места… — Акира не замолкал, у меня создалось впечатление, что он ждал моего прилета как минимум лет сто.
— Эмм... — замычал я в трубку, пытаясь прервать его, чтобы и самому вставить слово.
Акира замолчал и, кажется, даже насторожился, ожидая, что же я ему скажу. В трубке отчетливо слышалось, как он пытается отдышаться после небольшого эмоционального монолога.
— Так я по работе лечу, или погулять?
— Э, ну, как бы… и то, и другое, — очень хитро пробубнил Юкимура.
— Вот как... Хитер. Завтра встретимся, — выдавил я из себя и нажал отбой.
Интересно, если Валентайн раскусит, что я летал только развлекаться, как долго он будет издеваться надо мной в этот раз?
Я лежал и созерцал размытые тени на потолке и стенах, которые рисовали фонари с улицы и яркая луна. Ее очертания говорили о том, что скоро она станет полной. Чем выше белый диск ночного светила поднимался, тем больше его свет казался пресным и скучным. Он делал весь окружающий мир почти монохромным в глазах вампира, который прекрасно видел в темноте. Но сейчас мне казалось, что все помещение залито светом, будто наступил еще один день. Хотелось просто закрыть глаза и немного полежать. Тихий дождь забарабанил по стеклу, хотя обещали хорошую погоду, но ведь это же Лондон. Он будто напевал любимую мелодию, которая успокаивала меня и всегда действовала как хорошее снотворное.
После приземления я выскочил из самолета самым первым и, как ошпаренный, не обратив внимания на Акиру, умчался в туалет. Не знаю даже, как я смог сориентироваться в японском аэропорту, но факт. Это был самый ужасный перелет в моей жизни. Рядом со мной сидела набожная женщина, настоящая англиканка, которая жутко боялась летать, поэтому все время молилась, сжимая распятье. Она два часа подряд повторяла одну и ту же молитву, но я терпел. Самолет хорошо тряхнуло, когда он попал в воздушную яму, и женщина начала панически орать. С трудом ее успокоили стюардессы, и англиканка снова стала молиться, только на этот раз громче. В салоне началось недовольное бормотание и просьбы замолчать. Я все еще терпел, пытаясь побороть в себе страшное желание убить ее. Но когда дама ухватилась за меня, я не выдержал, повернулся к ней и оскалил зубы. Вовсе не хотелось пугать ее до потери сознания, но она резко побледнела и отключилась. До конца полета женщина больше не открывала глаз. Опасаясь, что меня обвинят в том, что я с ней что-то сделал, я пулей вылетел из самолета после посадки.
