После полуночи все изрядно набрались, только Адамс пытался не напиться настолько, чтобы не поджечь елку и не выбило пробки, хотя очень хотелось. Однако нельзя было избавить свою пьяную голову от печальных мыслей, он ужасно скучал по дому. И еще кое-что… Трудно было не обращать внимания на то, что Нерон нагло лапал своих девочек прямо у него на глазах, наплевав на всех. Их стоны заставляли охотника вздрагивать и будили какие-то странные ассоциации. Только после того, как Маркус демонстративно прокашлялся, лорд Нерон соизволил удалиться куда-то вместе со своими цыпочками. Пьер же оказался к алкоголю очень чувствителен и давно уже ушел спать. Он напился самым первым после парочки бокалов. Эрика скромно устроилась в мягком кресле у камина и, судя по всему, уже дремала, обняв огромного плюшевого мишку, почти в полный ее рост, что подарил Марк.
Адамс вспомнил про Робертса, как того срубило после двух бутылок, когда он пытался заглушить жажду, но Рэю даже этого было мало, чтобы перестать думать о нем. Оказалось, что вампиры менее чувствительны к алкоголю, и могут выпить больше людей, чтобы дойти до кондиции. Охотник знал, что сейчас Винсент должен быть на ночном дежурстве. Такие ночи особенно трудны, потому что легкой пьяной добычи на улице толпы. Он один, ему должно быть холодно. Рэй закрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Винсент был очень далеко, почувствовать его было сложно, но если постараться, можно было ощутить его пульс. Адамс сконцентрировался, очень хотелось его увидеть, хотя бы чуть-чуть, на мгновение. Охотник буквально мог прочесть его чувства в этот момент. Ах да, разница в часовых поясах слишком велика, поэтому Робертс так спокоен. У них в Америке еще не наступил Новый год. Его дыхание размеренное, пульс медленный, он один. Рэй практически мог видеть то же, что видит Винс. Он еще дома, собирается на дежурство. Замер, оглянулся, глубокий вздох…
— Рэй, хватит! — послышался голос Марка. — Если ты продолжишь, он найдет тебя!
Адамс открыл глаза, оказалось, что он настолько увлекся, что ничего даже не заметил. Напротив него стоял Маркус с таким выражением лица, как будто готов его ударить. Рэй даже не заметил, как сильно сжал пальцами подлокотник, так что костяшки побелели.
Джессика выписалась из больницы как раз перед Новым Годом, но отец настоял, чтобы она еще несколько недель посидела дома. И сколько бы она не повторяла, что с ней все хорошо, Брюс Саттэн был непреклонен. Он строго настрого приказал ей и шагу не ступать за порог, даже если случится апокалипсис.
Прошла уже неделя, как девушка была под домашним арестом. Отец приставил к двери подъезда, где они жили, охрану. Кто бы мог подумать, что у дверей круглосуточно теперь будут дежурить охотники. Как будто им больше нечем было заняться.
Джесси сидела на кухне и вертела в руках смятую коробочку с порванным бантиком. Она так и не успела подарить Винсенту подарок на Рождество, и даже на Новый год. А теперь уже не подарит никогда…
К ней в гости периодически приходили друзья, также её навещали знакомые охотники. Но она так и не осмелилась сказать кому-нибудь, чтобы в следующий раз они привели с собой Робертса. Она хотела поблагодарить его за спасение своей жизни, но сомневалась, что сможет вымолвить хотя бы слово в его присутствии. Стоило только представить то, что она увидела тогда, и дрожь прокатывала по всему телу. Она не могла спокойно спать, очень часто просыпаясь от собственного крика. Почему-то она все время видела один и тот же страшный сон, как Винсента убивают у нее на глазах, и это причиняло невыносимую боль. Она чувствовала огромный груз вины за то, что произошло. Джессика вздохнула и, поднявшись со стула, пошла в свою комнату. Теперь она была точно уверена, что должна поблагодарить его, а еще попросить прощения за то, что он пострадал из-за нее, иначе она до конца дней своих не сможет нормально спать.
На выходных Джесс уговорила отца отвезти ее к церкви. Она очень хотела снова исповедаться и спросить совета.
— Благословите, святой отец, ибо я согрешила, — привычно прошептала девушка. — Я не могу отбросить свои чувства к тому, кого так сильно люблю. Я поняла, что мои чувства никогда не смогут измениться. Я вечно буду грешна. Он готов был пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти меня, и я теперь не могу спать спокойно, я должна просить у него прощения за то, что по моей вине он подвергся серьезной опасности.
— Джессика, милая. Не может быть, что бы из-за такого светлого и чистого создания как ты кто-то пострадал. Ты же не способна сотворить зло, — тихо ответил святой отец. — Я уверен, что он сам виноват во всем. Что бы ты ни совершила, в этом нет ни капли твоей вины. Я же предупреждал тебя, не верь ему, не верь ни словам, ни тому, что ты видишь. Он ввергает твою душу в хаос, чтобы тьма поглотила ее.
— Но, святой отец, мне же не привиделось все это. Я видела своими глазами его кровь, он спас мне жизнь. Я не могу поверить, что все это неправда!
— Дитя мое, эти чудовища способны на все что угодно и мы не можем доверять тому, что видим. Они могут манипулировать нашим разумом и нашими чувствами. Ты не должна поддаваться, не должна верить ему. Ты должна верить только Господу, который никогда не обманет и не станет указывать тебе неверный путь. Ты должна избавиться от него, от этого чудовища, что вводит твое сердце в смятение и затуманивает разум. Только так ты сможешь очиститься. Верь мне…
— Святой отец… — выдохнула девушка и не нашла что еще сказать.
Когда она вернулась к машине, где ждал ее отец, Джессика чувствовала себя как-то странно, словно одурманенная. Может быть святой отец прав — все это лишь обман и иллюзия. Ведь Винсент вампир, он такой же монстр как тот, что напал на нее тем вечером, он убивает людей…
Несколько недель пролетели незаметно. Когда Джессика снова вышла на работу, то дел накопилось во время вынужденного отдыха столько, что не было свободного времени. Джессика продолжала думать только о Винсенте, от того была ужасно рассеянной и все время допускала ошибки. Она еще несколько раз посещала церковь, но каждый раз священник все настойчивее предлагал ей избавиться от своего наваждения. И это можно было сделать только убив вампира, что вводит ее в это состояние.
Джесс сама уже не помнила, как оказалась у двери библиотеки. Робертс снова появился днем и сидел за книгами. Выглядел он даже бледнее чем обычно. Казалось, что он заболел, или очень сильно устал.
Девушка все никак не могла решить для себя, заходить ей или нет. А еще больше она не могла понять, чего хочет на самом деле. Еще недавно она горела желанием поговорить с ним, попросить прощения за все, что с ним случилось по ее вине. А теперь ей казалось, что просить прощения должен он. Потому что если бы не Винсент, она никогда не оказалась бы в такое позднее время на улице в опасном районе одна.
После очередной исповеди она окончательно уверилась, что во всем виноват Робертс. Теперь она была убеждена, что все произошло из-за него. Девушка знала отличный способ, как можно было бы умертвить вампира, сводящего ее с верного пути. Древние легенды не лгали насчет колов. Не обязательно осиновый, но вот любой предмет загнанный прямо в сердце может навсегда обездвижить тварь, если его никогда не вынимать.
Покопавшись в снаряжении отца, что хранилось дома, Джесси нашла отличный металлический колышек. Небольшой, но если попасть в цель, этого будет достаточно, чтобы вампир принял свой вечный сон с пробитым насквозь сердцем. Конечно, этот способ малоэффективен против Высших, но обычного обращенного нейтрализовать можно. Для того чтобы загнать этот кол в грудь, нужно довольно много силы, и вряд ли Джессика справилась бы с этим. Но также она нашла какое-то явно самодельное приспособление с тугой пружиной, которое выстреливало этими самыми кольями с достаточной силой.
Когда Робертс снова появился в библиотеке, вид у него был еще более измученный, чем раньше. Саттэн стояла возле стеклянной двери, разглядывая его лицо, и не решалась войти. Она снова сомневалась. С одной стороны, святой отец утверждал, что только так можно избавиться от нежелательных чувств, но с другой, она не хотела убивать его. Джессика специально надела сегодня свитер с широкими рукавами, где смогла спрятать эту опасную штуковину.
