Сусано развеялся, пропал и Лис. Мадара швырнул меня на землю — от удара хрустнули кости, хоть бы спина оказалась цела — и тут же, оказавшись рядом, вновь сомкнул руку на моём горле, принялся откачивать чакру. Энергия стремительно утекала, и чтобы предотвратить это, я остановил циркуляцию.
«Кью, быстро, как я!»
Курама последовал приказу, Мадара вскинул бровь, не чувствуя отдачи, а затем мы с Лисом резко и одновременно врубили потоки на полную, и волна отбросила брата прочь. Впрочем, поднялся на ноги он мгновенно.
— Весьма находчиво, — признал Мадара.
— Стараюсь, — хрипло проговорил я, приподнимаясь; я не чувствовал левую руку от кисти до локтя, но сейчас было не до того. — Всегда брал в этом пример со своего брата.
— У меня тоже когда-то был брат.
— Четверо, вообще-то, — вставил я, пытаясь тоже встать, но ноги дрожали, и большее, что я смог, это сесть. — Но трое умерли ещё детьми, лишь с одним ты был достаточно близок когда-то.
— Ты многое знаешь обо мне, — безразличие в тоне Мадары меня кольнуло.
— Даже больше, чем ты думаешь, — я невесело усмехнулся. — Ты всегда любил полную луну и осень, свой первый меч получил в шесть, после того, как в первом же сражении сумел убить взрослого воина Сенджу. Единственным твоим другом с детства и до самой смерти оставался Хаширама — сколько бы ты ни называл его придурком, это так. Из клана больше всех ты дорожил младшим братом, который перед смертью отдал тебе свои глаза, подарив возможность обрести Вечный Мангекью, который затем ты трансформировал в нынешний Риннеган.
Лицо Мадары потемнело, он нахмурился.
— Откуда всё это тебе известно?
— Да потому что я и есть!..
Мой возглас прервала просвистевшая мимо огромная стрела из чакры, но брат легко уклонился от неё и, отскочив в сторону, воззрился на подошедшего ко мне Саске, покрытого фиолетовым Сусано.
— Ты цел? — негромко спросил у меня друг; из-под его взлохмаченных волос стекала кровь, залившая пол-лица, но уже начавшая запекаться.
— Бывало хуже, — отозвался я и всё-таки кое-как поднялся. Тело Узумаки восстанавливалось быстро, да и Курама направил часть своей чакры на лечение — не знал, что он умеет. — Ну что, как насчёт?..
— Назад, — приказал возникший перед нами Итачи. — Саске, уведи Изуну отсюда.
— Давайте, не медлите, — поддержал его Шисуи; всё-таки их дружбу и привычку действовать бок о бок не могло сломить ничто.
— Мы не уйдём! — упёрто заявил Саске. — С этим врагом вам даже вдвоём не справиться.
— Он прав, — заметил я.
— Я удивлён, что в клане одновременно трое шиноби владеют Сусано, — подал голос Мадара, до того молча наблюдавший за нами. — Кто из вас глава клана?
— Я, — ровно ответил Итачи.
Мадара чуть склонил голову набок, вглядываясь в его лицо.
— Твоё лицо непроницаемо, а глаза пусты — это вид не воина, а хорошего лжеца, — он хмыкнул. — Знаешь, ты в некой мере напоминаешь мне брата: тот тоже часто лукавил и плёл интриги.
Саске открыл было рот, но Итачи властно махнул рукой, останавливая его. Но вот меня не мог остановить никто.
— Объясни, что ты здесь делаешь? — сказал я, сделав шаг вперёд. — Зачем тебе бидзю, война? Почему просто не остался мёртвым?
— Я должен завершить свой план, — величественно произнёс Мадара, обращаясь ко всем слушателям. — Возродив Десятихвостого, я погружу мир в Вечный Цукиёми — и больше на земле не будет ни войн, ни страданий, ни боли.
— Серьёзно? — проговорил я, не веря. — Столько людей уже погибло ради этого? Ради иллюзии?
— Я и не ожидал, что ты поймёшь, джинчурики, — отрезал брат.
Теперь пелена спала окончательно, и я увидел совершенно чётко и маниакальный блеск его глаз, и жестокое выражение лица; Ками, неужели мой брат в самом деле стал таким?..
Мадара улыбнулся — я знаю этот оскал, означающий большие проблемы.
— Четверо на одного — плохой расклад. Двое на одного мне нравится больше, — протянул он и сложил печати — его копии, по две на каждого, тут же окружили нас. — Отдавая дань уважения вашей силе, пусть будут клоны с Сусано.
Единственным плюсом нашего нынешнего положения оказалось то, что Сусано были не полные.
Я встал спиной к спине с Саске, покрываясь чакрой Курамы. Авось прорвёмся, а там в деревне разберутся с остальными врагами и пришлют кого-нибудь на подмогу…
Клоны напали, но были встречены Расен Сюрикеном с моей стороны и Аматерасу Саске. В воздух взметнулась россыпь камней и пыли, деревья на дальнем конце площадки повырывало с корнем — но противники тут же контратаковали огненными техниками, и я создал Водяного дракона, под прикрытием которого Саске выпустил ещё несколько стрел из лука своего Сусано — попал лишь раз, и то неплохо, противники были очень ловкими. Двое из них пошли прямо на нас, держа наготове мечи, и пришлось разделиться: Саске принял клинок противника на свой, а я был вынужден отпрыгивать прочь, чуть не попав при этом под ноги врагу Итачи, с которым тот расправился, пронзив мечом Тоцука. Извернувшись и отбежав дальше, я запустил разряд молний в находившихся неподалёку клонов, окруживших Шисуи. Противники отвлеклись на меня, и Шисуи получил возможность отступить; выглядел он не очень, долгое использование Сусано его измотало, и сейчас его не покрывала зелёная броня. Пользуясь этим, один из клонов напал, но Итачи загородил друга, блокировав удар щитом, давая Шисуи возможность отойди дальше от эпицентра боя. Однако чувствовалось, что и Итачи не продержится в таком темпе долго, не говоря уже о Саске, ещё не до конца освоившем технику.
Всё это время настоящий Мадара стоял в стороне, критично наблюдая за боем. Если добраться до него, то, возможно, удастся остановить сражение…
«Даже не думай! Это самоубийство!»
«Просто дай чакру и верь в чудо, Кью».
Огромная лапа обрушилась на Мадару, но тот уже облачился в лазурный доспех и без труда выдержал удар, тут уже контратаковал, ударив Кураму мечом. Лис перехватил его хвостом, стал собирать чакру для удара в упор Бомбой хвостатого — Мадара разгадал его план и отбросил Кьюби прочь, быстро подбежал и вонзил меч в его переднюю лапу. Курама зарычал и залягался, но Сусано крепко прижал его к земле, не давая вывернуться.
«Исчезни!»
«Не могу!» — в тоне мелькнула паника, и Курама зажмурился, когда голова Сусано оказалась на одном уровне с его. Он боится глаз Мадары, я знаю.
Я выпустил в противника ещё один Расен Сюрикен — последний, три сейчас мой предел, — однако не попал. Одной из рук Мадара потянулся ко мне…
Земля задрожала так, словно по ней мчалось стадо гигантских носорогов, и моего противника смело что-то огромное, коричневатое — не то кулак, не то невероятная… ветка!
Получив свободу, Курама тут же исчез обратно в моё подсознание, а я стал падать, но прямо в воздухе был подхвачен кем-то и миг спустя поставлен на землю чуть в стороне от поля боя.
— Не отходи от меня, джинчурики, — приказал неожиданный спаситель. — Мой брат разберётся.
Несколько мгновений я просто смотрел на него — а затем расхохотался, заставив напряжённого шиноби вздрогнуть. Из всех возможных вариантов!.. Ну Орочимару, я тебе этого не забуду!
Из-за деревьев выскочил Саске с обнажённой катаной.
— Изуна, что?.. О, — он опустил клинок, вопросительно глядя на нас.
Тобирама дёрнулся и ещё больше нахмурился.
— Изуна?
— О да, ты не ослышался, Сенджу, — прекратив смеяться, я снизу вверх взглянул на него и оскалился. — Учиха… то есть, Узумаки Изуна, собственной персоной.
— Быть не может, — проговорил Тобирама. — Почему в этом теле?
— Долгая история, — отмахнулся я. — Нет времени.
— Второй, вы же были медиком? — резко вступил в разговор Саске. — Нашему товарищу срочно нужна помощь.
Земля вновь содрогнулась, и в отдалении раздался взрыв такой мощи, что нас чуть не снесло волной. Дождавшись, когда она пройдёт, Тобирама кивнул.
— Показывай дорогу.
Бежать пришлось недалеко; минуту спустя мы оказались возле группы шиноби. Шисуи лежал на траве, истекая кровью, Орочимару явно порывался подойти к нему, но Итачи преграждал путь, угрожающе блестя Шаринганом.
