========== Арка 1. Пролог ==========
В бескрайнем пространстве не было ни верха, ни низа, ни правой стороны, ни левой; вокруг была лишь пустота — белая, бесконечная. Среди неё замер старец с длинной бородой и лохматыми волосами, вглядываясь в проносившиеся мимо него длинной вереницей картинки прошлого и настоящего.
— Рано, — недовольно проговорил старец, хмурясь при взгляде на младенца с полосочками на щеках, миг назад впервые закричавшего. — Слишком рано.
Затем он перенёс своё внимание на другую картину: черноволосый молодой мужчина лежит в постели, умирающий от ран, но всё же нашедший в себе силы категорично требовать от брата забрать уже готовые навсегда закрыться глаза.
— Этот может подойти, — задумчиво заметил старец сам себе.
Он сделал движение посохом; взметнулся поток чакры — и вот перед ним стоит, удивлённо моргая, дух давно погибшего шиноби. Некоторое время призвавший и призванный молча разглядывали друг друга. Наконец, старец удовлетворённо кивнул.
— Да, ты подходишь.
Ещё один взмах посоха — и дух, только было собравшийся задать вопрос, пропал. Используя свою силу, старец переместился следом за ним; место, в котором он оказался, было тёмным, с полом, залитым водой. Подняв голову, старец встретился взглядом с горящими глазами существа, заточённого в огромную клетку.
— Быть не может! — пророкотал Лис, подскакивая на лапы. — Старик!
— Здравствуй, Курама, — спокойно приветствовал его Рикудо Сеннин. — А ты как всегда сеешь боль и разрушение, озлобленное дитя.
Курама наморщил усы и раздражённо фыркнул, но с интересом спросил:
— Значит, произошедшее — твоих рук дело? Ребёнок, в которого меня запечатал Четвёртый, всего минуту назад был целиком и полностью Узумаки, но теперь…
— Теперь внутри он — Учиха, — закончил за него Мудрец.
Курама прищурился.
— Зачем?
— Есть причина, однако пока она должна остаться нераскрытой, — поведал Рикудо Сеннин безмятежно. — Я временно подавлю его память о прошлом. Воспоминания и опыт прошлой жизни вернутся к нему, но не сейчас — не считаю, что будет правильно, если он всё осознает в слишком юном возрасте. Ближайшие годы он будет обычным ребёнком, хотя и сиротой, к сожалению.
Кьюби проигнорировал нотку осуждения в голосе создателя.
— А тебе не кажется, что это слишком? Соединить ум взрослого Учихи и тело Узумаки… Ты хоть понимаешь, какой у него потенциал? Подумай, кем он может стать, особенно если пойдёт по стопам брата…
— Он не похож на брата, — негромко перебил его Рикудо Сеннин. — Однако, конечно же, я не намерен позволять ему получить силу легко; чтобы обрести её, ему придётся приложить много усилий — больше даже, чем любому другому.
— Да и я не собираюсь делать ему поблажек, — прорычал Курама.
На это Рикудо Сеннин только вздохнул.
— Сомневаюсь, что мы с тобой ещё увидимся, Курама, — произнёс он. — Береги себя. И присматривай за ним.
— За это можешь не волноваться, — Лис хищно оскалился. — Я устрою очень тёплый приём этому Учихе Изуне.
========== Глава 1. Начало новой истории ==========
— Изуна!
Светловолосый парнишка лет двенадцати от неожиданности вздрогнул и едва не выронил ведёрко с краской и кисть, которые держал в руках.
«Ксо, как не вовремя-то!..» — мысленно воскликнул он и продолжил делать мазки прямо с каким-то остервенением.
— Узумаки Изуна! — учитель оказался рядом и сурово посмотрел на студента Академии. — Немедленно прекрати!
— Секунду, сенсей, последний штрих, — отозвался мальчик и, в последний раз проведя кистью по камню, оставляя длинную красную линию, опустил свой инструмент в ведёрко.
Учитель недовольно нахмурился.
— Живо за мной.
Безразлично пожав плечами, парень покорно последовал за Ирукой-сенсеем на вершину скалы, неспешно шагая по отвесному склону. Покосившись на него через плечо, учитель тихо хмыкнул, и хотя он по-прежнему старался удерживать гневное и серьёзное выражение, в его глазах на миг мелькнула гордость.
Когда они вышли на верхнюю площадку, с которой открывался лучший вид на Коноху, Ирука остановился и развернулся к мальчику, скрестив на груди руки.
— Опять ты за своё? — сурово проговорил он.
— Опять, — спокойно подтвердил Изуна, ставя у своих ног ведёрко с краской.
Ирука тяжело вздохнул и бессильно покачал головой.
— Ох, Изуна… Ты же хороший парень, талантливый. Вот объясни мне, зачем ты это делаешь?
— Самовыражение? — задумчиво произнёс мальчик, поглаживая подбородок.
— За счёт лица Второго Хокаге?
— Почему нет?
Ирука опять вздохнул и возвёл глаза к ясному голубому небу, по которому медленно плыли пушистые облака.
— Не понимаю, за что ты так Второго не любишь?
«О, много за что!» — мог бы ответить парень, но всё же сдержался — Ирука-сенсей хороший человек, не стоит травмировать его чунинскую психику полным перечнем того, в чём провинился перед маленьким мальчиком Сенджу Тобирама.
— Просто на его лице удобнее рисовать, чем на лицах других Хокаге, — нашёлся Изуна, а затем, не дожидаясь ответа, спросил: — Я могу идти, сенсей?
— Стой! Куда собрался? — грозно проговорил Ирука. — А отмыть Тобираму-саму?
— Прошу прощения, сенсей, у меня нет растворителя, — вежливо сказал мальчик, и пока Ирука не успел опомниться от его наглости, сорвался с места и побежал прочь от учителя, уже кричавшего ему вслед:
— Изуна!
Я бежал прочь от скалы Хокаге, и не думая останавливаться. Конечно, Ирука-сенсей не станет гоняться за мной по всей Конохе — понял уже за столько лет, что ему просто не выиграть в этой схватке, — так что до завтрашнего утра и встречи с ним в классе я могу быть спокоен. Но, кажется, на этот раз он разозлился сильнее обычного и вполне может наведаться ко мне домой, поэтому лучше побродить пока по деревне, чтобы не нарваться на разнос раньше времени.
Впрочем, стоит, пожалуй, дать некоторые разъяснения относительно того, что вообще происходит сейчас в Скрытом Листе, и как на месте мальчика с именем приправы для рамена оказался… в общем, я оказался.
Началось всё несколько лет назад, в день поступления Узумаки Наруто в Академию… Хотя нет, это было ещё раньше, двенадцать лет назад, десятого октября… Стоп, что я вру? Началась эта история с того, что Тобирама меня убил… Нет, не так. Самое-самое начало этой истории датируется десятым февраля одного безумно давнего года. Тогда-то я и родился — в смысле, в первый раз.
Так вот, давным-давно, снежным и холодным утром десятого февраля в семье главы клана Учиха родился мальчик. Учиха Таджима тогда скользнул взглядом по второму своему сыну, просто кивнул измученной тяжёлыми родами жене и вышел из комнаты. В отличие от него Мадара задержался; широко улыбаясь, старший мальчик долго смотрел на новорождённого братика, а затем, только недавно научившийся говорить, возбуждённо пискнул: «Изуна!».
Признаюсь, я долго смеялся, когда впервые услышал эту историю, а потом постоянно припоминал её Мадаре, который почему-то всегда безумно из-за этого смущался и начинал на меня рычать. Но лично я ничего плохого в ней не видел — я всегда любил брата, казалось, с самого первого своего вздоха, и имя, которое получил от него в качестве первого подарка, всегда носил с удовольствием и гордостью. Именно поэтому сейчас я вновь Изуна, а вовсе не какой-то там Наруто, даже несмотря на то, что теперь я… Но ладно, обо всём по порядку.
Я вырос, окреп и возмужал в великом и могучем клане Учиха, был надёжной опорой для своего старшего брата, нашего лучшего предводителя. На протяжении многих лет мы вместе сражались против бессчётных противников, но особенно часто — против этих Сенджу. Мадара всегда брал на себя Хашираму, своего несостоявшегося первого и последнего за пределами клана друга, ну а я — его младшего брата, Тобираму. Поначалу для нас обоих это было своего рода обязанность, но со временем наша вражда стала такой же чистой и искренней, как и у старших братьев.
Не могу отрицать: это было потрясающе. Сражения с этим напыщенным альбиносом были в моём списке любимых занятий на почётном втором месте после тренировок с Мадарой. Мы каждый раз так самозабвенно рубились, так наслаждались процессом, нашими танцами с обнажёнными клинками, что со временем стали одними из самых близких людей друг для друга (смешно, наверное, звучит, но это и в самом деле так; я уже замечал, что с врагами порой возникает связь даже более сильная, чем с друзьями). А потом в один далеко не прекрасный день произошло то, что было закономерным следствием из наших постоянных стычек: я погиб.
