Взмахнув палочкой, Адлер сложил в аккуратные стопки разбросанные на столе бумаги там образом, чтобы не было видно ничего существенного, после чего убрал палочку в держатель. Кажется, именно этого он и ждал весь день.
Макс вошёл как всегда поступью короля, взгляд его по обычаю скользнул вначале по комнате, словно выискивал что-то, а затем встретился со взглядом Адлера. «Так он и вправду способен страдать», — отметил Адлер и, обменявшись приветственными кивками с товарищем, пригласил его сесть возле наиболее свободного от бумаг столика, где домовик уже поставил бутылку с огневиски и пару стаканов.
— За Георга.
Они выпили, и Макс сразу отставил стакан; его рука слегка подрагивала.
— Я рад, что ты вернулся, — произнёс Адлер. — Надеюсь, ты смог хотя бы немного прийти в себя.
— Немного, — прохладно проронил Макс. — Но оставим это, я здесь ради обсуждения дел.
В целом он казался таким, как раньше. Казался. Адлер чувствовал, что нечто в Максе надломилось, что в броне его появилась брешь. «Превосходно», — подумал Адлер и заговорил, внимательно следя за реакцией Макса:
— Дел так дел. Знаешь, я много размышлял в последнее время; то, что происходит сейчас в Британии, по сути является моделью одного из вариантов развития грядущих событий во всей Европе. И лично мне такой вариант не слишком по душе.
Макс ничего не сказал на это, и Адлер продолжил:
— Политика Тёмного Лорда рискует оставить после себя выжженную землю с жалкой горсткой волшебников, обитающей на ней. Но каким будет это новое общество? Сомневаюсь, что полноценным — эта война уничтожила и ещё уничтожит столько талантливых и умных, столько магической крови пролила и прольёт… А кто заменит павших? Сложно сказать, потому что молодое поколение в опасности; по большей части оно сейчас заперто в Хогвартсе, и во время битвы за замок, которая не за горами, по случайности или в бою погибнут многие. Ну а те, кто уже закончил школу, сейчас участвуют в сражениях с обеих сторон и гибнут от недостатка мастерства, или опыта, или везения. Вот и выходит, что общество становится искалеченным. И я задаюсь в последние дни вопросом: правилен ли путь, по которому Тёмный Лорд идёт к господству?
— С каких пор ты стал задумываться о правильности, а не о выгоде и конечном результате? — скептично уточнил Макс.
— Со дня смерти твоего брата, — ответил Адлер серьёзно. — Тогда я осознал, что мы не можем, не должны навечно остаться мальчишками, не думающими о последствиях своих дел. Мы обязаны научиться заглядывать в будущее и просчитывать перспективы, чтобы не допускать повторений подобного, — он заглянул в глаза Максу и всё же произнёс слова, в целесообразности которых до последнего момента сомневался: — Ведь Георг погиб из-за того, что Тёмный Лорд живёт лишь исполнением сегодняшней цели.
Повисла пауза, полная неподвижности и молчания. Затем Макс поднялся и прошёлся по комнате.
— Мы должны пересмотреть наш стиль действий, — Адлер вновь перешёл в атаку, рассчитывая дожать собеседника. — Чтобы больше не пришлось…
Макс вновь повернулся к нему. По его глазам Адлер понял, что Макс не верит ни единому его слову.
Они выхватили палочки почти синхронно, и первые вспышки блеснули в зале одновременно. Вовремя перекатившись через подлокотник кресла, в котором сидел, Адлер быстро спрятался за его спинку по свист чар над головой и оттуда, вскочив на ноги, выкрикнул:
— Авада Кедавра!
И увидел, что попал. И злое бессилие, мелькнувшее на лице Макса перед тем, как он безжизненно повалился на пол.
Опёршись обеими руками на спинку кресла, Адлер отбросил с глаз волосы и отдышался. Осознание содеянного приходило неспешно, и Адлер почти наслаждался им.
«Подумать только, а ведь когда-то мы дружили», — как-то отстранённо заметил он себе, а затем на ум пришла старая фотография, одна из тех, что он забрал из дома Батильды: молодые Геллерт и Альбус, самоуверенно улыбающиеся миру, преисполненные гордости за свои таланты и умы. Это сравнение показалось ему смешным, и Адлер захохотал.
«Смотрите, дражайший прадедушка! — весело подумал он, подняв голову к потолку, мысленно видя за ним небо. — Вы не успели убить бывшего друга и отвратить от себя опасность… а я успел!»
Торопливый стук в дверь заставил его осечься и повернуться к вошедшему Владу.
— Я будто бы слышал бой, — пробормотал он, извиняясь за вторжение; затем он заметил тело. — Макс?!..
Влад бросился к нему, но Адлер остановил своего адъютанта, махнув рукой.
— Оставь, Влад, ты ему не поможешь.
Успевший уже упасть на колени рядом с телом и потянуться к нему, чтобы проверить пульс, Влад вздрогнул и поднял взгляд.
— Что… что случилось? — полушёпотом спросил он.
— Я переоценил свою способность к убеждению, — ответил Адлер будничным тоном. Он и в самом деле мало что чувствовал в тот момент; адреналин боя спал, весёлость остыла, а сожаление… его не было.
«Хорошо это или плохо?» — спросил себя Адлер, но тут же тряхнул головой — вместо бесцельных размышлений ему сейчас необходимо было думать, что делать дальше.
Комментарий к Арка 4. Глава 6. Осколки
[1] Джордж Гордон Байрон — «Шильонский узник» (отрывок).
========== Арка 4. Глава 7. Хаос ==========
Огонёк свечи, часами горевший ровно, на миг вспыхнул ярче и погас.
— Кто-то ушёл, — рассеянно заметил Аларикус; взяв погасшую свечу из подставки, он вдохнул последний дымок от фитиля. — Как думаете, кто?
— Очередной из мальчишек, — сказал дед. Скелет, в который как обычно был призван дух Райнхарда Тодлера, повернул к юноше голову и уставился пустыми глазницами. — Заинтересовался?
— Так ведь ушёл не сам.
Скелет стукнул зубами пару раз, выражая не то насмешку, не то одобрение, не то ещё что — Аларикус не слишком хорошо разбирался в эмоциях, особенно тех, что демонстрировали голые кости без участия мимических мышц. Постояв немного в задумчивости, Аларикус вернул свечу на место и вышел из своего подвала.
Свет солнца, окруживший его в холле первого этажа, был неярким — тучи закрывали собой всё небо, — но всё же светом солнца, от которого Аларикус порядком отвык за время, что просидел в своей лаборатории. Немного проморгавшись и пообвыкнув, юноша отправился искать других обитателей дома; найти их оказалось несложно — в последнее время все собирались в гостиной на втором этаже, где было старое фортепиано и преобладала тёмно-кровавая расцветка мебели и стен. Там же преимущественно случалось и всё самое интересное.
И вот сейчас в комнате стояли носилки, на которых лежало тело, закрытое чёрной материей.
— …сколько ему потребуется времени, — быстро говорил Влад, то и дело принимаясь нервно теребить край рукава. — Мы не знаем, кто был в курсе и может сообщить… — он оборвал себя, услышав шаги, и резко обернулся к двери. — Аларикус?..
— Значит, ты почувствовал? — больше утвердительно, чем с вопросом произнёс Адлер, глядя на Аларикуса с тенью улыбки.
— Да, — подтвердил он и остановился возле тела, склонив голову к плечу. «Макс или Деян, Деян или Макс?.. — гадал он, но вдруг с пронзительной ясностью решил: — Макс. Должен быть Макс».
— Мы не сможем долго это скрывать, — одним из самых своих занудных тонов сказал Влад, вновь глядя только на Адлера. — Нужно решать, что делать дальше. И чем скорее, тем лучше.
Гриндевальд молчал. Думал или делал вид, что думает, в то время как решение на самом деле принял уже давно — кто знает?..
— Что ж, — наконец сказал он, — раз всё так обернулось, атакуем сегодня.
— Сегодня? — Влад растерялся.
— Сегодня, завтра, через неделю — для группы Трамица разницы нет, они уже готовы, — произнёс Адлер, пожимая плечами. — А нам нужно укрыться от бури, которая разыграется, когда об этом, — он махнул рукой в сторону носилок, — станет известно родителям Макса.
«Значит, всё-таки Макс, — Аларикус кивнул себе за догадливость, а затем его размышления ушли в несколько иное русло: — Интересно, насколько его душа сильная? Станет ли сопротивляться, если попробовать вернуть её в наш мир?..»