На каждом из кораблей сопровождения был свой вертолет, и с него передавались данные на основной корабль противолодочной обороны эсминец «О'Баннон» с его отличной группой противолодочной обороны. Эсминец получил свое название по имени «золотого» корабля времен Второй мировой войны, эсминца типа «флетчер», принимавшего участие во всех крупных морских сражениях на Тихом океане, который не получил при этом ни единой царапины и на котором даже не пострадал ни один член экипажа. На надстройке нового эсминца сверкала золотая буква А, выделяющая лучшего охотника за подводными лодками, по крайней мере в смоделированных ситуациях. Наследие «Кидда» было скромнее. Его назвали в честь адмирала Айзека Кидда, который погиб на линкоре «Аризона» утром 7 декабря 1941 года в Пирл-Харборе. Эсминец относился к группе «мертвых адмиралов», состоящей из четырех ракетных эсминцев, построенных для иранского флота во времена правления шаха, который сумел уговорить колеблющегося президента Картера. После падения шахского режима эсминцы остались в Америке, и по чьему-то своенравному капризу все четверо были названы в честь адмиралов, погибших в проигранных битвах. А вот крейсер «Анцио» по еще более странной традиции, существующей на флоте, назвали в память битвы у итальянского города Анцио, начавшейся с дерзкой высадки морского десанта и превратившейся затем в отчаянное сражение. Вообще-то военные корабли и предназначались для действий в отчаянных ситуациях, однако задача их командиров заключалась в том, чтобы подобное название применялось только к положению противника.

В реальной войне все было бы очень просто. «Анцио» был вооружен пятнадцатью ракетами «томагавк» с боеголовками, снаряженными тысячью фунтов взрывчатого вещества, и корабли индийского флота уже находились в пределах досягаемости этих ракет. Теоретически командир тактической группы мог бы отдать приказ о их запуске с расстояния в двести миль, руководствуясь координатами цели, переданными с «орионов», – навести ракеты можно было и по информации с вертолетов, но самолеты являлись куда менее уязвимыми.

– Капитан! – послышался голос старшины у экрана слежения. – Мы зарегистрировали воздушные радары. К «Ориону» приближаются самолеты – похоже, это два «харриера», расстояние еще не определено, пеленг постоянный, мощность излучения возрастает.

– Спасибо. Небо свободно для всех самолетов до тех пор, пока мы не примем иного решения, – напомнил присутствующим Кемпер.

Возможно, это были учения, однако корабли индийской эскадры не сдвинулись и на сорок миль за прошлые сутки, постоянно маневрируя с востока на запад, раз за разом пересекая свой собственный курс. Обычно учения проводились иначе. Судя по всему, индийская эскадра заняла этот район океана и не собирается его уступать, подумал капитан «Анцио», а район находится прямо по курсу к месту назначения группы «Театр».

Ни одна из сторон не скрывала своих намерений. Все делали вид, что в силе остаются самые обычные мирные условия. У «Анцио» действовал мощный поисковый радар SPY-1 с излучением в миллионы ватт. Индийские моряки тоже пользовались своими радиолокаторами. Ситуация напоминала игру в шахматы.

– Капитан, видим многочисленные неизвестные контакты в воздухе на пеленге ноль-семь-ноль, расстояние два-один-пять миль. Сигналы опознания отсутствуют, это не гражданские самолеты. Обозначаем их как «Рейд-один». – На центральном экране появились светящиеся точки.

– На этом пеленге не отмечено электронных излучений, – доложили с пульта слежения.

– Хорошо. – Капитан откинулся на спинку кресла и скрестил ноги. В фильмах Гари Купер в таких случаях небрежно закуривал сигарету.

– Похоже, «Рейд-один» представляет собой группу из четырех самолетов, скорость четыре-пять-ноль узлов, курс два-четыре-пять. – Это означало, что самолеты приближаются, хотя и не прямо к американской тактической группе.

– Предполагаемая точка максимального сближения? – спросил капитан.

– Сохраняя прежний курс, они пролетят в пределах двадцати миль от нас, – тут же последовал четкий ответ.

– О'кей, парни, слушайте. Всем вести себя спокойно и по-деловому. Все вы знаете свои обязанности. Если возникнет необходимость проявить беспокойство, я скажу вам об этом, – обратился он к персоналу боевого центра информации. – Держим порох сухим, – добавил он, имея в виду, что по-прежнему сохраняются правила мирного времени и пока не ведется никакой подготовки к открытию огня – впрочем, эта ситуация может мгновенно измениться, после того как шкипер нажмет несколько кнопок.

– «Анцио», вызывает «Гонзо-четыре», прием, – донеслось из динамика на канале связи «воздух-корабль».

– «Гонзо-четыре», «Анцио» на приеме.

– «Анцио», – сообщил летчик, – нас беспокоят два «харриера». Один только что пролетел в пятидесяти ярдах. Под крыльями висят белые ракеты. – Значит, индийские истребители несут боевые, а не учебные ракеты, понял капитан.

– Угрожающие маневры? – спросил диспетчер.

– Нет. Просто совершают облеты, словно играют с нами.

– Передайте, чтобы он не обращал внимания и продолжал операцию, – распорядился капитан. – Пусть делает вид, что ничего не замечает.

– Слушаюсь, сэр, – ответил диспетчер и передал летчику приказ капитана.

В таком поведении индийских пилотов не было ничего необычного – летчики-истребители есть летчики-истребители. Они так и остановились в умственном развитии на том этапе, когда пугали своих девушек, проносясь мимо них на велосипедах. Капитан снова вернулся к наблюдению за «Рейдом-один». Курс и скорость не менялись. Пока поведение индийской эскадры нельзя истолковать как враждебное. Индийцы просто давали ему понять, что знают о его присутствии вблизи своего флота. Одновременное появление двух групп истребителей было подтверждением этого. Несомненно, с ним вели игру, надеясь, что он уступит.

Как же поступить? – подумал капитан. Показать, что он тоже крутой парень? Или не обращать внимания? Часто люди пренебрегают психологической стороной боевых операций. «Рейд-один» находился сейчас в ста пятидесяти милях, и индийские самолеты стремительно приближались к зоне досягаемости американских зенитных ракет SM-2 MR.