– Но ситуация отнюдь не отвлеченная. Мы проводим мирные маневры. Один из их пилотов считает необходимым атаковать наш самолет, в результате чего какой-то их глупый летчик сбивает авиалайнер. Кто может сказать, несчастный ли это случай или нет?
– Вы считаете, что это не было несчастным случаем? – спросил Адлер. – Какой смысл для них поступать таким образом?
– Разве кто-нибудь может понять этих бандитов? – ответил министр иностранных дел.
***
Эд и Мэри-Пэт Фоули вместе вошли в зал заседаний кабинета министров. В руках Эда, увидел Джек, который все еще был в зеленом костюме хирурга с надписью «Хопкинс», был свернутый в трубку плакат. Следом вошли Мюррей, а за ним и О'Дей.
Райан встал и подошел к инспектору.
– Я в долгу перед вами. Извините, что не смог выразить свою благодарность раньше. – Он пожал руку сотруднику ФБР.
– То, что случилось тогда, было гораздо проще, чем то, что происходит сейчас, – ответил Пэт. – К тому же там была и моя малышка. Но я рад, что оказался в детском саду в тот момент. Меня не преследуют кошмары из-за того, что я убил двух этих негодяев. – Он повернулся. – Привет, Андреа.
Впервые за этот день Прайс улыбнулась.
– Как поживает твоя дочурка, Пэт?
– Она дома с няней. С ними все в порядке, – заверил он.
– Господин президент? – послышался голос Гудли. – Это очень срочная и важная информация.
– О'кей, приступаем к работе. Кто начнет?
– Я, – произнес директор ЦРУ. Он передал президенту лист бумаги. – Вот.
Райан взял его и внимательно просмотрел. Это был какой-то официальный бланк на французском языке.
– Что это?
– Это бланк службы иммиграции и таможенная декларация для самолета. Посмотрите на опознавательный код в верхнем левом углу.
– HX-NJA. Ну и что? – спросил президент. Глава его администрации молча сидел рядом. Райан почувствовал, как в зале нарастает напряженность.
Увеличенная фотография, сделанная Чавезом в Мехрабадском аэропорту размерами превосходила плакат, ее напечатали просто так, ради шутки. Мэри-Пэт развернула увеличенный снимок и положила на стол, прижав по сторонам двумя кейсами.
– Обратите внимание на хвостовое оперение, – сказала она.
– HX-NJA. У меня нет времени на разгадки тайн Агаты Кристи, – предупредил президент.
– Господин президент, – на этот раз это был голос Дэна Мюррея. – Позвольте мне разъяснить, но прежде я хочу сказать, что эта фотография является неопровержимым доказательством, с которым я могу обратиться в суд и добиться обвинительного решения присяжных.
– В соответствии с таможенной декларацией это реактивный авиалайнер, которым пользуются бизнесмены, «Гольфстрим G-IV», принадлежащий вот этой корпорации, ее штаб-квартира находится в Швейцарии. – На стол лег еще один лист. – А вот это его экипаж. – За листом бумаги последовали две фотографии и отпечатки пальцев. – Самолет вылетел из Заира с тремя пассажирами на борту – двумя монахинями, сестрой Жанной-Батистой и сестрой Марией-Магдаленой. Обе работали медицинскими сестрами в местном католическом госпитале. Сестра Жанна ухаживала за Бенедиктом Мкузой, маленьким мальчиком, который заразился лихорадкой Эбола и умер от нее. Каким-то образом сестра Жанна тоже заразилась, и третий пассажир, доктор Мухаммед Моуди – пока у нас нет его фотографии, но мы ее получим – решил отправить больную монахиню самолетом в Париж для лечения. Сестра Мария сопровождала ее. Доктор Моуди, иранец по национальности, был послан в Заир Всемирной организацией здравоохранения. Он сообщил старшей сестре больницы, что сестру Жанну в Париже могут вылечить и что он готов вызвать частный самолет, чтобы доставить ее туда. Пока все ясно?
– И это тот самый реактивный самолет.
– Совершенно верно, господин президент. Это действительно тот самый реактивный самолет. Считается, однако, что он потерпел катастрофу и рухнул в море сразу после промежуточной посадки в Ливии для дозаправки. У нас масса документов, подтверждающих факт гибели самолета. За исключением одного. – Мюррей снова постучал пальцем по огромной фотографии. – Этот снимок был сделан Доминго Чавезом…
– Вы знаете его, господин президент, – добавила Мэри-Пэт.
– Продолжайте. Когда Чавез сделал этот снимок?
– Кларк и Чавез на прошлой неделе сопровождали государственного секретаря Адлера в его поездке в Тегеран.
– Сообщение о катастрофе, в которой погиб этот самолет, было получено задолго до этого. За его гибелью даже следили радиолокаторы одного из наших эсминцев, когда с самолета был подан сигнал бедствия. Никаких следов погибшего самолета не удалось обнаружить, абсолютно никаких, – продолжал Мюррей. – Эд?
– Когда режим в Ираке распался, Иран позволил его высшему военному руководству скрыться из страны. У этих генералов были собственные золотые парашюты. За время пребывания на службе у иракского президента они сделали огромные вклады в различные банки, десятки миллионов каждый – долларов, разумеется. Наш друг Дарейи даже обеспечил их транспортом, понимаете? Они начали исчезать из Ирака буквально на следующий день после исчезновения этого реактивного самолета, – сообщил Фоули присутствующим. – Их отправили в Хартум, в Судан. Резидентом ЦРУ служит там Фрэнк Клейтон. Он поехал в аэропорт и сделал вот эти фотографии прилетавших в Хартум иракских генералов, чтобы подтвердить полученную нами разведывательную информацию. – Директор ЦРУ положил на стол пачку фотографий.
– Похоже, это действительно тот же самый самолет, но что, если кто-то подделал буквы регистрационного кода? – спросил Райан.
– У нас есть еще одно доказательство, – сказал Мюррей. – В Хартуме два человека заболели лихорадкой Эбола.
– Кларк и Чавез разговаривали с врачом, который лечил их, несколько часов назад, – добавила Мэри-Пэт.
– Оба пациента прилетели в Хартум на этом самолете. У нас есть фотографии, на которых видно, как они сходят по трапу. Таким образом, – сказала директор ЦРУ, – нам известно, что самолет вылетел из Заира с человеком, больным лихорадкой Эбола на борту. Самолет исчезает – якобы в результате авиакатастрофы, – но меньше чем через двадцать четыре часа оказывается в другом городе, и два пассажира, прилетевших на нем, заболевают той же болезнью, которой болела монахиня. Пассажиры прилетели в Судан из Ирака, с промежуточной посадкой в Иране.
