Хозяйка снова появилась, когда солнце почти село. Фабиан позвал Федор на свою сторону крыши, когда там началось шевеление нежити. Мертвецы на площади вдруг все разом поднялись. Потом в одном месте они раздвинулись пропуская, и женщина снова вышла к осажденному дому. Только вот вид её сильно изменился. Вместо простого хитона работницы, женщина облачилась в дорогой наряд знатной женщины, ярких бирюзовых и розовых цветов. Пальцы украсились кольцами, уши - серьгами. Нужды в притворстве больше не было. По крайней мере - до появления очередных простаков.

- А я думал, что упыри боятся солнца, - запоздало буркнул Федор, глядя на медленно уходящий к закату диск светила.

- Не так как в ваших сказках, - прошелестел ему Солнцедар. - Просто гнусные дела всегда легче устраивать в темноте. Да и видят они ночью, - как днем. Большое преимущество...

- Эй там, наверху! - прервала их переговоры хозяйка. - Солнце клонит в закат, отмеряя конец вашей жизни. Надумали вы чего? Смерть? Или вечная жизнь?

Федор, наклонившись в бойнице, и глядя вниз, задумался, как ответить... и тут он заострился на наряде хозяйки. Роскошь!.. Пусть Шинбана уже бог знает сколько лет не была человеком, но она сохранила слабость к дорогим и красивым нарядам. Может быть, потому, что не имела их в той - давней - своей человеческой жизни? Или наоборот? Это была память знатной дамы о других давних временах? Как бы то ни было, - упырица была той еще модницей.

"Баба - завсегда баба, - осенило Федора. - Кровосос она, или нет. Есть ведь такие, что за шмотье все отдадут. Ну-ка, - была не была!".

Федор распрямился и встал в проеме в полный рост.

- Подумал я вот чего, хозяйка, - возвестил Федор. - А не хочешь ли ты поторговаться? Есть у меня кое-что. Смотри, сейчас покажу...

С этими словами гвардеец кое-как оттопырил наверх кольчугу, и завозился с тесемками штанов.

Все остальные компаньоны повернули головы, и воззрились на своего младого предводителя с некоторым изумлением.

- А ты наглец, воин. - С кривой холодной усмешкой констатировала Шинбана. - Но ты напрасно стараешься. Все что может быть у мужчины в штанах, я перевидала еще в той, первой своей жизни... А для идущей дорогой крови, такие забавы и вовсе теряют значение. Оставь в покое завязки. Тебе нечем поразить меня.

- Не торопись, хозяйка. - Федор наконец совладал с клапаном, и победным рывком откинул его в сторону. - Ха!..

Упырица внизу секунду любовалась на открывшееся ей зрелище, осмысливая вид. Затем глаза её округлились, и она охнула.

- О боги! Какое сокровище!!! - взвизгнула женщина. - Такой большой!.. Не верю своим глазам! Он настоящий?!

- Самый настоящий, - самодовольно кивнул Федор.

- Да ведь таких огромных и не бывает!

- Ну, бывает как видишь - констатировал Федор.

...За спиной Федора началось шевеление. Услышав восторги хозяйки, мужчины невольно повернулись в сторону своего командира. Даже Дарья, пунцовея ушами, под шлемом, не удержалась, и поглядела на гвардейца. К сожалению, все что компаньоны видели со своих мест на крыше - это широкую спину командира в проеме бойницы. Поэтому вид того сокрытого в штанах чуда, который сразил многоопытную упырицу, оставался их взору недоступным, давая всяческую волю фантазии.

- Да ежели его распрямить, он же будет длинной... почитай... в целый локоть! - Прошептала потрясенная Шинбана.

- В два! В два локтя, минимум, - поправил Федор, прикинув длину отреза финикийского пурпура, который пошел на изготовление его тайных, баснословной цены триселей.

- Что же он? Совсем не поистерся? - Блестя глазами поинтересовалась хозяйка.

- Да ему сносу нет! - Уверил Федор. - Весь как новенький.

- Что же... - Сглотнула хозяйка. - Что же ты хочешь за такое диво?!

- Обмен, - предложил Федор. - Я тебе это чудо на всю длину. А ты нам - свободу. Пропускаешь нас. Мы уйдем, - и больше никогда не появимся. Только ты нас и видела.

Хозяйка застыла. В глазах её явно читалась могучая борьба воли и желания. Наконец она выдохнула.

- Хорошая попытка, человек, - выплюнула упырица. - Но не считай меня дурочкой. Будь вы обычными людьми, я может и отпустила бы вас. Но ваши мечи, - я слыхала от старших о подобных штуках. Вы здесь не случайно. И я не отпущу вас. А что до этого чуда в твоих штанах... Зачем не покупать его меной? Ты сам мне его подаришь. Принесешь на карачках, - когда станешь моим слугой.

- Вот еще! - Возразил Федор. - Не достанется тебе за так чудо! Да я возьму нож, и разрежу его на тысячу кусков! Буду отрезать по мелкому кусочку, чтоб ничего тебе не осталось!

Услышав такие решительные угрозы, мужчины на крыше за спиной Федора вздрогнули. Им прямо вживе представилось, как Федор режет свое спрятанное в штанах чудо. Окассий так даже немного спал с лица. Парфений перекрестился.

- Ну и что?! И что?! - Злобно взвизгнула упырица. - Скоро вся земля будет нашей! Все земли! Все дворцы! Все богатства! Мы уже просачиваемся вместе с караванами в соседние города! И создаем там армию! Скоро мы выйдем на свет! И я добуду себе другой! Да не в два локтя длинной! А в четыре! В шесть! Во сколько захочу! Тебе нечем купить меня, человечек! - Упырица перевела дыхание, жарко раздувая ноздри. Успокоилась, и сказала уже холоднее. - Здесь я предлагаю товар. И назначаю цену. Жизнь. Или смерть. Срок вышел, игры кончились. Выбирайте - служить мне, или сдохнуть в пламени.

- Никогда мы не будем служить тебе! - Горячо отмел Федор, отходя под защиту амбразуры. - Он еще хотел обозвать хозяйку "курвой", да добавить пару ласковых, но его ответ вдруг прервал тяжелый и глухой металлический звон. Федор оглянулся на звук. Рыцарь Фабиан, что стоял слева от него, распоясался. Это его меч, вместе с ножнами и ремнем, пал на крышу, брошенный хозяином. Федор едва успел непонимающе свести брови, как крестоносец сделал решительный шаг вперед, выскочил на стену и спрыгнул вниз, к обступившей постоялый двор нежити.

- Я готов служить тебе, госпожа, - глухо донесся снизу Голос Фабиана. - Только избавь меня от болезни, и даруй вечную жизнь.

- Щучий сын! - взревел Федор. - Ты что творишь?!

- Предатель!.. - Прошептала Дарья.

Пятеро оставшихся на крыше пораженно и неверяще переглянулись. Все подбежали к той стороне, откуда сиганул вниз крестоносец. Эклер - меч Фабиана бился в своих ножнах о крышу, судорожно выгибая их, будто рыба, выброшенная на берег.

- Умный, милый мальчик, - Проворковала внизу хозяйка Шинбана. - Ты сделал верный выбор. Я спасу тебя. Иди сюда. Иди ко мне.

Крестоносец пошел навстречу хозяйке. И по её незримому знаку стоявшая неподвижно нежить, начала расступаться перед рыцарем-лазаритом.

- Изменщик! - Трясясь от возмущения, Федор сдернул с полки на щите дротик, и примерился, и метнул в спину рыцаря. Но не-мертвые слуги уже обступили крестоносца, и дротик вонзился в спину кому-то из мертвых гостей. Мертяк пошатнулся, вяло застонал, и застыл, немало не смущаясь застрявшим в нем острием. - Федор в бессильной ярости до крови закусил губу.

Рыцарь же Фабиан уже почти приблизился к хозяйке.

- А-та-та!.. - Подняла палец вверх хозяйка, и мертвяки, окружавшие крестоносца, взяли его за руки, остановив на месте. - Небольшая мера предосторожности, сладкий. Ты ведь еще не мой. Глупо было бы подпускать тебя к себе сейчас. Вдруг, ты хочешь обмануть меня? Кто знает, какие мысли сейчас бродят за этим симпатичным личиком? Не хотелось бы думать, что ты затеял все это, чтобы только подобраться ко мне - и пырнуть каким-нибудь дурным ножом. Небольшая предосторожность, милый. - Мертвяки заломили рыцарю руки назад, и довольно сноровисто начали вязать ему руки. - Перетерпи это небольшое неудобство, и я подарю тебе темный поцелуй. После этого, хороший мой, никаких ненужных мыслей у тебя уже не будет. Ты станешь моим, и душой и телом. Не бойся, хороший мой, больно не будет. Разве что чуть-чуть...