— Потрясающе, какие уроки способна преподать одна ночь. Ты научилась овладевать чувствами. Надеюсь, следующим ты переменишь своё мнение и уяснишь, что Предназначение не игрушка.

Тоже мне, Макаренко. Подавив желание двинуть ему в причинное место, гордо приподнимаю подбородок и произношу со всем сарказмом:

— Позвольте-ка вам выйти вон!

Мой совет не возымел за собой никаких действий. У эльфа ни один мускул нигде не шевельнулся.

— Благоразумие — основа доблести. Со временем, ты научишься вести себя должным образом, — наставительным тоном подбодрил царевич. — Пришла пора взрослеть, не находишь? Смею заметить, вне пределов Лихолесья, тебе дозволено обращаться ко мне без обозначения титулов и ранга, — легкая усмешка.

На «ты»? Легко!

— Ты глупец, — быстро соглашаюсь я.

Губы царевича сжались и побелели, кисти превратились в кулаки. Еще бы, — он проявил неслыханное благородство, а я ответила «черной неблагодарностью»! За разговором мы почти вплотную придвинулись друг к другу и теперь между нами разве что искры не сверкали от напряжения и ярости.

— Полегче, ребятки, — Антон предостерегающе протиснул руку между нами и мягко сместил меня на ярд в сторону, противоположную от собеседника.

Как он подобрался, что я не слышала?

— Я разведал, что ты просил, — оповестил Леголас.

Глава 6

Если судьба это механизм, то мы её шестеренки.

У нас иного выбора, кроме как верить, что этот механизм безупречен. Кубо Тайто.

— Проходи, — Антон посторонился, пропуская эльфа.

Эльф победителем прошествовал внутрь и замер посреди комнаты чертовски красивой статуей. Тишина. Чего стоим? Кого ждём?

— Желаешь говорить при ней? — спрашивает эльф.

Хм. Как скажете, ваше высочество, жираф большой — ему видней.

— Не надо, я ухожу купаться, — радуясь возможности скрыться от него подальше, говорю я.

— У меня нет секретов от друзей, — ответственно заявляет Антон царевичу, пронзив меня долгим просительным взором.

Друг хотел, чтобы я присутствовала. Ладушки. Приземляюсь на постель пятой точкой.

— Обломки вашего корабля нашли, — не дожидаясь письменного приглашения, приступил к сути дела царевич. — На дереве отпечатались отчётливые следы присутствия магии Саурона. Однако его сила здесь ни причём. Тут другое. Зло может принимать любое обличие, но чтоб властвовать над тем, кто его не принимает, требуется немагический проводник. У тебя при себе был предмет к которому она прикасалась?

Антошка на миг замер и поднял руку, дотронулся до крестика на груди.

— Сними, — категорично велел Леголас.

Антон сдёрнул кожаный шнурок и бросил крест на пол.

— Мой подарок, она его вернула через сутки, — пробормотал он.

— Вполне достаточное количество времени. Останки ваших помощников нашли. Они все так же были во власти иллюзии, кругом отпечатки чёрной магии. Лишь тебя и Светоч она так и не коснулась.

Достаточное для чего? Мой друг зашвырнул в дверь первую попавшуюся под руку вещь. Кувшин вдребезги разлетелся по комнате. Я содрогнулась. Леголас — само спокойствие — сохраняет безмолвие. Не поднимаюсь с места испытывая священный страх услышать дальнейшее. Но задавать вопросы сейчас имеет право Антошка.

— Зачем? — замогильным голосом произнёс Антоха.

От услышанной боли, я окончательно поникла.

— Сложись, как задумано — и ты стал бы незаменимым защитником Саурона. Замечу, могущим управлять всякой силой. Власть его стала бы нерушимой.

На лице Антона отразилось понимание. Похоже, его гложет какой-то вопрос. Что же он может, чего не знаю я? Ну, почему ты не расскажешь, дружище?

— Как?..

Леголас помялся несколько секунд. Очень ему не хотелось отвечать.

— Подобно Светочи, ты обнаружил в себе стойкую нечувствительность к магии. Чтобы сделать внушение, пришлось употребить против тебя силы природы. Сперва тебя опоили. Помогло отчасти. Впоследствии, твой амулет искупали в отваре. Ты вдыхал пары доверяя и следуя прямиком в обиталище Тёмного Властелина. Ты и твоя команда были в плену иллюзий. К счастью, он не вечен и ты вырвался. Я говорил, если бы ты незамедлительно явился к эльфам, то всё разъяснилось бы сразу.

— Кто же она такая? Кем была ваша загадочная Иль на самом деле? — не удержалась я.

— Это только Энтон может вспомнить. Многое из того, что ты видел и осязал — грамотный морок, полный, по всем чувствам. Ты должен сам понять, что именно. Остальное, возможно что угодно. Иль кто угодно…

Обычно я матом выражаю своё удивление, но теперь…

Лицо Антона отображало приятный салатный оттенок. Я подумала, что его должно быть тошнит. Опасения оправдались, когда Антон утекал из комнаты.

— Тебе так же повезло сбежать от орков. Ты находилась в йоте от того, чтобы занять его место и разрушить всё. Осознаешь ли ты, как ходишь по тонкой нити? Не подвергай ненужной опасности себя и других.

— Сделай одолжение, исчезни, — с тоской промолвила я, раздумывая о том, что к Антошке временно лучше и на милю не подходить.

Леголас наблюдал. Я добывала из сундука чистую смену белья.

— Жалость — твоё уязвимое место, — многозначительно изрёк он.

Ну, почему ты никогда не уходишь, когда просят? Ждёшь ответа, красавчик? Долго тебе придётся ждать. Мне всё равно, мои мысли с другом. И я БУДУ его жалеть. Можешь треснуть от злости. Завидуй, тебе не грозит.

Из бани возвращалась я чистая, без раздражения. Заплела сложную «косу-нерасплетайку», кто имеет маленьких дочерей или племянниц — наверняка знает. Постиранные вещи развешаны, комната в относительном порядке. В окне солнышко. Как ты, дружище? Что делаешь? Как ты переваришь помойку один?

Ты не один. У тебя есть друг. Ты не оставил меня, чёрта с два теперь от меня отвяжешься.

В твердой уверенности найти родного мне человечка, я задалась мыслью — где он мог обитать? В корчме он отсутствовал. Вздохнув с облегчением — не пошёл топить печаль в алкоголе — отправилась дальше. Нашёлся Антон на тренировочной площадке. Тяжёлым двуручником, он вышибал из себя душевную боль — физической, до изнеможения. Я припёрла столб и стала ждать. Да и как сыскать слова утешившие его?

Шли минуты, парень крушил столбы, неистово, как злейших врагов. Останавливался на секунду перевести дух и с новой силой полосовал мишени. Кто же твои враги, дружище? Кого ты пытаешься победить? Саурона? Силу заставившую тебя поверить в любовь? Самого себя?

И я не выдерживаю:

— Тошка… Тошенька! Не молчи, а? Давай поговорим?

В том, что он давно в курсе моего присутствия — не сомневалась. Антон не оглядываясь яростно замахнулся. Отдача от удара вышла большей силы, чем он смог выдержать. Потеряв равновесие, парень сверзился на песок.

Я уж рядом, прижимаю к себе его голову, успокаивающе глажу по волосам, шепчу ничего не значащие слова.

Выклянчив у трактирщика успокоительный травяной отвар, я выложила на стойку две монеты и поплелась к столу.

С облегчением вздохнула — он не скрылся. Антошка сидел на стуле, апатично глядя прямо перед собой. Я соображала, с какой стороны подобраться к беседе. Пришла к мнению, что лучше издалека.

— Тоха, как ОН объяснил тебе? — отвлечь, надо его отвлечь.

Передаю ему в руки отвар принесённый корчмарем. Неподалеку бренчал на лютне пожилого вида менестрель. По-моему, мы выбрали самую дорогую таверну в станице.

— Правда, хочешь знать? Тебе же не нужны его оправдания! — ядовито отозвался друг.

Я понимала, что его сарказм продиктован обидой, больше него, для меня никто не делал. Зараза, я неблагодарная!

— Антош, прости! — взмолилась я.

— Ладно, — грустная полуулыбка. — Короче, наделала девка шуму. Леголас её из постели танком вытащил. Покуда он решал, как выпроводить её за дверь, пинком или матами, тут не к месту явилась ты. Придумала невесть что. Вместо того, чтоб спросить. А девица всего-то дверью ошиблась. Прикинь её удивление: узрела эльфа!