Annotation
В средней полосе европейского континента, в среднестатистическом городе жила себе среднестатистическая актриса. Никого не трогала, никому не мешала, вдруг становится обыкновенной попаданкой. И поскольку автор «толкиенутая» на всю голову, то попадает наша героиня не куда-нибудь, а точнёхонько в Средиземье и не абы как, а в эпоху Войны Кольца. Она и на родине, как бы, не розы нюхала, а тут и вовсе оказалось, пиф-паф — постреливают, война самая настоящая, человеко-эльфийско-гномо-орочья. За что хвататься в первую очередь? Надо и кольцо не прошляпить, и поход не провалить, и силы зла победить, как в книге задумано. Ещё и не всё пошло по сценарию: предназначение непонятное образовалось, жертвы незапланированные и принц какой-то (ну, не какой-то, эльфийский!) со своими «червовыми» интересами…
(Собственно, то, с чего начинала в далеком 2000-м, когда когда Толкиен был особенно популярен в связи с выходом трилогии. Книжка давно бороздит просторы интернета, прошу не судить строго горячую пору юности и неопытности).
Юлия Табурцова
ПРОЛОГ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
ЭПИЛОГ
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
Юлия Табурцова
Лабиринт снов
ПРОЛОГ
Ослепляющее солнце жарило Питер вторую неделю, не давая продыху обитателям города. Покрасневшие, с испариной на лицах, люди медленно продвигались по аллее.
— Свет, ты вообще в курсе, что тебя Костик уже минут десять под окном ждет? — сообщила мне Лерка выглянув на улицу.
Что не заставило меня прервать своего занятия.
— Скажи, что я занята! — крикнула я, и не отводя взгляда от зеркала, продолжила снимать грим.
— Может, сама скажешь? — с укоризной спросила подруга. — Он же не под моим окном стоит! — Прошло две недели, а она так и не смирилась с моим решением и по-прежнему уверена в несправедливости поступка. Так я ничего ей и не объясняла.
Мужчина под окном сегодня меня не дождётся. Хоть он и останется навсегда частью моей прошлой жизни. Мысли мои занимает теперь совсем другой человек, да и не человек вовсе.
Я всегда любила театр и хотела стать актрисой. Наша театральная студия была, наверное, самой маленькой в городе. Конечно это не «Большой» в Москве, но нам и бывшей парикмахерской достаточно. Салон красоты «Валентина» не соответствовал санитарным нормам, предпринимателю пришлось закрыть свой бизнес. Группа одержимых одной мечтой подростков, немедленно воспользовалась своим шансом. Переделать холл в актовый зал стоило большого труда и затрат. Огромная площадь здания позволяла соорудить всё, что нам заблагорассудится. Мы захватили пол-этажа. Полгода, потраченные на ремонт и обстановку были тяжелыми, но мы справились. Самое трудное — оформить всё юридически. Проект, разработанный на общественных началах одержимыми мечтами о славе подростками, впоследствии принял серьёзный оборот. Нам на редкость повезло: времени затратили много, зато никто не собирался препятствовать школьникам привносящим культуру в общество. Сколько лет прошло… Сегодня мы взрослые люди, занимающиеся любимым делом, а проект окупается ежегодно.
Лерыч — моя лучшая подруга. Высокая стройная блондинка (натуральная!) выглядела всегда на тысячу процентов. Причём основной частью этих процентов было высокое финансовое и социальное положение её папаши. Иногда я чувствовала себя на её фоне «серой мышкой», я не обладала яркой внешностью, ростом и фигурой. Недолго: как выяснилось, в актёрском мастерстве я оказалась лучшей. Никто не обиделся — по коню и телега. Валерия — человечек широкой души. Она учила меня накладывать грим и одеваться, в свою очередь, я разучивала и репетировала с ней сложные тексты и сцены, а также помогала подготовиться к экзаменам. Мы ходили парой по клубам и делились всем, что с нами происходило. Только об одном, самом важном событии в жизни я своей подруге не рассказала.
— Работай негр, солнцё еще высоко, — отшутилась я, отходя от гримёрного столика. Устроилась поудобнее на подоконнике и закурила, Лерыч заняла моё место перед зеркалом. У неё вечерний спектакль сегодня, не будем ей мешать.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
Лучше синица в руках, чем утка под кроватью.
— Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!
Отринь отца да имя измени.
А если нет — меня женою сделай,
Чтоб Капулетти больше мне не быть!
Читала я с «балкона». Играть роль, вживаться в характер персонажа оказывается, легче чем жить. Жизнь намного сложней, реальность не терпит фальши, она наказывает за лживость и легкомысленное отношение. Звучит не очень оптимистично, но проверено горьким опытом, которым я щедро собираюсь поделиться с читателем. Но обо всем по порядку.
Антон ухмылялся мне снизу. На самом деле этот парнишка — замечательный друг. Имеет привлекательную внешность, что не дает покоя его самолюбию, и чём я не раз пользовалась, избавляясь от нежелательных поклонников. Но имеет дурацкую привычку кривляться на сцене и не на ней одной. Вообще, сцена являлась основной частью плацдарма для его шуток. С одних мы просто умирали от смеха, а некоторые «шалости» вводили в ступор. Антон из тех, кто имеет неиссякаемый положительный заряд. Все удивлялись, где он берет столько энергии? Обижаться на него за такие выкрутасы просто невозможно: он выкидывал «номер», лучезарно улыбался, и, заметив стихающий гнев, через минуту уже строил следующую из своих проказ. Хорошо ещё зрители не видят его кощунственное отношение к искусству. Хотелось запустить в него чем-нибудь из декораций. Ну, ничего, половина монолога — и придется тебе, голубчик, взбираться сюда по декорациям. Посмотрим, кто тогда посмеётся.
— Прислушиваться дальше, иль ответить? — с придыханием, произнёс Антон по тексту и продолжил издеваться надо мной и Шекспиром (кстати, моим любимым поэтом!) вот сейчас только я его иронию вижу? Каждый в нашей труппе называл его, как хотел — он ни на что не обижался, и только я называла его официально и уважительно Антоном супротив панибратских — «Тоха», «Тошка», «Тошенька», «Энтони» и прочих других слащавых прозвищ широко распространённых в нашей труппе. Максимум, изредка, я могла позволить себе «Антошеньку». И это слово выражало крайнюю степень моего бешенства, после него наш «весёлый моторчик» моментально останавливался.
— Лишь это имя мне желает зла! Ты б был собой, не будучи Монтекки…
На этой фразе я заметила, как лицо моего мучителя изменилось. Антон вдруг поднял руку пытаясь указать на что-то позади меня. Оглянуться не успела…
Проснулась я от запаха табака. Очень крепкого табака, такой даже мой отец не курил. Первое, что я увидела — глаза, рассматривающие меня с интересом и добротой. В серых зрачках плясали озорные золотистые искорки. И ещё — это были знакомые глаза. Я вгляделась в стариковское морщинистое лицо: щеки и лоб загорели, нос лоснился от солнца, кустистые усы смешно пошевеливались над губами, шептавшими под нос какую-то молитву. Как всё странно…
Я окинула взором местность. Природа кругом была великолепная, достойная кисти великих художников. Зрение напрягалось от переизбытка необычной яркости красок, разнообразия оттенков травы и листвы. Небо светилось сочной синевой. Заметив, что я проснулась, дед в шляпе усмехнулся, уселся рядом и запустил руку в недра своих необъятных одежд. Меня посетило déjà vu. Я отстранённо наблюдала за ним и пыталась вспомнить, где я могла его раньше видеть? Ладно, попробуем встать — не получилось. Как оказалось, я завернута в плащ из мягкой и тёплой ткани. Старик безмятежно улыбался, глядя на мои манипуляции и раскуривал трубку. Так вот что он искал. Как они только трубки курят, от них же задохнуться можно?.. Мама, о чём я думаю?! Где я вообще нахожусь? Наверное, растерянность ясно отразилась на моём лице. Дед рассмеялся, и я вспомнила, почему мне так знакома его серая остроконечная шляпа… я этот фильм раз двадцать видела.
