- Ну тогда жду, давай.
Я улыбнулась ему и кинулась к дверям. Такой знакомый замок, он ностальгически щёлкнул, впуская в нашу с мамой квартиру. Внутри пахло розами и мамиными духами. Как хорошо, что мама на работе сейчас, нет лишних вопросов. Кинув рюкзак около входа и щёлкнув замком, я быстро разулась и метнулась в свою комнату, а там к столу. Выдвинула верхний ящик, там снизу к столешнице скотчем был приклеен тест на беременность. Спрятан от маминых глаз, которая порой заглядывала ко мне в ящики. Когда-то давно, наверное, в другой жизни, у Саманты была истерика на тему того, что у неё задержка целый один день и она рыдала тут у меня в комнате, что она обязательно беременна. Тогда мы вечером под предлогом прогулки ходили в аптеку и, краснея и хихикая, покупали тест на беременность, но там оказался только двойной, мы купили его. Естественно, тест был отрицательный у Сэм, это успокоило её, и она благополучно ушла домой. А что делать со вторым? Правильно, не выбрасывать же добро, я просто спрятала его на обратную сторону столешницы. Там же был ключ от моего сейфика со всякими штуками и пароль от вайфая. В общем, удобно.
Отлепив его, я помчала на кухню за кружкой, как-то, не парясь на тему этичности, ничего, помою потом. Затем в туалет. Я села на край ванной и макнула тест в кружку. Долгие секунды я не дышала, следя как жидкость двигается вбок. Ещё чуть-чуть, ещё немного, вот появилась первая полоска, потом жидкость стала продвигаться дальше. Сначала ничего не происходило, а потом… Я закрыла глаза. Ну конечно… почему бы и не положительный… вот мне сейчас бы не помешал второй тест. Для закрепления результата и полного ошизения от ситуации.
Я вылила из кружки всё, помыла её. Что делать с тестом? С собой заберу, иначе мама увидит, а там где-нибудь выброшу. Я зашла в комнату и начала собирать некоторые вещи в рюкзак. В голове была одна мысль: ептить. Всему. Я сунула свой пенал со стола, который почему-то не забрала раньше, джинсы и ещё один свитер. С этим всем и вышла из квартиры, села в машину.
- У тебя такое лицо будто кто-то умер.
Я повернулась к Дэвиду, мне хотелось расплакаться, но я не могла… Я просто не смогу ему объяснить. Он замолчал, глядя как-то испытывающе на меня, рыская глазами по лицу. Наконец, я отвернулась и, облокотившись на стекло головой, начала смотреть в окно. Так я и просидела до самого конца, не отвечая на его вопросы и вообще не присутствуя словно в салоне. Я ни о чём не думала, ничего не планировала. Со мной было ничего. Можно было бы сказать, что я в отчаянии, но поняла я это только, когда, шатаясь, добралась до своей комнаты и, закрывшись, тихо расплакалась на полу около входной двери.
Часть 17.
Плакала я долго, с чувством полного отчаянья и одиночества. Я плавала в собственном горе, топила себя в вине. Мне было больно и страшно от того, что у меня был принцип, который моя мама взрастила во мне с самых малых лет: чтобы не произошло, если я забеременею – об аборте не может быть и речи. Я и сама стала думать вскоре так, для меня жизнь – это жизнь, маленькая или большая, говорит или нет, внутри или снаружи, в любом своём проявлении – это жизнь. А ребёнок – это подарок Бога. Так мне всегда говорила мама: «Ты мой подарок от Бога». Ребёнок – это не вещь, не игрушка, которую можно завести, а потом выкинуть на помойку, с этим нельзя шутить. Стоит тебе оступиться, даже в мыслях, и мир оскорбиться, он даст тебе пощёчину за то, что ты неблагодарна к его подаркам судьбы.
Я знала, что этот ребёнок – подарок, но также я понимала, что мала, юна и что уж тут говорить… глупа. Мне рано доверять детей, я сама ещё только выхожу из этого возраста. Какие дети? Разве я справлюсь? Разве мне можно доверить детей? Я не сломаю его? Его жизнь, его душу? Смогу вложить в него понятия о жизни? Не ошибусь ли? Не оступлюсь? Ну и конечно… кушать ему тоже что-то надо. Но это уже не желание брать ответственность, поднимать свою пятую точку от пола и жить дальше.
Надо было головой думать, прежде, чем в постель ложится и ещё думать о контрацепции. Черт! Да кто ж думал, что все так обернётся! У вампиров не бывает детей же…
Нет… я не хотела этого… не хотела менять свою жизнь, я хотела быть просто девушкой, женщиной, не мамой. Это ответственность, и она мне не под силу. Я не смогу… нет. Я не хочу!
И я корила себя, сжимая кулаки за это, потому что нельзя так думать – это стыдно, низко. Я швырнула рюкзак об пол, он упал, из него вывалился пенал и пара носков. Я, уже немного успокоившись и старательно не думая о всех этих мыслях, поднялась с пола, разулась и начала разбирать принесённые вещи. Открыла пенал, вспоминая, что же там есть внутри, долго разглядывала внутренности, перебирая их. Паническая и трусливая мысль мелькнула где-то задворках, заставив руку задержаться на маленьком бумажном конвертике.
История повторяется. Только Кира была сильной, она просто взяла и ушла, спася таким образом мою маму. Она не страдала, не лила слёзы и не корила себя, она просто хотела выжить и подарить своему ребёнку что-то более ценное, чем белые стены этой лаборатории. А может мне отдать его? Они позаботятся о нем, а то я не смогу… у них есть все, что ему будет нужно, они дадут ему образование, будут кормить и заботиться…
Ага, - ответил мне на это саркастический голосок в голове, - и полюбят его тоже они? Они выбросили тебя, выбросят и его. Что им помешает? Только мама ему нужна, а не левые люди, которые хотят его использовать. Ты дура. Завела ребёнка, а теперь на попятную. Ты низкая и подлая, ты предала его, даже ещё не родившегося, бросила его. Кто ты такая? Ты отвратительна… может ещё хочешь откупиться им? Словно товаром? Возьмите его, а меня оставьте в покое? Ну-ну… как тебя вообще земля носит?
Конвертик сжат был до боли в пальцах. Я поднялась с кровати и быстро пошла в ванную. Включила воду, заткнула пробку, а потом просто стояла и наблюдала как мощная струя быстро набирает воду. Медленно стянула с себя блузку, потом юбку, потом нижнее белье. Конвертик положила на край ванны и зашла в воду. Она была горячеватой и обжигала тело. По щекам стекали слезы. Мне было страшно… А вода всё наливалась и наливалась, наконец её стало много, очень много. Я выключила кран, сидя и трясясь в горячей воде, внутри продолжался уничижительный монолог, выжимающий из меня слезы.
Ты всегда бежишь от проблем, ты готова предать всех вокруг, лишь бы ничего не делать. Всегда хочешь прийти на готовое. Как тебе можно доверить такое хрупкое и нежное существо, которое будет так доверять тебе? Ты сбегаешь и бросаешь всё, что начинаешь... Какая ты мать после этого? Да.. давай сделай аборт, и никогда не будешь иметь детей. Никогда. Так тебе и надо, ты…
Я потянулась к конвертику и развернула его мокрыми руками. Лезвие блеснуло в свете лампы. Докатилась… никогда не думала, что все также закончится. Ванная, лезвие, я и отчаянье. Куда мне идти с этим? К маме? Думаю, она примет, хоть и осудит, но мне придётся опять скрываться всю жизнь. Как бабушка скрывала маму… не хочу так жить… сказать Рэю? Ему это не нужно… он откажется от ответственности за такое. Потому что он не хотел и вряд ли хочет впутываться в это. А если и заберёт его, то только, чтобы отдать вампирам. Куда мне идти? Что мне делать?.. я не смогу воспитать его, поднять на ноги, сделать его достойным человеком, потому что я сама слаба и недостойна. Убивать его? За что? За то, что он просто появился? Что он мне сделал? Это не достойное поведение и нечестность с моей стороны. Я всхлипнула. Но… если я умру… то наш род кончится тут, сейчас, и больше никогда не будет этой погони. Просто не будет носителей. Никогда. Мы умрём оба, не оставляя шанса вампирам на выживание…
Прости, мам. Прости меня, Боженька… Я зажмурилась и сжимая мокрыми руками лезвие, полоснула по внутренней стороне запястья. Боль пробила руку, током пронеслась по всему телу, заставив меня содрогнуться и вскрикнуть. Как больно… Я опустила руку в воду, рука так сильно болела, что слезы стали течь в два раза быстрее. Мне стало страшно… почему я это делаю? Может я не права? Может не стоит?
