Пауза. Пока я собирала мысли по закоулкам, внутри образовалась паника. Первое, что пришло в голову - это восклицание на тему того, что у нас тут вообще-то свободные отношения, и я могу целовать кого угодно и где угодно, второе – оправдания, потом… вообще ничего.

- Долгая история, - я отмахнулась, выворачиваясь из-под его руки.

- Слушаю.

Неужели он ревнует?

- Он попросил, тогда он снова начнёт встречаться с Сэм. Сэм - это моя лучшая подруга.

- Что ему мешает не выполнить свою часть сделки? Ничего. Так что, по-моему, лохотрон чистой воды.

Сам уже поняла… я нахмурилась.

- И правда… глупо получилось. – Я помолчала, грустно разглядывая кончики кроссовок. - Ты ревнуешь?

- Нет, но мне неприятно, что тебя кто-то целовал. Прежде, чем полезешь ко мне с поцелуями, пойдёшь чистить зубы.

Ну вообще-то это и есть ревность, насколько я знаю… я скрыла улыбку. Все-таки немного ревнует. Уже что-то. Не мёртвая зона.

Часть 13.

Я распахнула дверь лаборатории, собираясь ждать там Альфреда, включила свет, напевая приставучую мелодию, которую услышала по радио, пока занималась с тренером. Внутри было прохладно, я поёжилась и прошла к дальней комнате, и вдруг… что это? Дверь приоткрыта, там свет. Я тихо толкнула дверь, ожидая увидеть пустую комнату, которую опять забыл закрыть Док вчера вечером. Но комната была не пуста. Там была женщина, она сидела в медицинском халате, таком же как у Дока, и задумчиво смотрела какую-то папку. Из-под халата выглядывал ворот чёрной водолазки с высоким горлом. Дверь скрипнула, и мы встретились глазами. Это была достаточно молодой и кого-то неуловимо мне напоминала. Может одна из помощниц Дока?

- Здравствуй, - теряясь от долгой паузы, проговорила я.

- И тебе, - у неё был приятный тягучий голос, ехидная какая-то ухмылка и горящие глаза.

- Вы до сих пор тут работаете? Уже утро…

Разве можно представить более нелепый разговор?

- Я почти закончила. Спасибо.

Женщина странно рассматривала меня с ног до головы, мне даже неловко было как-то. Чем я так заинтересовала эту особу с яркими глазами и короткой пышной стрижкой.

- Мы с вами знакомы? – Собираясь покинуть комнату, но все же задержавшись, спросила я.

- Пока нет. А что тебя тоже преследует чувство, что мы где-то уже были знакомы?

- Да. – Призналась я.

- У меня есть на этот счёт кое-какое предположение… - Женщина улыбнулась мне. У неё были ровные и белые зубы, словно у голливудской актрисы, а улыбка была какой-то отрепетированной, словно она делала это так часто, что уже и не замечает. Наверное, мне так казалось, потому что её глаза молчали. Они горели сами по себе, но не отражали эмоций. Она не была рада или расстроена мне, просто там было ничего. Мне стало жутко.

Женщина встала из-за стола, она была стройна, хотя её руки были тронуты временем, в отличие от лица, на правой руке моё внимание привлекли часы. Красивые, на изящном чёрном ремешке, они были так элегантны. Женщина была одета в тёмные брюки, видневшиеся в распахнутом халате, и обута в мужские ботинки, кажется, сейчас они модны. Я сделала шаг назад. Первое, что меня насторожило – это то, что она прекрасно выглядит, а значит она точно тут не работает. Те, кто работают в лаборатории, обычно взлохмачены, с безумным взглядом и одеты во что попало, потому что идеи-идеи-идеи и слишком мало времени, чтобы следить за этим. А второе же – это её движения, она двигалась так странно, ненормально как-то, словно перетекая из одной позы в другую. Всё моё дружелюбие исчезло:

- Кто вы такая?

- Меня зовут Кира, и судя по этим документам, - она коснулась папки на столе, которую только что смотрела, - я твоя бабушка.

Сначала я оторопело уставилась на неё, вглядываясь в её черты, мозг был занят расчётами. Не складывалось что-то… выглядела она максимум лет на 30, ну 40 с натяжкой, свежа, хороша собой и отлично выглядит. Волосы уложены в причёску, волосинка к волосинке, украшения при ней, одета по моде. Даже если она родила мою маму в 18, и моя мама родила меня в 20, значит, ей должно было быть сейчас…  за 50, точнее 56, по моим скромным мыслительным данным. Неа, не сходится. Да и выглядит она не по-нашему… волосы отдают рыжиной и вьются, а у нас они с мамой прямые, даже без намёка на кудри, светлые и тёмные, никак не рыжие. И глаза янтарного насыщенного оттенка, что как раз и создавал в моей голове этот образ «горящих» глаз.

- Ну конечно… а я Принцесса Диана, - тихо проговорила я.

- Поздравляю, хотя по стилю явно не тянешь… - «Бабуля» осмотрела мою толстовку и джинсы, приподняв изящно выщипанные брови. То чувство, когда твоя бабушка выглядит лучше тебя…

- Послушай.. те, вы ни капли не похожи ни на маму, ни тем более на меня, и да, если бы вы и правда были моей «бабушкой», - я сделала кавычки пальцами в воздухе, - то как минимум вам была сейчас в районе 50, а во-вторых, вы бы не сунулись сюда, в лабораторию, из которой так долго и тщетно пытались сбежать.

- Сочту за комплимент твои слова про возраст, но, если быть честным, мне 55, только никому не говори, - она прижала палец, украшенный кольцами на всех фалангах, к губам и подмигнула мне. Я сглотнула и снова посмотрела на неё… выглядеть в 55 так? Круто конечно… но нереально… ну только если она не пользуется всеми благами пластической медицины.

- Сыроедение, солнечные ванны, много отдыха и жизнь без стресса. - В ответ я просто приподняла брови и сложила руки на груди.

- Даже если так… Внешность.

- Послушай, Амелия, моя глупая и неразумная родственница, - бабушка взяла папку в руку и раскрыла её на середине, - это ты никак не можешь договориться с собственной кровью и живёшь, как попало. Я за своим весьма ценным организмом слежу с самого рождения, и моя кровь – мой лучший друг. Я могу поменять цвет волос и глаз, фигуры, цвет кожи, вылечить себя от любой болезни или... например, остановить старость. Я это могу.

Она говорила, а по моим ногам поднимались мурашки. Она не хвасталась сейчас, не похвалялась как мальчишки, которые меряются у кого чего-то там больше или длиннее, она просто сообщала мне факт. И от осознания его мне становилось некомфортно.

- А то что меня могут поймать… не особенно волнует, я бесполезна для них, я уже… - Кира (мне так было её проще называть, чем бабушка) поморщилась, - устаревший образец. А вот ты… - Внимательный и какой-то укоризненный взгляд в мою сторону, - Знаешь, я потратила тонну времени, заметая следы, скрывая себя и твою маму от этой дурацкой лаборатории. Годами я перемещалась из страны в страну, меняя внешность, документы и прочую ерунду, прежде, чем они потеряли след и отстали. И тут я узнаю, что ты, - пластмассовая папка с хрустом была сжата в изящных пальцах с покрытыми черным лаком ногтями. Я вздрогнула, - просто взяла и попалась. Вот так без сопротивления сдалась к ним и ещё осталась помогать.

Её глаза горели. И это была уже не метафора, они и правда прожигали меня какой-то жгучей ненавистью, и я пасовала перед ней. Она была меня сильнее, признавал мой организм, как бы разводя передо мной руками. Что тут сделаешь? Сдавайся. Я вспомнила своё похищение: тапки, халат и это дурацкое ощущение беспомощности. Ну нет…

- Знаете что, бабуля, – произнесла я, заходя окончательно в кабинет и захлопывая дверь за собой. – Надо было беспокоиться об этом раньше, или хотя бы предупреждать об опасности заранее. А то знаете ли, я была не в курсе, что это за камни, лаборатория и что вообще происходит. Может быть, - я сделала строгое лицо, - если бы вы нас с мамой не бросили, все прошло бы и по вашему плану.

- Я не бросала вас.

- Ну хорошо, маму.

- И Элайзу я тоже не бросала, - голос Киры возвысился. – Я любила её, но, когда я уходила отсюда, меня знали в лицо и по запаху все ищейки, только порядка десяти предметов могли замаскировать мой запах от них. И они не знали, что я была беременна, потому что я была несовершеннолетней и если бы я родила ребёнка, опекуном его стала бы лаборатория. Моя дочь закончила бы, как и я, подопытным кроликом тут, в этой лаборатории, а я не собиралась этого так оставлять. Чтобы отвести след от неё, мне пришлось… пропасть. Так бы даже если нашли бы меня, к ней следы не вели бы точно.