Ганнибал, усталый и злой, вошел в здание аэропорта за два часа до вылета. Вслед за ним семенил Бица. Не хотелось вспоминать, как они обделались с этой Волгой. Руков в очередной раз нарисовал им козу. Тем не менее, легат не сдавался. Началась регистрация на рейс до Хабаровска. Ганнибал выбрал себе свободное кресло и с удовольствием уселся, прикрыв глаза. Рядом, пахнув кислым потным телом, плюхнулся Бица. Ганнибал приоткрыл один глаз.
- Валера, выкинь пистолет в мусорный ящик. Только так, чтобы тебя никто не видел. А перед этим вытри рукоятку какой-нибудь тряпкой.
Бица поморщился. Ему очень не хотелось расставаться с такой игрушкой, но он отдавал себе отчет, что такое предполетный контроль.
- Послушай, Ганнибал, может, ты поколдуешь чуток и я этот пистолет все-таки пронесу?
Ганнибал подскочил на своем стуле и вцепился Бице в воротник, приблизив губы к его уху.
- Дорогой Валера, - хрипло зашептал Ганнибал, - ты пойми, что это уже паленая пушка. Из нее человек был убит, и попытка убийства другого человека. Я, может, и пронесу для тебя этот пистолет, но думать надо о будущем. Мы тебе в сто раз лучшую игрушку купим...
Бица тяжело вздохнул, встал и пошел в глубину зала. Потом вернулся к Ганнибалу и снова сел возле него в кресло. Лицо его было очень расстроенным.
В этот момент через входную дверь вошел Руков. На нем была одета просторная длинная парусиновая куртка, доходившая ему почти до колен, в руках он держал легкий дорожный портфель. Семен проследовал прямо к стойке регистрации, вытягивая на ходу билет и паспорт. Ганнибал напрягся, поглаживая свежую рану на руке. Рана уже зарубцевалась, но болела ноющей саднящей болью, отвлекая легата от важных мыслей.
- Ну вот и наш Руков, - Ганнибал уже было поднялся из кресла, когда заметил, что после появления Рукова очередь на регистрацию заметно увеличилась. Сразу за Руковым в очереди стояли странные личности - стройный симпатичный европеец с благообразным, но каким-то хищным и злым лицом. Следом за ними в очередь пристроилось еще три человека в одинаковых брюках и куртках, похожие на студентов строительных отрядов, которые уже давно не существовали. Издалека было видно, что за этими куртками скрыты чистые руки и холодные головы. Это Ганнибалу уже не понравилось. Но отказываться от своей затеи он не собирался. Он уже было собрался пристроиться в конце очереди, когда заметил энергично идущего по коридору Коренева, мэра города. Это Ганнибала уже окончательно сбило с толку. Мэр прошел через отдельную свободную стойку регистрации, сопровождаемый одним внушительного вида охранником. Пройдя в зал ожидания, Коренев исчез за дверью VIP комнаты.
- Во дела! - только и сказал Ганнибал и пристроился в хвост очереди.
Руков снял часы, вытащил ключи и металлические монеты. Потом прошел через детектор. Тот отчаянно запищал. Руков похолодел: "Блин, металлические ремни парашюта. Шпага!!! Попал" Контролер настороженно посмотрел на Семена:
- Вы выложили все металлические предметы?
Руков утвердительно кивнул головой.
- Тогда пройдите еще раз, пожалуйста.
Семен незаметно дотронулся до шпаги, которая как-то сама по себе висела вдоль его левой ноги, абсолютно незаметная для простого глаза. Эфес оказался теплым и пульсирующим, как будто Руков дотронулся до живой человеческой вены. Семен снова, как ни в чем ни бывало, пошел через створ детектора. На этот раз зеленый огонек электронного прибора даже не мигнул.
- Следующий, - облегченно сказал контролер.
Посадка на рейс, улетающий в Хабаровск уже была закончена, когда к стойке регистрации торопливо подошел высокий человек в легком зеленом плаще.
- Извините, мне на Хабаровск.
- Почему опаздываем, регистрация уже закончена!!
- Простите, пожалуйста, - хрипло проговорил Иван Иванович, бывший водитель мэра, протягивая паспорт, - я немного опоздал....
***
Самолет летел уже часов семь, ровно и убаюкивающе гудя моторами. За иллюминаторами висела черная непроглядная ночь. Семен чувствовал себя на удивление спокойно. Он дремал в своем кресле, умиротворенно вытянув ноги и сложив руки на животе. Он так и не мог понять, зачем он надел парашют? Что задумал живущий в нем Мышигин? Может, он собрался уничтожить самолет? Глупая и совсем неуместная затея. Семен никогда на это не пойдет. Тогда зачем? Уже перед взлетом Руков почувствовал на себе пристальное внимание чуть ли не половины пассажиров. Как будто он был не обычным нормальным человеком, одним из десятков миллионов, живущих в России, а звездой шоу-бизнеса. Только внимание это было какое-то недружелюбное и настороженное. Впереди и сзади сидело четверо гладко выбритых мускулистых мужчин, одетых, как спортсмены, в одни и те же спортивные куртки. Наискосок через проход разместился импозантный высокий господин с каким-то негром, судя по всему, помощником или слугой - неизвестно. Они постоянно шептались и скрытно поглядывали на Рукова. Сзади, через четыре ряда, сидели еще двое мужчин, которых Руков не знал, но кожей чувствовал исходящую от них угрозу. Возможно, это был тот самый Ганнибал, о котором говорили и Пашот, и Иван Федосеевич. Когда Руков рассмотрел и запомнил своих врагов, как он их мысленно окрестил, ему стало легко и спокойно. Он еще не знал, что предпримет при выходе из самолета после посадки, но был уверен, что никто руки ему крутить не будет. Скорее всего его будут преследовать, пока он не отыщет клад. Вот тогда все и начнется.
Внезапно Руков почувствовал, что самолет начал снижение. Включился громкоговоритель, и приятный голос стюардессы объявил на весь салон, что самолет начал снижение, и что через сорок минут совершит посадку в аэропорту Хабаровск. За иллюминатором порозовело, начинался восход, знаменующий собой зарождение нового летнего дня. Семену заложило уши, вслед за этим начала болеть голова. Снова давал знать о себе Мышигин. Семен тряхнул головой, избавляясь от ночной дремы, сжал подлокотники кресла, стараясь не потерять над собой контроль.
- Вячеслав Михайлович? Что-то сказать хотите?
Голова Рукова зазвенела внутренним голосом Мышигина:
- Да, Семен Иванович. Нам пора.
- Куда нам пора?
- Для начала в туалет, но только в конец салона.
- Зачем?
- Будем делать ноги. Я прекрасно знаю устройство Ту- 134. По мере снижения давление воздуха внутри салона уменьшается. Нам нужно выйти где-то на шестистах метрах.
- Что значит выйти? - Руков пришел в замешательство.
- Семен Иванович, перестаньте из себя ваньку корчить. Если вы выйдете в аэропорту из самолета, на этом ваш героический путь будет закончен. Вас просто порвут как тузик грелку. И шпага вам не поможет, потому что амулета у вас нет.
- Откуда вы это знаете?
- Знаю, потому что тоже живу в вашем теле. И знаю, что на шее у вас нет амулета, с которым Аривонда не расставался ни на секунду.
- И что теперь?
- Да вставайте уже и идите в туалет... Все вопросы потом. Только виду не подавайте, вроде как и не проснулись еще. Да, и вот что.... Портфель выставите в проход, вроде как вы выходите совсем ненадолго.
Семен напустил на себя сонное выражение и медленно побрел в конец салона, почесывая затылок и зевая. Подойдя к туалету, он оглянулся. Вроде бы никто за ним не следил.
- Дальше что? - Руков сделал вид, что никак не может открыть дверь.
- А дальше пройдите вот туда за угол, там будет дверца в багажное отделение.
Руков сделал так, как ему говорил Мышигин.
- Ну а теперь?
- А теперь, Семен Иванович, лучше, чтобы все сделал я, а вы пока отдыхайте.
Головная боль стала невыносимой, снова затошнило. Семен перестал сопротивляться Мышигину. В тот же момент он выпрямился и еще раз осторожно оглянулся. Потом быстро извлек из куртки какой-то металлический штырек и совершенно бесшумно открыл дверь багажного отделения. Пахнуло холодом. Времени у Семена было в обрез. Самолет снижался очень быстро. Руков проворно пробрался между полок с багажом, сбросил с себя куртку и профессионально проверил замки парашюта. Потом умело открыл багажный люк. Самолет шел на снижение, до земли оставалось метров семьсот - шестьсот. Давление внутри кабины выровнялось с давлением за бортом, но из открытого люка ворвался в салон заряд ночного ядреного холода вместе с ревом двигателей. Из распахнутой двери багажного отделения показалось лицо перепуганной стюардессы:
