- Хорошо, понял.

- Все, разбегаемся. Мы с Томашом берем того Рукова, который на вокзале, потом рвем на трасу до Сотинска и там встречаемся с тобой, Бубо.

- Понеслась..

Октавиан наморщил лоб

- Где же все- таки прячется этот примат Мбоно?

***

Коренев дрожащими руками опрокинул в себя огромный бокал коньяка. Не справившись с дрожью, он выпустил бокал, и тот хряснулся об пол, разлетаясь на мелкие кусочки. Уже два часа он говорил в направленный на него объектив телекамеры правду и только правду. При малейшем признаке неправды эта здоровая тренированная сучка, жена Тюкина, безжалостно жгла его промежность током. Мэр уже раза два терял сознание, но его приводили в себя, и снова допрашивали. От боли Коренев перестал себя контролировать. Он рассказал все. Теперь он думал только о том, сохранят ли ему жизнь, и ему очень хотелось перед смертью увидеть дочь. В своих исповедях он старался как можно меньше говорить о кладе, и даже намеком ничего не рассказал о намерении приобрести порт. Но в организации убийства Мышигина пришлось признаться. Вернее, в заказе убийства. Пришлось рассказать об Октавиане, о Струйкине, о том, что Руков вместо Струйкина съел это злосчастное блюдо. Тюкин страшно взбесился, когда узнал об истории с поеданием мозга. Он подумал, что это розыгрыш. Но тут уже Коренев уперся рогами. Если думаешь, что тебя разыгрывают, засунь себе сам шокер между ног и попробуй шутить. В конце концов, Тюкин успокоился и принял слова Коренева на веру. Коренев тяжело дышал, слизывая мелкие капли пота, затекающие ему в рот. Кто же мог подумать, что эта старая свинья, Иван Иванович, который служил ему верой и правдой столько лет, окажется примитивной падлой, причем долго готовящейся нанести ему удар. Как никогда, ему хотелось остаться в живых и отомстить всем. Жестоко отомстить. И в первую очередь этой холеной самке, жене Тюкина.

Коньяк ударил в голову, сразу полегчало, боль притупилась. Откуда ни возьмись, снова появилась Дарья, быстро и легко сделала ему укол. Боль ушла . Коренев глубоко вздохнул.

К нему подсел Тюкин с какими-то бумагами.

- Вообщем так, Юрий Сержевич. Рассказали вы немало. Но мы на вас зла не держим. Не был для нас Вячеслав Михайлович смыслом жизни. А после того, как нас ознакомили с содержанием завещания, мы, если честно, и уважать его перестали. Все хозяйство Мышигина дожидается нового наследника. Мы выполнили свои обязательства, разослав информацию во все газеты и радиостанции. Никто не знает, когда может объявиться наследник, тем не менее, мы продолжаем работать. И работать успешно.Я предлагаю вам объединить усилия и работать вместе.

Коренев напрягся, пытаясь осмыслить ту информацию, которую преподнес ему Тюкин.

- То есть, вы меня не убьете?

Тюкин глубоко вздохнул.

- Это сейчас не в наших интересах.

- А если я вас захочу убить? - Коренев внимательно посмотрел в глаза финансового директора.

- А потом пленочка и наш видеоматериал пойдет в ФСБ...

- Да, вы правы. Железная логика. Тогда что вы от меня хотите? Что значит, работать вместе?

- Вы на сегодняшний день мэр нашего города. Мы на сегодняшний день самая богатая коммерческая структура нашего города. Я являюсь единственным руководителем данной структуры. Мы бы уже давно могли работать вместе, если бы между нами не стоял авторитет Мышигина, очень непредсказуемого, взбалмошного человека. Теперь его нет. Я предлагаю, как можно скорее создать новую коммерческую структуру, которая сможет наследовать капитал Мышигина.

- Это как?

- Очень просто. Структура будет находиться под вашим кураторством, хотя будет оформлена на третьих лиц.

- Это на кого?

- На вашу дочь, например, и на мою жену, Дарью.

- Хорошо, дальше что?

- Мы находим Рукова...

Мэр вздрогнул, повернулся к Тюкину.

- А Руков нам зачем?

- А как же? - Тюкин вытер пот со лба носовым платком. - Теперь клад должен принадлежать нам. Я постоянно слышу об этом кладе вот уже почти два года. Я готов предложить вам разделить его поровну.

Дарья спустилась в просторный подземный гараж и подошла к черному Вольксвагену Пассату, села в кабину и, проехав пару десятков метров, поставила машину на яму. Потом вышла из машины и одела резиновые перчатки. Открыла заднюю дверцу и извлекла на свет небольшую тканую сумку, которую в народе называли горбачевкой. Осторожно подняв сумку перед собой обеими руками, Дарья опустилась в яму. Не торопясь, включила два сильные фонаря и закрепила их на раме Фольксвагена, потом очень отсторожно извлекла из сумки пластиковые пакеты. Чтобы руки не дрожали, по старой спортивной привычке, начала делать тренировочное дыхание. Тело приобрело уверенность. Дарья старательно закрепила пакеты на консолях рамы, поближе к бензобаку. Потом методично и аккуратно вставила детонаторы....

Коренев смотрел на собеседника отрешенным взглядом. Казалось, слова Тюкина не достигают его разума, а совершенно самостоятельно улетают в вечерний воздух.Только бы выбраться отсюда, только бы выбраться. Мэр представлял распятую на раскаленных прутьях Дарью и предвкушал удовольствие от того, как будет подбрасывать хворост в горящее пламя. Потом он снова попытался сконцентрировать свое внимание на собеседнике.

- Хорошо, Антон Васильевич, ваше предложение мне нравится. Я никогда не был стяжателем и всегда приветствовал достойных соперников. Пополам - так пополам.

С этими словами мэр поставил свою размашистую подпись под всеми бумагами, которые ему подсунул Тюкин.

- А теперь отпустите меня, пожалуйста, господин компаньон. Я очень устал.

Тюкин внимательно пересмотрел бумаги, подписанные Кореневым.

- Конечно, Юрий Сержевич. Теперь мы- сила. Я сейчас вызову шофера, он вас отвезет, куда вы скажете.

- Уважаемый Антон Васильевич, мой мобильный, как я понимаю, еще у вас.

- Ох, извините, - Тюкин протянул Кореневу его мобильный телефон, потом вытащил свой и набрал номер.

- Паша, отвезешь господина Коренева, куда он скажет. Забирай черный Вольксваген из гаража.- Тюкин выключил телефон и помог мэру подняться.

- Я думаю, что за эту ночь вам удастся отдохнуть и набраться сил. А завтра, я думаю, господин Руков уже расскажет нам, как и каким образом мы с вами приумножим наши капиталы.

Коренев устало кивнул и прошел в сопровождении Тюкина в подземный гараж. Между ногами снова начало жечь невыносимо, несмотря на инъекцию обезболивающего. Он набрал номер своего личного врача.

- Геннадий Константинович, извини, дорогой, за поздний звонок. Приедь, пожалуйста, минут через двадцать ко мне. Я тут случайно обжегся...

Едва переставляя ноги, Коренев доплелся до черного Пассата и забрался на заднее сиденье. Тюкин услужливо закрыл дверцу.

- Всего хорошего, Юрий Сержевич, извините за неудобства. Ничего серьезного у вас там нет, поболит немного. Я думаю, это не испортит наших отношений.

Со стороны мэра опустилось стекло. Коренев попросил сигарету. Тюкин растерянно развел руками, но, к счастью, у водителя Паши сигарета нашлась. Мэр глубоко затянулся, жмурясь от удовольствия, выпустил дым через ноздри.

- Господин Тюкин, мне было чрезвычайно приятно познакомиться с вами. Это правда. Все осложнения, вызванные моим неправильным поведением, я думаю, будут исправлены в самое ближайшее время.

- Ну вот и хорошо. До встречи завтра. - Тюкин помахал рукой.

Вольксваген зарычал мотором и выкатил из ворот.

К Тюкину подбежала запыхавшаяся Дарья.

- Антоша, я же тоже хотела попрощаться! Кто там за рулем?

- Солнышко, извини, ты знаешь, какими проектами мы теперь ворочать будем?

- Будем, будем, - Дарья выглядела усталой и чем-то озабоченной, - ты мне скажи, какого водителя ты с ним отправил?

- Ну Пашку, а кого еще?

Глаза Дарьи расширились от внезапно нахлынувшего отчаяния. Ресницы задрожали, на лбу проступили две ранние бороздки морщин.

- Почему его?

Тюкин внимательно посмотрел на жену.

- А что случилось? Ведь ты знаешь, что Павел - наш лучший водитель. Или есть какая-то разница?