Жека проснулся от внезапной боли в руке и сначала долго вспоминал, где он, и что с ним. Потом попытался подняться. Это ему удалось с большим трудом. Голова привычно болела от выпитого накануне самогона, которым его угостили случайные собутыльники. Очень хотелось опохмелиться. Жека отдышался, оперевшись о дерево. Внезапно на него упал отблеск автомобильных фар, и донеслись отзвуки голосов, звучавших на повышенных тонах. Томимый жаждой Жека медленно поплелся в сторону спорящих людей. Он очень хотел выпить хотя бы чего-нибудь, пива, водки, любой бодяги. Тем не менее он не стал себя обнаруживать , а решил незаметно разобраться в обстановке. Он выглянул из-за дерева и протер глаза, чтобы лучше рассмотреть происходящее. На лужайке, освещенной фарами двух больших джипов, лежала девушка. Вокруг нее сгрудились силуэты трех мужчин, один из которых всматривался во мрак деревьев, за которыми спрятался бомж.
- Мужик какой-то! Точно туда побежал!
- Ну беги, догоняй. Ты там видишь что-то? - другой силуэт подкурил сигарету и сплюнул.- Теперь хрен догонишь. Что с Олькой?
- Сдохла...Не видишь?
- Ганнибал, а ты что скажешь?
Мужчина, которого назвали Ганнибалом, склонился над лежащим телом. Замер на секунду, потом выпрямился.
- Не...Жива еще... Что думаешь, я не знаю, куда пырять что-ли?.. Правда, скоро сдохнет...
- Она нужна в Могаводо. Давай, Ганнибал, покажи, чему тебя учили
Ганнибал кашлянул в руку, оглянулся на джип
- Толик, выруби фары и разведи костерок.
Один из мужчин послушно залез в машину, фары погасли. Теперь Жеке было почти ничего не видно. Но это длилось недолго. Вскоре весело затрещал небольшой костер, снова осветивший лужайку мерцающим светом. Ганнибал склонился над костром, держа в руках удлиненный предмет, похожий на шпагу. Потом он поднял голову и тихо произнес
- А на кого направить муджароки?
- Во, блин, совсем забыли. - мужчины непроизвольно начали оглядываться по сторонам. - Не на себя же....
Жеке снова не повезло. Пытаясь разглядеть побольше, он перенес всю тяжесть тела на руку, которой опирался о дерево. Внезапно рука сорвалась, и Жека хлопнулся на землю, от неожиданности произнеся краткое ругательство. Когда он понял свою ошибку, было поздно, его уже подхватили под руки и подняли на ноги.
- Так это то, что нужно! - довольный Ганнибал внимательно рассматривал бомжа, - его ж никто не хватится...
- Мужики,- попробовал оправдываться Жека,- да я ж здесь случайно, мужики. Я ж ничего такого...
- Да не бойся, дядя, больно не будет. Стой тут.
- Да я постою... Может, у вас что-нибудь выпить имеется? Трубы горят.
Ганнибал подошел к костру и вытащил из огня шпагу
- Может и имеется, подожди чуток.
Жека зачарованно смотрел на раскаленную до красна шпагу. Вот огненный кончик дотронулся до лежащего на земле женского тела. Ганнибал что-то забормотал под нос. Стоящие рядом мужчины отвернулись и отошли немного в сторону. Из тела начал исходить голубой туман, постепенно превращающийся в человеческую фигуру. Туман становился плотнее. Казалось, что сама девушка, одетая в прозрачные облегающие одежды, медленно встает на ноги . Ганнибал стоял, покачиваясь, запрокинув голову. Внезапно он закричал противным низким голосом:
- Муджароки!!!
Затем поднял шпагу и как школьную указку направил ее на Жеку. Несчастный алкоголик мгновенно протрезвел и застыл от леденящего ужаса. Голубая фигура, проплыв в ночном воздухе, накрыла собой беспомощного бомжа. Последней мыслью, промелькнувшей в голове Жеки, было то, что опохмелиться он так и не успел. Когда он упал на землю, он был уже мертв.
Продолжение сюрпризов
Семён не помнил, как он добрался домой. Перед глазами стояла умирающая девушка, назвавшаяся Ольгой. А, может, это было не ее имя. Какая разница.... Жизнь за два дня приняла такой крутой оборот, что Руков почти на каждом шагу думал, что это все происходит не с ним, что вот сейчас он проснется, и все станет на свои места. Он снова будет заниматься своими проектами, ездить на дачу, знакомиться с симпатичными девушками, ходить с друзьями по вечерам в бильярдные клубы, ездить на пикники. Он всегда был уверен, что с ним не может никогда случиться ничего экстраординарного. Слишком много сил было затрачено, чтобы добиться определенной жизненной стабильности и уверенности в завтрашнем дне. Семён метался в полузабытьи в собственной постели. Сон одолевал его молодой, уставший от дневной беготни организм, но возбужденный мозг снова и снова возвращал его в полудрему. Он бредил в полусонной забывчивости где-то на границе сна и яви, которая тоже казалась почти сном. Он ворочался под тонкой простыней в липком поту, узнавая в темноте бредового забытья всплывающие знакомые и незнакомые лица, обрывки фраз. Внезапно на фоне запутанного калейдоскопа мелькающих фигур из мозаики черных, серых и желтовато- розовых пятен возникло лицо мертвого человека. Совершенно незнакомого человека. Лицо, испещренное преждевременными морщинами, с мешками под глазами, запущенной щетиной и красным алкоголическим носом. Такие лица Семён видел у хронических алкоголиков и бомжей, постоянно слоняющихся по городским помойкам. Это лицо беззвучно говорило: "Я умер из-за тебя, я умер из-за..." Семён проснулся и вскочил. Сердце бешено стучало, простыня была мокрая от пота. Что это было?
Комната была освещена мерцающими бликами работающего телевизора. Ну, конечно, Семён завалился спать, в очередной раз забыв выставить режим автовыключения.
Шла ночная передача, посвященная деятельности работников уголовного розыска. Какой-то журналист дежурным голосом передавал самые свежие оперативные новости с места событий. На этот раз речь шла о том, что на окраинах центрального парка был обнаружен труп мужчины со следами насильственной смерти. Судя по всему, мужчина принадлежал к клану бродяг без определенного места жительства. Однако паспорт при нем был. Крупным планом на экране появилась фотография из паспорта.Милиция просила всех, кто что-нибудь знает о погибшем, позвонить дежурному. Семен вздрогнул. На него с экрана смотрело лицо, несколько мгновений назад привидившееся ему во сне. Семен застонал, это уже было слишком. Кошмары начинали принимать физические очертания.
Семён выключил телевизор и прошёл на кухню. Хотелось спать, но ноющая, давящая тоска, засевшая где-то в животе, заставляла сердце бешено колотиться. Семён открыл сервант и вытащил початую бутылку водки. Отхлебнул изрядно. Водка долбанула в нос, заставив закашляться. Немного полегчало. Руков поплелся в комнату и рухнул в кровать. Надрывно зазвенел звонок входной двери.
***
Валечка быстро взяла себя в руки. Она сама не понимала, что с ней случилось. Она забыла, когда она плакала в последний раз. И вот вдруг разреветься на ровном месте! Ни с того ни с сего. Подумаешь, Паша ее уволил... Ну и что? Она и сама чувствовала, что после той поездки в Австрию он стал каким-то другим. Его отношение к ней не поменялось, но в глазах светилась болезненно мучительная, неутомимая раздвоенность, как будто он сам пытался себя наказать за свою слабость. Такое случается с мужчинами, когда они, думая, что идут на простенький мимолетный флирт, на полном скаку влипают в бешеную, нежеланную, а от того наиболее болезненную и мучительную любовь. Сама виновата. Паша не был ей противен, с ним было так здорово там, в Австрии. Она надеялась, что это их сблизит, и не была против повторения приключения. Но только из-за того, что ей нравилась неугомонная деятельная энергия "Контро", она заряжалась от этого бесшабашного оптимизма, от ежедневной феерической круговерти планов и идей. И именно с ними она спала в Вене, она хотела это ощутить всем телом, впитать в себя заряд мужской самобытной силы. Но она не любила Пашу. Она подумала, что и он это отлично понял, более того, сам предложил такую расстановку фигур на доске. Но Паша в нее влюбился. Стремительно и прочно. Эта любовь не могла закончиться ни чем иным, как расставанием. Скорым и безвозвратным. Валя это знала, понимала свою ошибку и уже готовилась сама уходить из "Контро". Паша воспользовался первым подходящим предлогом. Но Валечка не была расстроена из-за увольнения. Она почувствовала совсем другое. Нечто, что совершенно не входило в ее планы. Она всегда считала, что обладает самой неприступной крепостью, которую она возвела вокруг своего сердца. Эту уверенность подкрепляли многочисленные знаки внимания со стороны мужчин, к которым Валечке удавалось оставаться равнодушной всегда. Она очень любила и уважала себя за это свойство характера, потому что не хотела попасться на удочку смазливому проходимцу, вкусить горький вкус женских ошибок, постоянно преследовавших ее подруг и знакомых. Она хотела абсолютной власти над мужчинами, убеждала себя, что любовь - это выдумка лентяев и фантазеров. А теперь? Теперь она почувствовала, что крепость пала. Не сразу. Постепенно. Вобщем-то, Валечка в глубине души осознавала, что крепость потихоньку сдает свои бастионы, но не препятствовала этому, считая, что в конце концов, это просто временная слабость. А потом внезапно осознала, что крепости больше нет. Крепость пала. Но не перед Пашей, а перед Семёном. Большим серьёзным мужчиной, который сразу на нее и не произвел особого впечатления. Подумаешь, мышцы под рубашкой и веселые ямочки на щеках. Приятный баритон и искорки в глазах по утрам, когда он заходит в кабинет к шефу. Подумаешь, треплется по-французски и по-английски и вечно занят своими расчетами. Подумаешь, внимания на нее, Валечку, ноль. А-а-а. Опять разревелась! Все, все, минутная слабость!
