Да и Глеб полностью не оцифровался. Аудит аудитом, однако жизнь-то продолжается. Женился. Развёлся. Спустя пять лет снова женился. И снова... Нет, пока до развода дело не дошло, но грань... Ох уж эта грань...
За четвёртым поворотом взору ожидаемо открывалась небольшая поляна, посреди которой рос дуб. Неожиданный, светлый и словно декоративно-бутафорский в иззелена-чёрном хвойном лесу. Настолько толстый, высокий и величественный, что друзья прозвали его Лукоморским. Подвыпивший Колян даже голду со своей тонкой шеи порывался на него перевесить. Чтоб "в натуре, как в сказке".
Да-да! Слансаргу Глебу открыл именно Николай.
То случилось чуть больше года назад. В начале июня. В субботу.
Глеб, отправив супругу в очередной круиз, валялся в постели перед телевизором, бубнящим кулинарными затейниками. Откровенно кайфовал, пуская струйки сигаретного дыма в жидкокристаллическое, безобразно-округлённое широкоформатной настройкой, лицо младшего Урганта. В гости до обеда никого, естественно, не ждал. Оттого электрический зов не отключённого по рассеянности домофона стал неприятным сюрпризом. Гудке на десятом, когда настроение, - не говоря уж о сломанном кайфе, - было окончательно испорчено, Глеб, припомнив весь свой словарно-обсценный запас, выкатился из-под одеяла и решительно-яростно потопал в прихожую. Однако, увидев в дисплее улыбающуюся физиономию лучшего друга, поостыл. Почти.
Он прекрасно помнил, как тогда, превозмогая дикое "не хочу", садился в вонючую электричку. Если б не коньяк, предусмотрительно купленный Колей в привокзальном магазинчике, та поездка закончилась бы на следующей же станции.
Да. К платформе "Слансарга" автомобилем было не добраться. Дорог, кроме железной, туда проложить не удосужились. Впрочем, а зачем? Если б та самая загадочная Слансарга - село ли, деревня или хотя б выселок, - была привязана к одноимённому полустанку, другое дело. А так...
- Ну и что, что приснилось... Ты понимаешь, дружище, - говорил Николай, отхлёбывая "Арарат" прямо из горлышка, - это интуиция. Знаю, вот ты сейчас смотришь на меня и считаешь законченным придурком... Да я и сам...
Коля отвернулся в окно, за которым мелькали столбы и деревья. Умолк на полуслове.
- Ладно тебе, брат, - отмахнулся Глеб. - Приснилось и приснилось. Слансарга, говоришь? Интересное название... А, плевать с высокой колокольни! Главное - не слишком далеко. Прокатимся на природу. Вдвоём сто лет никуда не выбирались. Помнишь, как в шестом классе из дому в Чернобыль решили сбежать? С радиацией бороться?
Друзья от души расхохотались. Выпили. Наконец-то отпустило.
- Эх, если б не Синягина, лежать бы нам с тобой теперь под свинцовыми одеялами, - отсмеявшись, проговорил Николай.
- А при чём тут Любка? - поднял брови Глеб.
- Здрасьте, приехали! - Коля хлопнул себя ладонями по коленям. - Это ж она нас сдала!
Глеб склонил голову на плечо и пристально посмотрел другу в глаза.
- А ей, значит, ты растрепал. Так?
- Ну, я... Очки зарабатывал, - печально улыбнувшись, вздохнул Глеб и снова уставился в окно...
Сюда, на платформу "Слансарга", вдвоём они приезжали ещё только раз. Спустя неделю. Но тогда погода - весь день лило, как из ведра - насладиться природой не дала. Только вымокли и продрогли. Потом, уже по возвращении в город, сидели чуть не до полуночи у Коли, смотрели под пиво какой-то тухлый матч нашей сборной. Не дождавшись окончания, распрощались, вызвали Глебу такси. И...
И с тех пор не виделись. Николай исчез...
Вот так вот взял и пропал. Как сквозь землю провалился. Если б счета обнулил, можно было б заподозрить в бегстве за бугор - фискалы последние полгода доставали его не по-детски, каждый месяц проверки устраивали, словно кто-то настучал, накляузничал, решил разорить. Может, конкуренты, может, доброжелатели, которых во все времена хватало. А, может, просто так срослось. Пути ж неисповедимы, давно доказано...
За дубом тропа немного расширялась, но идти по ней становилось труднее. Мохнатые колючие ветки склонялись довольно низко, потому высокий Глеб вынужден был постоянно двигаться согнувшись. Или работать руками, освобождая себе пространство. Вот только это не выход - исколотые руки начинали саднеть быстрее, чем спина и шея. Впрочем, пытка продолжалась не слишком долго - минут десять. До оврага. Дальше Глеб и не ходил.
Лог, широкий и глубокий, с отвесными, вечно осыпающимися краями, для какого-нибудь экстремала препятствием, конечно, не был. Но человеку, выбравшемуся в лес "для погулять и расслабиться", желания топать дальше не прибавлял. Вот и Глеб, дойдя до сюда, обычно садился на край, ставил ноги на торчащий из песка валун и "зависал" в воспоминаниях.
Однако сегодня всё было по-другому. Природа природой, но появилась конкретная цель, достичь которой следовало во что бы то ни стало. Или сгинуть. Так уж и сгинуть? Хм...
Памятуя о твёрдом своём намерении дойти до конца тропы, Глеб, подняв по пути длинную палку и попробовав её на прочность, решительно продвигался вперёд. Остановившись перед обрывом лишь на секунду, он упёрся импровизированным посохом в песок и спрыгнул на камень...
- Помолчи, хорошо? Ты ж не в курсе всех нюансов, - говорил Николай, сидя под дубом. - Да и дело прошлое, Глебка. Не любил ты её. Так, со мной соперничал. Несерьёзно, дружище.
- Ты-то откуда знаешь?! - вспылил Глеб.
- Доподлинно не знаю, конечно, - пожал плечами Коля. - Но догадываюсь. Стоило Любе укатить в Германию, ты через неделю Ольку завёл. Потом Лену. А я...
Глеб с интересом посмотрел на друга. Странно было видеть его таким сентиментальным. Коньяк? Нет, тут что-то другое. Спиртное Николая никогда размазнёй не делало. Наоборот. Стоило чуток перебрать, и Колян становился агрессивным, даже жестоким. Мог гадостей наговорить, а порой, когда совсем срывало, и руки распускал. На следующий день, правда, долго и искренне вымаливал прощения, чуть не в ногах валялся. А тут - на тебе!
- Так ты до сих пор по ней сохнешь? - до Глеба наконец-то дошло. - Потому и не женился? Потому и с Клаусом её бизнес мутил, да? А я-то, дурак! Слушай, Коляныч, ты её давно видел? Корова ж старая. С твоими-то бабками можно и...
- Сам ты - корова. Просто располнела чуток. Ну, так за сорок уже, да и дети... Я ж говорю - не любил, - Николай поднял с земли бутылку, посмотрел сквозь неё на солнце, потряс, но пить не стал, протянул другу. - Не лезет, Глебка, прости. Сам-то лопай, если хочешь, на меня не смотри.
Глеб молча взял бутылку, но пить тоже не стал. Заткнул и бросил на траву. Нутром почувствовал, что до самого важного Николай ещё не добрался. А "самое важное" лучше осмысливать на трезвую голову. Ну, на совсем трезвую уже не получится. Однако, хватит.
- Так вот... Приснилось мне сегодня, что если я хочу всё развернуть, то должен ехать до платформы "Слансарга", идти в лес, а там...
Николай вдруг умолк.
- Что "а там"? Ну? - подбодрил его Глеб.
- Да хрен его знает, - Коля, опираясь спиной о дерево, поднялся на ноги. Улыбнувшись, пожал плечами. - Проснулся.
Он отошёл шагов на десять и задрал голову вверх.
- Серьёзное дерево, - произнёс после паузы. - Лукоморское. Только цепи на нём не хватает со всеми сопутствующими. Русалка там, кот, богатыри - все дела. Слушай, мож, мою повесим?
Он уже потянулся к застёжке, но поднявшийся следом за другом Глеб покачал головой.
- Не-а, не катит. Не тот размерчик.
- Вижу, что не тот, - отмахнулся Коля. - Ладно, чё делать будем? Дальше пойдём или...
Пробрались до оврага. Постояли там молча минуты три и вернулись к железке.
Ничего не произошло.
Чуйка обманула? Бывает...
На той стороне оврага тропа стала еле заметной, хоть лес и не изменился. Всё тот же ельник. Только, кажется, ещё более густой. Хотя... Может, сказывалась усталость?
