- Хорошо. Ужин, но только из-за необходимости.

Она вскинула бровь, а я ушел на кухню, на этот взгляд было легко попасться. Я

заказал два моккачино и зажарил три кусочка хлеба-таро, проглотив в процессе банан.

Даже после шести месяцев я не привык есть, что захочу, когда захочу. Тело еще помнило,

что такое постоянный голод.

- Разве у тебя сегодня нет занятий? – я поставил ее моккачино на стол, она помахала.

- Это выпускной год. И у меня практика у отца. Школа подстраивается под мое

расписание, - она сделала глоток кофе и слизнула сливки с губы.

Я старался не смотреть.

- И я учусь там лучше всех, - сказала она.

Я сел напротив нее и ел, пока она скользила взглядом по квартире.

- Никаких фотографий друзей или семьи? – она сделала паузу и посмотрела мне в

глаза. – Зачем же так, Ро?

Кровь прилила к моей голове, пульс участился. Этот вопрос она задала мне во время

похищения. Я обхватил свою кружку и пару раз глубоко вдохнул, пытаясь ароматом кофе

замедлить быстрое биение сердца.

- Не было времени. И я не сентиментален, - выдавил я.

- Не сентиментален? – она улыбнулась. – С татуировкой любимого цветка мамы над

сердцем?

Я чуть не подавился напитком, вытер рот салфеткой.

- Ну, да. Этого ведь хватит? – я улыбнулся ей. – Никто не знает о той татуировке,

кроме тебя, - я не думал, что Арун о ней помнит, он был пьян.

Она выглядела удивленной, но промолчала.

Я пожал плечами.

- Она новая. Итак… - я смял салфетку руками. – Я одеваюсь, если ты готова идти.

- Зачем ты просил меня надеть костюм? Лимузин ждет нас внизу.

- Потому что мы полетим на моем воздушном мотоцикле, - ответил я. Я хотел, чтобы

мы были одни, вдали от глаз ее телохранителей. Так было проще управлять ситуацией.

Ее глаза расширились, она покачала головой, от этого двигался хвост.

- Я не могу. Я пришла с тремя телохранителями, и они тоже ждут внизу.

- Идем. Будет весело, - я пересек квартиру, отцепил костюм и надел его, проверяя

места, где я прятал ножи. Легкий синтетический материал облепил тело, гладкий под

моими ладонями, я застегнул его и схватил шлем. – Он на девятнадцатом этаже. Мы

улетим, они и не узнают, - я подмигнул ей. – Пусть ждут.

- Отец убьет меня, - сказала она.

- Не говори ему, - я открыл дверь и склонил голову в сторону лифтов.

- Что подумают телохранители? – добавила она.

- Пусть думаю, что хотят, - ответил я. – Мы лазали по стенам часами, - уголок моего

рта приподнялся. – Или что-нибудь еще.

Она широко улыбнулась, а потом рассмеялась и схватила свой шлем. Она прошла

мимо меня, я уловил ее запах, запах свежей клубники, и вспомнил, как она сняла шлем

впервые во время похищения.

- Да, - сказала она. – Пусть ждут.

Я закрыл за собой дверь, услышал щелчок автозамка, а потом попал на

девятнадцатый этаж, отсканировав ладонь у лифта. Мы вошли вместе, и в замкнутом

пространстве я ощущал ее аромат, мы не соприкасались, но она была достаточно близко,

чтобы я представлял ее тепло. Я отошел на шаг, притворяясь, что смотрю на застежку

своего костюма. Лифт был одним из самых быстрых в мире, он вскоре звякнул, и мы

прошли в частный гараж.

Он был большим, бетонным, полным самых дорогих воздушных лимузинов,

спортивных машин и роскошных автомобилей. У редких здесь были воздушные

мотоциклы, я привел Дайю к своему. Их чаще называли воздушными мопедами, но

Виктор купил мне именно мотоцикл: черный с серебром и красным Ямаха Блейд.

Дайю присвистнула и провела ладонью по черной коже с красным узором.

- Прекрасно.

- Впервые на мотоцикле? – спросил я.

Она кивнула, все еще разглядывая соблазнительные изгибы мотоцикла.

- Я подозреваю, в твоем костюме есть усиление безопасности?

Она взглянула на меня.

- И не только.

- Кстати, сколько у тебя костюмов?

- Я не считала, - она пожала плечами. – С десяток? Отец часто проверяет на мне

новую продукцию корпорации, а потом уже производит ее на рынок.

- Как усиление Супермена? – спросил я ехидно. Мы с Аруном уточняли у Виктора

детали, и он рассказал, что это усиление давало рентгеновское зрение, позволяло видеть

обнаженными тех, кого выбирал хозяин костюма.

Щеки Дайю покраснели. Она медленно окинула меня взглядом, хитро улыбаясь. Я

боролся с желанием скрестить руки, но вместо этого напряг тело. Если она могла видеть

меня обнаженным, пусть себе смотрит. Я скрывал многое, но тело тревожило меня

меньше всего.

Она посмотрела мне в глаза и рассмеялась.

- Нет. Я никогда не проверяла Супермена. Я не думала ни об этом усилении, ни о

людях, покупающих его.

Я прищурился, подозревая, что она шутит, но расслабил тело и обошел мотоцикл,

проверил шины, диски и двигательную установку, как меня научил Вик. Дайю

прислонилась к кожаному сидению с ухмылкой.

- Выглядит неплохо, - сказал я скорее себе, чем ей, и поднял шлем. – Мы свяжемся в

шлеме?

Она кивнула, мы надели шлемы на головы. Я забрался на мотоцикл первым и

включил его, проверил фары и приборы, ощутил, как оживает и гудит подо мной

двигательная установка. Регулируемый воздух наполнял мой шлем, я сделал пару глотков

чистого воздуха.

- Забирайся, - сказал я в шлеме.

Я ощутил, как дрогнул мотоцикл, когда Дайю устроилась за мной.

- Там можно поставить ноги. Только крепко держись за меня.

Ее бедра прижались ко мне, она обвила мой пояс руками.

- Готова, - сказала она, звуча немного запыхавшейся.

Я завел двигатель, и мы поехали по широкой бетонной дороге к стальной стене, что

отъехала для нас, открыв стеклянную внешнюю стену, края озарял оранжевый неон.

- Держись, - сказал я, не скрывая волнение в голосе.

Я ощущал себя ребенком накануне дня рождения. Я всегда представлял себе, как

себя чувствует ребенок перед днем рождения. Стеклянная стена разделилась, и я проехал

в брешь. Мы вылетели в воздух, температура тут же упала вокруг нас, хотя наши костюмы

не давали ей проникнуть, и на миг мы зависли там, а потом поднялись в небо.

Дайю охнула, крепче сжав меня. Я ощущал каждый ее дюйм, прижатый к моему

телу. Сердце колотилось, мы направлялись вверх, и я говорил себе, что все ощущения у

меня от скорости полета по небу, а не от того, что она цеплялась за меня так сильно, как за

возлюбленного. Я знал, что мне нравится Дайю, хоть это и плохо. Я не мог позволить себе

сильнее полюбить ее. Я врал ей и предавал.

Ее смех заполнил мои уши, мы проносились над невысокими зданиями, огибали

высокие, миновали несколько воздушных мопедов и машин, ярко горящих даже при свете

дня. Изогнутые линии моего мотоцикла сверкали серебром, чтобы нас видели другие

водители. А еще было очевидно, что ю любили быть заметными.

День был зимним и холодным, и солнце скрывалось за облаками и загрязнением.

Яркий свет в Тайпее исходил не от солнца, а от цветных реклам, которые показывали на

стеклянных панелях небоскребов. Многие низкие здания тоже были оснащены большими

билбордами на крышах. Мы пролетели четырехэтажную проекцию тайванской пары в

деловой одежде, наслаждающейся кофе мистера Брауна вместе. На другом здании

стюардесса из Императорских авиалиний предлагала быстро слетать в Пекин.

- Это невероятно, - выдохнула Дайю.

- Стоит проблем? – спросил я с улыбкой.

- Точно.

Мы пронеслись мимо высоких небоскребов, и они вскоре остались позади, и мы

направились к району Датонг на западном краю Тайпея. Мы оставались на высоте

двадцати этажей, воздух здесь был холодным. Пролетая коричневую мглу, я наслаждался

тем, что нам было видно наш город без слезящихся глаз и сдавленного горла. Грязь была

не такой плохой, когда на тебе был костюм.