выдавал запах. Всего за месяц в своей квартире за 75 миллионов долларов я уже привык к

такому стилю жизни, оказался далеко от ужасов улиц. Голод, болезни, смерти. Я размяк.

Но здесь я мог что-то сделать.

- Команда, - сказал я. – Скорую на площадь Свободы. Сейчас.

«УСПЕШНО. СКОРАЯ В ПУТИ», - вспыхнуло на шлеме.

Мэй-девчонка ушла с парнем, не оглядываясь.

Я глубоко дышал, чтобы успокоиться, желая потереть виски. Головная боль взялась

из ниоткуда. Иконка Дайю появилась в нижней части шлема.

«ПРИНЯТЬ ВЫЗОВ?».

Я моргнул, кашлянул и ответил: «Да».

Мой стеклянный шлем потемнел, лицо Дайю появилось перед глазами. Она уже

смыла макияж с лица, волосы были свободно заплетены в косу.

- Привет, Джейсон, – она искренне улыбнулась. От этого сияло ее лицо. Это

отличалось от ее пустого лица на экране, когда она двадцать минут назад стояла на сцене.

- Привет, - сказал я.

- Я видела тебя на площади. Не ожидала, что ты придешь.

Так она видела меня в толпе.

Я сдержанно улыбнулся.

- Конечно. Я хотел послушать объявление твоего отца.

Ее брови сдвинулись.

- Что такое? Ты странно выглядишь.

Я рассмеялся. Утомленно, но по-настоящему.

- Слишком сильно праздновал прошлой ночью?

- Врешь, - сказала Дайю. – Ангела искала тебя и присылала мне печальные

сообщения. Джейсон, потерявшийся принц из Калифорнии.

- Ха. Мы с ней не пересекались, - уголок моего рта приподнялся. Я заметил, что она

на миг надула губы, она не верила моим словам. – Так что случилось, мисс Цзинь?

- Я хотела исполнить свою часть сделки, - ответила она. – Ты свободен завтра для

личного тура по корпорации?

Отлично. Я надеялся, что она пригласит сама, без моего вопроса. Это вызвало бы

меньше подозрений. Этот тур был важен для нашей миссии, и мне нужно было собрать

больше данных для Лин И.

Воздушная скорая опустилась на площади вдали от меня и больного, сверкая огнями

и гудя. Глаза Дайю расширились в тревоге. Она не видела то, что видел я, но все слышала.

- Ага, я свободен, - сказал я. – Приходи ко мне в костюме, - я сделал паузу. –

Пожалуйста.

У ю-парней ведь должны быть хорошие манеры?

Она открыла рот, чтобы ответить, но я прервал связь раньше, чем она произнесла

хоть слово.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Санитары унесли больного, когда я дал им номер своей кредитки, сказав, что покрою

все расходы. Они знали, что я сдержу слово, потому что я был ю. Санитарка сказала, что я

могу позвонить в больницу «Три холма», чтобы узнать о его состоянии, утром, но я даже

не знал имени незнакомца. Линь И отправила мне сообщение днем, я получил его с

МакФолда в шлеме. Арун видел случившееся на площади и ушел, когда прибыла скорая.

Она хотела знать, как я был, какой была ситуация. А последними были такие слова: «Это

было слишком рискованно. Не стоило этого делать».

Я удалил ее сообщение.

Через минуту она прислала другое:

«Я серьезно, Чжоу. Ты привлекаешь к себе ненужное внимание, это может помешать

миссии».

Мое лицо вспыхнуло, перед глазами на миг все почернело. Мои руки дрожали от

злости, когда я рявкнул ответ:

- И я должен был оставить его умереть? Как все оставили бы?

Как мне пришлось смотреть, как умирает мама. Я вспомнил, как в тринадцать лет

сжимал ее пальцы, онемевший, не в состоянии плакать, а она боролась за каждый

хрипящий вдох. Я не мог так легко сейчас представить ее лицо, но мог ощущать ее руку в

своей. Она едва заметно сжимала мою руку в ответ… а потом уже не могла этого делать.

Линь И в этот раз отвечала дольше, сердце колотилось в моей груди.

«Я не это имела в виду. Но миссия важнее. Ты это знаешь».

Я хотел кричать. Бить стену.

«А если Цзинь смотрел? – продолжила она. – Он уже о тебе знает».

Она была права, я знал это. Наша миссия была важнее. И я действовал по личным

интересам. Сострадание не помогло бы нам.

«Этого больше не произойдет», - ответил я.

«Я знаю, что ты добрый, Чжоу. Я всегда это знала», - прислала она. И добавила два

розовых сердечка.

Я отцепил Вокс и бросил на кровать, а потом лазал остаток ночи по стенам. После

почти трех часов лазания по стенам и потолку мое тело не выдержало, и я повис вверх

ногами на горизонтальной балке. Я выключил свет голосом и смотрел в окна от пола до

потолка на мерцающие огни Тайпея внизу. Здание 101 окружал красный неоновый свет,

отражая мое настроение. Торопливый. Нетерпеливый. Злой.

Попытка спасти больного мэй была большим риском. Но я не жалел об этом. При

виде него я ощутил беспомощность, которая была, когда моя мама была больна. Я не мог

ничего сделать. Так было всю жизнь. Я должен был хоть попытаться в этот раз.

Я повис на руках, когда закружилась голова, закрыл глаза, прогоняя из головы вид

моего города в неоновом свете, пока мне не стало лучше. Я спустился со стены, робот

бесшумно подавал мне веревку, пока я быстро летел вниз, наслаждаясь этим. Я принял

душ в забавной ванной комнате, где светились только стеклянные итальянские плитки

бирюзового и голубого цвета, а потом рухнул на большую кровать, все еще мокрый и

голый.

Я спал, мне ничего не снилось, пока дверной звонок не разбудил меня.

- Мистер… - Сяо Хуань кашлянул. – Доброе утро, Джейсон. Мисс Цзинь пришла к

вам.

Я застонал и закрыл лицо большой подушкой. Который час? Я посмотрел одним

глазом на часы на стене над кухонной стойкой. 9:53.

- Скажите мисс Цзинь…

- Эм, она уже поднимается, - сказал он.

- Ха! – прохрипел я. – Спасибо, Сяо Хуань!

Я неуклюже скатился с кровати, а потом встал у окна, глядя на город. Утро было

плохим, коричневый смог навис над Тайпеем. В эти дни загрязнения ощущались особенно

сильно в горле и носу, жгли и чесались, и казалось, что на глазах пелена из пыли. Я протер

глаза, словно для раздражения хватало одного воспоминания, а потом провел рукой по

волосам.

Снова раздался дверной звонок.

- Джейсон? Это я.

- Дайю, - сказал я натянутым голосом. – Минутку. Прошу, - я не привык к

вежливости после долгой жизни на улицах. Было не до вежливых слов, когда ты голодал,

или когда тебя избивали или обворовывали.

Я прошел в гардеробную, стены были из розового дерева, даже экстравагантнее, чем

в ванной, одежды здесь было больше, чем у многих мэй за многие жизни, я вытащил

черную футболку с длинными рукавами и джинсы, не думая. Виктор разозлился бы,

узнав, что я ношу одну и ту же одежду, учитывая, сколько он потратил. Я надеялся, что он

не узнает. Я пробежал в ванную, почистил зубы и умылся, а потом приказал открыть

входную дверь.

Я услышал шаги Дайю, она прошла в квартиру.

- Я тебя разбудила, - сказала она.

Я вышел из гардеробной и улыбнулся ей, провел рукой по волосам, так их

приглаживая. Дайю рассмеялась. При виде нее мое тело всегда гудело – внутренний ответ,

смесь тревоги и желания. Она была в сиреневом костюме, держала шлем под одной рукой.

Ее черные волосы были стянуты в хвост. Я изучал выражение ее лица и стойку, пытаясь

понять, помнит ли она что-нибудь. Но тогда она не пришла бы, да?

- Доброе утро, - сказал я. – Я долго спал. Моккачино?

- С удовольствием, - она устроилась за столом и положила на него шлем с легкостью,

выглядя уверенно, как всегда.

Мои плечи расслабились, и я ощутил, что напряжение в груди уходит. Стирание

памяти работало.

- Может, хочешь что-нибудь поесть?

- Я уже поела, - ответила она. – Но ты можешь сводить меня на ужин после тура.

Я ухмыльнулся.

- Ты меня приглашаешь?

- Ты поймешь, когда я тебя приглашу, - ответила она.

Я рассмеялся и стукнул кулаком по сердцу, словно был ранен.