провел руками по коротким волосам. Я заплатил за татуировку деньгами за похищение. Ее

похищение. – Это первая и, наверное, последняя.

- Красивая, - прошептала она. – Думаю, это мило, как ты близок с мамой. Она в

Тайване?

Я прошел на кухню, кофе-машина как раз трижды пропищала. Моккачино ждал за

стеклянной дверцей, на взбитых сливках была шоколадная стружка. Насыщенный аромат

эспрессо и шоколада заполнил мой нос, когда я вытащил большую чашку.

- Нет. Она еще в Калифорнии. В Тайпее только я, - врать было просто. Но я это

ненавидел.

Все это было ложью.

- Я редко вижу маму. Она живет в Гонконге, - сказала Дайю. – Она ненавидит моего

отца.

- Плохо, - сказал я с кухни. – Ты скучаешь?

- Не сильно. Мы не очень близки.

Но только ее мама приняла звонок во время похищения Дайю, пока отец был

недоступен. Близка ли она с отцом?

Я опустил моккачино на стол, закрывая свой МакФолд, тридцатидвухдюймовый

ноутбук свернулся. Я все еще не привык к этому. От этого мой старый МакПлюс выглядел

как нечто, выкопанное археологами. Я поднял ноутбук, что теперь был всего восемь

дюймов в длину и полдюйма в толщину, и переставил на стойку.

- Садись.

Она в несколько решительных шагов добралась до стола, я невольно смотрел на

длинные линии ее тела, плавные движения бедер. Она села на стул и подняла чашку в

мою сторону, когда я присоединился.

- Счастливого Нового года, - сказала она и сделала глоток. – Вкусно.

Дайю с чашкой в руках разглядывала квартиру так же смело, как смотрела на мою

голую грудь. Словно ей все это принадлежало. Властным взглядом, какой я никогда не

видел у мэй, уверенность, которую я лишь изображал, но не ощущал. Мне было просто

забыть, что Дайю была ю-девушкой, пока она была без костюма. Она источала

уверенность так искренне, что это меня притягивало. Но если кто и был сочетанием всего,

что воплощали ю, так это была дочь Цзинь.

Я не мог этого забыть.

- Хорошее место, - сказала она, глядя теперь на Тайпей внизу.

Город располагался в чаше, окруженной горами.

Это означало, что загрязнение здесь было особо сильным, застревало. Густой туман,

висевший над городом, был там каждый день, пока тучи не пробивали его едким дождем.

Я никогда не видел горы, а теперь за три недели в этой квартире узнал об их

существовании только из андернета и увидел силуэт вдали.

- Вид – лучшая часть, - сказал я.

Она кивнула, а потом сделала глоток кофе и повернулась лицом ко мне.

- Да. Кроме коричневого тумана над городом, - она указала вдаль, а потом, словно

прочитав мои мысли, сказала. – Там горы. Но я никогда раньше их не видела.

- Ах, - я сглотнул, боясь того, что могу случайно сказать. Я помнил наш разговор,

когда я был ее похитителем. Но она этого не помнила. Груз этого был сильнее страха, что

она вдруг вспомнит. Говорить с ней было неловко. – А в путешествиях…

Дайю издала печальный смешок.

- Отец много путешествует по делам. Но я никогда не была вне Тайпея, - она кивнула

на мой костюм в стеклянном чехле в углу комнаты. – Он растит меня, чтобы я приняла его

компанию. Я много времени провожу в корпорации, а не в поездках. Я в тайне надеюсь,

что у него будет еще ребенок. И вся работа будет у этого ребенка.

Я был удивлен тому, как много она мне раскрыла, мы сидели мгновение в тишине, я

постукивал пальцем по стеклянному столу.

- Так ты единственный ребенок? – спросил я, хоть и знал ответ.

Она кивнула.

- Наверное, вы близки?

Она печально улыбнулась. Это не затронуло ее глаза.

- Мой отец – сложный человек. Большую часть времени он относится ко мне, как к

созданному продукту, в который нужно делать вложения.

Дайю смотрела в окно, пока я обдумывал ее слова. А потом я спросил:

- Дайю, зачем ты пришла?

Я не хотел прогонять ее. Но вопрос в такой ситуации был логичным. И мне нужно

было сделать эту встречу как можно нормальнее. Так я должен был спрашивать у любой

девушки, появляющейся на пороге.

- Ты часто так делаешь? – продолжил я. – Приходишь к двери незнакомца?

- Нет, - вмешалась она. – Никогда. Я встретила тебя прошлой ночью… и подумала,

что ты интересный. Почти знакомый, - она повернулась и улыбнулась мне, и я заставлял

себя действовать естественно, мне вдруг показалось, что я сижу за стеклянным ножом

обнаженный. – Мне всегда хотелось побывать в Калифорнии, - сказала она на английском

с британским акцентом.

- Там много гор, - ответил я тоже на английском. – Может, ты сможешь поступить в

университет в Калифорнии?

- Хотелось бы, - она вернулась к своему четкому китайскому, поглядывая на меня. –

Я пойду в Тайваньский национальный университет. Не думаю, что отец позволил бы мне

покинуть город. И даже здесь меня всегда преследуют три телохранителя.

Я вскинул брови, вспомнив крупного ю-парня, которого я ударил в нос на рынке.

- Они внизу, - сказала она, приняв выражение моего лица за удивление. – Я не дала

им прийти. Они могут ждать там вечно, мне все равно.

Я рассмеялся, потому что она звучала как обычный мятежный подросток, хоть и

была богаче.

- Я бы хотел побывать в корпорации Цзинь, - сказал я, стараясь звучать

непринужденно. Я сжал пальцы в неплотный кулак. Если бы я был не здесь, я бы крутил

нож, чтобы снизить нервное напряжение, но богатые ю-парни так не делали.

- Да? – она посмотрела на меня поверх чашки, я выдержал ее взгляд и улыбнулся.

- Что? Это так странно? Твой отец производит самый дорогой товар, который

продают во всем мире. И костюмы просто невероятны.

Она опустила чашку и подошла к подставке с моим костюмом в углу комнаты.

- Неплох. Первый?

- Нет, - соврал я. – В Калифорнии был другой. Воздух здесь плох, но в Лос-

Анджелесе еще хуже.

Дайю повернулась ко мне и кивнула.

- У отца много клиентов в Лос-Анджелесе. Там один из крупнейших наших рынков в

США, а еще в Нью-Йорке, - она пошла по квартире, ведя ладонью по каменной стене. –

Как насчет обмена? Я устрою тебе личный тур по корпорации, а ты, - она остановилась у

страхующего робота и потянула за веревку, - научишь меня лазать.

- Что? – ответил я, не подумав. Этого я не ожидал.

- Все честно, - возразила она.

Я снова рассмеялся.

- Я не о том. Ты хочешь научиться лазать?

- Выглядит забавно, - Дайю подняла голову и смотрела на двадцатифутовую стену,

потирая ладони. – Выглядит как вызов.

Я покачал головой.

- Ты меня удивляешь.

- Как я могу тебя удивлять, если ты меня даже не знаешь? – она снимала свитер, и я

не знал, что заставляло меня паниковать больше: это или ее вопрос.

- Предрассудки, наверное.

- Это глупо, - ее голос были приглушен шерстью. Свитер поднялся выше, открывая

ее живот, на ужасный миг я подумал, что дочь Цзинь окажется посреди моей комнаты в

одном лифчике.

Я оказался рядом с ней за секунды, схватился за край ее свитера.

- Что ты делаешь? – спросила она через ткань.

Она напряглась, а я слишком поздно заметил край черной футболки под свитером. Я

потянулся к ткани, ладонью задел ее обнаженный живот, и этого хватило, чтобы я начал

представлять, как снимаю свитер, а не пытаюсь его опустить.

- Веду себя как джентльмен, - ровно ответил я, удивляясь, что мой голос не дрогнул,

я поправил черную футболку, ее голова высвободилась из свитера, наши взгляды

пересеклись. Она улыбнулась мне, словно читала мои мысли. Моя рука все еще лежала на

ее талии, и я опустил руку. Боги. Я едва замечал других девушек с идеальными телами, но

при виде Дайю, снимающей свитер, в горле пересохло. Меня тянуло к ней не от отчаяния.

Меня пугало, что она мне нравилась.