Доев, Айрис начала убирать со стола. Арун встал помочь.

- Что ж, теперь объедков точно не осталось, - отметил Виктор.

- Я сказала, что была голодна, - заявила Айрис.

- Ты всегда голодна, - ответил Виктор.

- Кто бы говорил! – сказала Линь И.

Мы рассмеялись, как могли смеяться только сытые люди в безопасности теплого

дома, несмотря на приближение тайфуна. Я отошел от стола, унес оставшиеся тарелки, а

Арун загружал их в посудомоечную машину. Мы с Аруном обсуждали грядущую ночь

игр, пока машина гудела. Три минуты спустя мы расставили сухие тарелки на полки на

кухне так, как нравилось Линь И.

Виктор заварил всем жасминовый чай, и мы устроились на мягких сидениях с

чашками в руках.

- Мы обсуждали новую личность Чжоу, - объяснила Линь И Айрис. Линь И сидела в

центре дивана, по бокам от нее были Виктор, придвинувшийся так, что их бедра почти

соприкасались, и Айрис, устроившаяся на подлокотнике.

- Я уже подружился с лучшим портным в Тайпее, - сказал Виктор. – У тебя будет

полный шкаф одежды. Ю будут задавать меньше вопросов, если ты будешь дорого одет.

Больше никаких рваных джинсов и футболок, только от дизайнера. Я подберу тебе

лучшие приборы и аксессуары. Ты будешь снаряжен лучше Бонда.

Я склонил голову и подавил стон. Насколько убедителен я буду? Мне нужно было

сыграть. Никакого страха. Никакой нерешительности.

Виктор стукнул меня по затылку.

- Ай! – вскрикнул я.

- Неблагодарная зараза. Это все из основного фонда. Я хотел бы вместо тебя сыграть

богача. Но я поищу тебе квартиру. Как ее обставить?

- Мне нравятся каменные стены, - сказал я.

- Каменные стены? – Виктор покачал головой. Он явно думал, что играть богача я не

могу. – А еще?

Я пожал плечами.

- Кровать, два кресла, стол и кофе-машина?

- Столько денег, а ты будешь жить как отшельник? – Виктор сделал паузу. –

Лазающий по стенам отшельник?

Я улыбнулся, все рассмеялись.

- А что мне делать в новой роли? – спросил я.

- Наша миссия – получить как можно больше информации о корпорации, и ты

будешь нашей связью изнутри, - сказала Линь И. – Ю в Тайпее мало, ребят твоего

возраста еще меньше. Ты – новенький. Они будут заинтересованы.

Арун коснулся Ладони, и экран на стене загорелся снова.

- У Цзинь один ребенок, семнадцатилетняя дочь по имени Дайю. Она была

защищена от внимания прессы, отец скрывал ее. Никаких диких вечеринок или

сообщений о плохом поведении.

Я опрокинул чашку и расплескал чай на пальцы. Кривясь, я посмотрел на стену и

увидел Дайю в красном вечернем платье, ее черные волосы были уложены так, что

открывали изящный изгиб шеи. Казалось, кровь покинула мое лицо.

- Подружись с ней, - сказала Линь И. – Она – лучший шанс доступа к корпорации.

- Я узнаю ее, - сказала Айрис. – Я видела, как она приходит и уходит из корпорации

Цзинь. Ее возят на белом лимузине.

- Цзинь развелся с матерью Дайю, Ливэнь, выпускницей Кембриджа и ведущей-

моделью, - пальцы Аруна сновали на экране Ладони, на стене появились Цзинь и его

бывшая жена, прекрасные и ослепительно богатые.

Я вскочил.

- Я не могу. Это она.

Все посмотрели на меня.

- Что?

- О чем ты?

Я отпрянул ото всех и встал перед стеной, чтобы не видеть изображения на ней.

- Я похищал Дайю.

Все захлопали.

- Тебя искали люди Цзинь, - сказал Виктор. – Конечно, нужно было похитить его

дочь.

- Но разве это не было бы во всех новостях? – спросил Арун.

Я тоже так думал. Глупый я.

- Я… она сначала позвонила отцу, - я не мог назвать ее имя. – Он не ответил.

Я не говорил им имя девушки, которую похищал. Хотя похищение было частью

операции, это было личным делом. Я вызвался сделать это сам, чем меньше друзья знали,

тем лучше. Не было необходимости раскрывать личность Дайю. Выкуп был переведен

анонимно на подставной счет Линь И. Дайю ушла меньше, чем через сутки.

Я не назвал ее имя, потому что не хотел, чтобы она страдала от унижений.

Я не назвал его, потому что хотел, чтобы память о совместном недолгом времени

была только моей. Хоть это и было странно.

Я не назвал его, потому что больше не хотел о ней думать.

- Это было бы сильным давлением, - сказала Линь И после долгой паузы. –

Представьте заголовки: «Дочь главы корпорации Цзинь похитили для выкупа – простая

мишень в ю-костюме».

- Хочешь сказать, что ты даже не посмотрел в андернете? – спросил Арун с

большими глазами. – Ни разу? Ты не знал, что похитил дочь Цзинь?

Я ходил вдоль стены, не глядя на большой экран рядом.

- Нет. Я не хотел знать, понятно?

- Вот тебе и сюрприз, - протяжно сказал Виктор.

- Это все меняет, да? – я коснулся картинки Дайю на экране, она развернулась на всю

стену. – А если она узнает меня? А если вспомнит?

- Это невозможно, - сказал Виктор. – Я заплатил за лучшие стиратели памяти у

законного поставщика. Никто не должен помнить. Поверь. Я готов поставить на это свою

коллекцию запонок. Не переживай.

Арун быстро стучал по Ладони, поиск отображался на стене для всех нас.

- Да. Разные исследования добровольцев за тридцать лет. Никто не помнит период,

что был стерт из памяти.

- Они и сон об этом увидеть не могут, - сказал Виктор. – Этого нет. Никогда не было.

Поверь, для Дайю ты никогда не существовал.

- Мы можем изменить ему лицо. Положить его под нож, - сказала Айрис.

Я поежился от мысли об изменении лица. Но для миссии я бы это сделал.

- Нет, - ответил Линь И. Она звучала недовольно. - Мы не можем рисковать

записями в больнице о Чжоу. И мы потратили слишком много денег и времени на его

личность. Мы продолжим так, - она сжала мою ладонь. – Я доверяю тебе. Цзинь не

подумает искать похитителя дочери среди ю. Под носом. Играй роль, и все получится.

От этого мне лучше не стало, экран за мной погас, мы на миг погрузились в темноту.

Я закрыл глаза, в голове еще была Дайю, горела под моими веками.

То, что я собирался сделать, было не просто опасным.

Это было самоубийством.

• • •

Поздно вечером небо было так густо укутано серой мглой, что казалось, что можно

зачерпнуть пригоршню ладонью. Виктор и Линь И еще работали над моей личностью ю-

парня, проверяли записи онлайн и обеспечивали диплом бакалавра. Я хотел насладиться

последними днями свободы, даже если не покидал затхлую комнату без кепки, маски и

солнцезащитных очков – скрытый и неузнаваемый. Я встречался с Аруном в лаборатории

перед тем, как отправиться на ужин. Я не возвращался в университет после того, как мы

нашли там маму Аруна в ее кабинете. Я ярко помнил гнев и горе друга, которые остались

в нем. Он часто затихал, его бодрое поведение и общительность резко пропадали порой.

Я не знал, что делать в такие моменты, кроме как поддерживать то, на чем он

остановился, словно бессмысленная болтовня могла отогнать его горе, словно мои слова

могли заполнить огромную пустоту.

Я вошел в большое здание из бетона и стекла, где находились научные и

технологические лаборатории, и расписался на столе безопасности. Арун обеспечил мне

доступ. Я написал ему по Воксу, пройдя, потому что не знал плана здания, где было много

коридоров и поворотов. Но он не ответил. Мне стало не по себе, лед коснулся спины от

ощущения дежавю.

Я потянулся туда, где прятал ножи, их вес и твердость успокаивали меня, ощущения

обострились. Белые лампы над головой были слишком яркими, омывали коридоры

дезинфицирующим светом, что напоминал о больницах и смерти. Все прочные двери

были закрытыми, хотя за некоторыми раздавались приглушенные разговоры, когда я

проходил мимо. Наконец, дважды обойдя шесть этажей, я нашел лабораторию Аруна.