– Санна? – прошептал Бьёрн.

Он протянул руку и щелкнул выключателем. Свет не загорелся, но по окнам, выходящим в сад, пробежали всполохи. Бьёрну почудилось, что за ним наблюдают, и ему захотелось немедленно задернуть шторы.

– Господи, господи, – всхлипнул он вдруг, и его лицо задрожало.

Эрик понял, что Бьёрн достиг ключевого воспоминания, травматической ситуации, но пока никак не описывал ее, держал воспоминание в себе.

Бьёрн подошел ближе, увидел самого себя в черном окне, увидел, как шевелятся под ветром кусты – там, за отражениями.

Он тяжело задышал, хотя находился в глубоком гипнозе, тело его напряглось, спина выгнулась.

– Что происходит? – спросил Эрик.

Бьёрн остановился. Какой-то человек с темно-серым лицом смотрел на него в окно, совсем близко. Бьёрн попятился, чувствуя, как тяжело бьется сердце. Ветка розового куста закачалась, стукнула по оконному скату. Бьёрн понял, что серое лицо – не на улице. Кто-то сидит на полу под окном. Они видят друг друга в отражениях.

Чей-то спокойный голос повторял, что бояться нечего.

Бьёрн сделал шаг в сторону и понял, что это Сусанна. Это она сидит на полу под окном.

– Санна? – тихо позвал он, чтобы не напугать ее.

Он видел ее плечо, прядь волос. Жена сидела, привалившись к креслу и глядя в окно. Бьёрн, поколебавшись, подошел ближе и почувствовал, что пол под ногами мокрый.

– Она сидит, – пробормотал он.

– Сидит?

Бьёрн подошел к креслу у окна, и тут зажглась лампа на потолке, комната наполнилась светом. Бьёрн помнил, что нажимал на выключатель, но все-таки испугался, когда яркий свет залил комнату.

Везде была кровь.

Он наступил в кровь, кровь забрызгала телевизор, диван и стены, кровь липкими мазками тянулась по полу и затекала под мебель.

Она сидела на полу в темно-красной луже. Женщина в кимоно Санны. В кровавую лужу, растекшуюся вокруг нее, нападала пыль.

Эрик увидел, как напряглось лицо Бьёрна, как побелели его губы и кончик носа. Как только Керн осознает, что женщина – его жена, Эрик сразу выведет его из гипноза.

– Кого вы видите? – спросил он.

– Нет… нет, – прошептал Бьёрн.

– Вы узнаёте ее.

– Сусанна, – медленно выговорил Бьёрн и открыл глаза.

– Теперь можете отступить назад. Я скоро разбужу вас, и…

– Здесь столько крови, Боже, я не хочу… Ее лицо – оно изуродовано, она сидит неподвижно…

– Бьёрн, слушайте мой голос, я буду считать от…

– Она сидит, прижав руку к уху, и кровь капает с локтя, – задыхаясь, проговорил Бьёрн.

Адреналин в несколько секунд наполнил кровеносную систему; Эрик оледенел, волоски на шее и руках вздыбились. С тяжело бьющимся сердцем он взглянул на закрытую дверь отделения интенсивной терапии, услышал, как со скрежетом провезли по коридору каталку.

– Посмотрите на свои собственные руки. – Эрик старался, чтобы голос звучал уверенно. – Вы смотрите на свои руки и дышите медленно. С каждым выдохом вы становитесь спокойнее…

– Я не хочу, – прошептал Бьёрн.

Эрик чувствовал, что давит на Бьёрна, но ему надо было знать, в каком положении сидела женщина, когда Бьёрн обнаружил ее.

– Прежде чем я разбужу вас, мы опустимся еще глубже. – Он сглотнул. – Под домом, где вы живете, есть еще один – такой же, как все… но только там, внизу, вы можете увидеть Сусанну отчетливо. Три, два, один, и вот вы там… Она сидит на полу в луже крови, а вы смотрите на нее без страха.

– Лица почти нет, одна кровь, – расслабленно проговорил Бьёрн. – А ее рука прижата к уху…

– Продолжайте. – Эрик снова взглянул на дверь.

– Рука обкручена… поясом ее кимоно.

– Бьёрн, сейчас я подниму вас… в верхний дом, там у вас останется только знание о том, что Сусанна мертва и что вы не могли сделать ничего, чтобы спасти ее… Только это знание вы возьмете с собой, когда я разбужу вас, все остальное останется здесь.

Эрик закрыл дверь своего кабинета и подошел к столу. Садясь, он почувствовал, что спина взмокла от пота.

– Ничего, – нервно прошептал он самому себе.

Он подвигал мышку, вывел компьютер из спящего состояния и набрал пароль. Дрожащей рукой выдвинул верхний ящик, выдавил из упаковки таблетку могадона и проглотил без воды.

Введя логин в базе данных пациентов, он стал ждать, когда можно будет начать поиск. Пальцы оледенели.

Комиссар Марго Сильверман без стука открыла дверь, Эрик дернулся. Марго вошла и остановилась перед ним, поддерживая живот обеими руками.

– Бьёрн Керн утверждает, что не помнит, о чем вы говорили.

– Естественно, – сказал Эрик, уменьшив документ на экране до минимума.

– А как прошел сеанс гипноза? – Марго погладила деревянного слоника из Малайзии.

– Бьёрн был очень восприимчив…

– Значит, вам удалось его загипнотизировать? – улыбнулась она.

– К сожалению, я забыл поставить камеру на запись, – соврал Эрик. – Иначе вы увидели бы – он практически сразу погрузился в транс.

– Вы забыли сделать запись?

– Вам ведь известно, это был не допрос, – сказал Эрик чуть раздраженно. – Без первого шага в направлении того, что мы называем стабилизацией аффекта, вы не сможете…

– Мне на это наплевать, – перебила Марго.

– …не сможете позже допросить его как свидетеля, – закончил Эрик.

– Когда – позже? Он скажет что-нибудь сегодня днем?

– Думаю, он довольно скоро осознает, что случилось, но рассказать – совсем другое дело.

– Так что случилось? Что он сказал? Он же должен был что-то сказать?

– Да, но…

– К черту медицинские тайны! Мне необходима информация, люди же погибают.

Эрик подошел к окну и оперся о подоконник. Далеко внизу курил на улице пациент – тощий и сутулый в своей больничной одежде.

– Я привел его, – медленно начал Эрик, – в тот дом… это было довольно сложно, ведь за короткий промежуток времени в его жизни случилась трагедия.

– Но Керн все вспомнил? Он мог вспомнить все?

– Только чтобы понять: он не смог бы ее спасти.

– Но он видел место убийства и свою жену? Видел?

– Видел.

– И что он сказал?

– Немного… говорил о крови… об изуродованном лице.

– Ее телу придали какую-то особую позу? Подвергали сексуальному насилию?

– Этого он не говорил.

– Она сидела, лежала? Как выглядел рот, в каком положении руки? Она была голая? Какие-то надругательства?

– Он почти все время молчал, – сказал Эрик. – Добиваться от него подробностей можно очень долго…

– Клянусь, если он не заговорит, я его арестую. – Марго повысила голос. – Потащусь за ним и буду пасти его у дома, пока…

– Марго, – мягко перебил Эрик.

Марго исподлобья взглянула на него, кивнула, дыша полуоткрытым ртом, достала визитную карточку и положила на стол.

– Мы не знаем, кто станет следующей жертвой – может, ваша жена, подумайте об этом. – И она вышла из кабинета.

Эрик почувствовал, как осунулось его лицо. Он снова медленно подошел к столу. Пол под ногами как будто сделался мягким. Едва Эрик сел за компьютер, в дверь постучали.

– Да?

– Эта милая женщина уехала, – сказала Нелли, заглядывая в кабинет.

– Она просто делает свою работу.

– Я знаю, на самом деле она, кажется, симпатичная…

– Хватит шуток, – попросил Эрик, однако не мог сдержать улыбки.

– Нет, вообще она довольно забавная. – Нелли рассмеялась.

Эрик подпер голову рукой; Нелли стала серьезной. Она вошла, закрыла за собой дверь и посмотрела на него.

– Что? Что случилось?

– Ничего.

– Рассказывай, – потребовала она и присела на край стола.

Красное трикотажное платье тихо потрескивало от статического электричества – ткань потерлась о нейлоновые колготки, когда Нелли положила ногу на ногу. Эрик вздохнул.

– Да что с тобой? – рассмеялась Нелли.

Эрик поднялся, перевел дыхание и посмотрел на нее.

– Нелли, – начал он, слыша пустоту в своем голосе. – Я должен спросить тебя об одном пациенте… До тебя в группе по проведению особо сложных судебно-психиатрических экспертиз работала Нина Блум.