— Да помню я, тётенька Арха, — тоскливо протянула девчонка, — Чай, не старуха.

— Данаш, — игнорируя бесу, долдонила лекарка. — Мы не знаем, сколько стражников побегут огонь гасить, но комендант точно с места сорвётся. Дождись, пока он выйдет, и бери ключи. Они у него в ящике лежат. Хватай всю связку, понял? И со всех ног беги сюда, Шхар, Ирда и Ю будут тебя ждать. Только не забывай, что у калитки тоже стражники стоят, поэтому остановись чуть в стороне, свистни. Вы… — ведунья обернулась к шаверке, чьё имя уточнить так и не удосужилась. — Поджигайте солому под стеной только тогда, когда услышите колокол, но огниво держите наготове. И сразу бросайте на ветки, чтобы дыму было побольше. Ирда, шхаровский план у тебя? Не перепутайте лестницы и…

— Остановись, ладно? — Шхар взял ведунью за локти, встряхнул легонько. — Все всё помнят, десять раз обговаривали. Твоё дело маленькое: стой и жди. Я провожу Рахшу к костру и вернусь, а ребята пока пусть свою работу делают.

Арха покорно кивнула, закусив щёку, назад отступила.

— Ну, Тьма с нами! — выдохнул демонёнок и рванул вперёд, будто земля ему пятки жгла, Ирруш следом понеслась.

Через стену они перебрались ловко и бесшумно, как ящерицы. Сразу видно — не в первой такие преграды преодолевают. Впрочем, сейчас это только на руку играло.

Арха, не зная куда себя деть, нервно топталась на месте, тёрла ладони — даже Ирда на неё стала поглядывать с раздражением. Вернулся Шхар, кивнул, мол: «Всё в порядке», а сторожевая башня, чернильным росчерком темневшая чуть левее донжона, так и стояла — ни движения, ни огонька. Лунный свет, облизывающий её бока, подсвечивал пустые провалы бойниц, издевательски поблёскивал на колоколах: одном огромном, а другом маленьком, почти игрушечном.

Ведунья не знала, сколько времени прошло, когда под ними, наконец, крошечная фигурка появилась. Ей показалось, что вечность. А ещё примерещилось, будто беса уменьшилась в несколько раз, уж слишком низенькой она была, даже до верёвки, свисающей с колокольного языка, не дотягивалась.

Ирруш подпрыгнула, ещё раз и ещё, но всё же ухватилась за канат, прилипла, будто жук к травинке.

— Не раскачает, — выдохнула Ирда.

Девочка возилась на верхушке башни — не понять, что и делает. Потом мелькнула, отталкиваясь от стены ногами. Но силёнок у бесы явно не хватало, потому и раскачивалась она всё сильнее. И таки добилась своего — колокол ударил: раз-второй-третий. Ируш спрыгнула вниз, по инерции отлетев в сторону, забилась, словно муха в паутине.

— Там тросы натянуты, — простонала Ю, — чтоб в одиночку с колоколом с большим колоколом справиться. Сейчас…

Звонко, протяжно, как будто с натугой прогудел набат.

— А, Тьма! — выругался Шхар. — Уходим!

— Уже! — во весь голос и всё равно с трудом звон перекрикивая, рыкнула граха. — Без детей я не уйду!

— Ломайте дверь! — рявкнула Арха. — Ю!

— Так и знала, что таран нам пригодится, — пробормотала Адаша, оттаскивая лекарку в сторону.

Вспыхнули магические фонари, ослепив до слёз, заставив локтём прикрыться. Бешенной медведицей взревела великанша, что-то грохнуло — лекарка не поняла что — лязгнула сталь. Кто-то крикнул коротко, яростно. Арху поволокло вперёд, потащило с такой силой, что она едва успевала ноги переставлять. Над ухом орала хаш-эдка, кажется, требуя бежать быстрее, но за грохотом её почти не было слышно. Ведунье казалось, что стены тюрьмы рушатся и вот-вот их завалит обломками.

— Там боевой маг! — тоненько, по-комариному пискнул Шхар, хотя, наверное, от тоже кричал, надрывая связки. — Я туда!

Грохот притих, как отрезанный — не исчез совсем, но словно отдалился, за стеной остался. Арха оглянулась на захлопнувшуюся за ними дверь, посмотрела на Адашу, будто обсыпанную мукой, на хмурую Ю, на не побледневшего, а даже посеревшего Данаша — и ничего не поняла.

— Маг там, — сквозь зубы процедила хаш-эдка, по-кошачьи брезгливо отряхивая белую пыль. — А Шхар, как обычно, всё проворонил. Считай, нам повезло. Теперь пока разберутся, что к чему, немного времени есть. Тьма! Это ж надо! Пять дней тут пастись и не узнать, что у них в страже маг есть!

— Пошли, — буркнула граха, — потом навозмущаешься.

— Сообразить бы ещё, куда идти, — проворчала демонесса, вытягивая из-за раструба перчатки сложенный лист.

— Я знаю, — остановила её лекарка, собственный голос как со стороны слыша, — помню. Сейчас прямо, а потом по лестнице и направо.

— Ну, веди, — фыркнула Адаша, кажется, в осведомлённость ведунье нисколько не поверив.

Но Арха-то действительно знала, куда идти, план, составленный Шхаром, наизусть выучила. Вот только помнила она и то, что впереди по коридору, ведущему в камеры, ещё один пост должен быть.

Он и был: стол, а на нём, в трехрогом подсвечнике, сальные свечи горели. Ещё полупустая кружка с пивом стояла. Стул валялся на полу, словно в спешке опрокинутый. И ни души кругом. Архе примерещилось, будто дальше, там, где свет факелов сливался в зыбкий полумрак, мелькнуло: то ли тряпку подбросили, толи лёгкое покрывало сквозняком раздуло. Лекарка моргнула и всё пропало, остался лишь пустой коридор, остро воняющий тюрьмой.

Впрочем, даже если и не показалось, была ли разница?

Лекарка тряхнула головой, отобрала у Данаша увесистую связку, пошла к дверям, ещё и на внушительные запоры закрытые.

— Мы как, всех заключённых освобождать будем или выборочно, исключительно лордов? — бросила ей в спину хаш-эдка.

— Всех, — кивнула Арха, перебирая ключи, — открывайте камеры.

— Ты серьёзно?

Лекарка плечами передёрнула, а отвечать ничего не стала, потому что нужный ключ нашла.

— Дан! — позвала, ещё дверь до конца не открыв.

— Ты что тут делаешь? — рявкнул демон, сразу за порогом стоявший.

— Я… Мы… — пробормотала Арха, совсем не такой реакции ожидавшая. Девушка глянула на хаш-эда и тут же взгляд отвела: в глазах Харрата бушевало такое пламя, что даже ресницы с бровями оранжевым подсвечивались. — Мы вас… спасаем.

— Зачем?! — сквозь стиснутые зубы выдавил Дан, кажется, едва сдерживающийся, чтобы… Чтобы что-то не сделать. Демон запустил обе пятерни в волосы, рванул, с силой растёр лицо. — Ладно. Это потом.

Лорд отодвинул ведунью в сторону, будто мебель, вышел из камеры.

Да уж. В мечтах Архе эта встреча совсем по-другому представлялась.

Если женщина не скрывает своего возраста, значит, она нагло довольна собой.

(Из высказываний императрицы Эрханы)

Шавер, едва не придавив собой Шая, свалился, как кот, не удержавшийся на ветке, ну или будто снег на голову — неожиданно, в общем. Ифтор, ещё толком отдышаться не успевший, придушенно мявкнул, шарахнулся в сторону, сбив Ирраша. Тот схватился за Адашу — в общем, получилась безобразная куча мала, разбившаяся словно волна о мол, об лорда Харрата, прикрывшего лекарку.

— Бардак, — брезгливо поморщившись, констатировал хаш-эд. — Бордель на прогулке!

— Притон? — предложил Шай, даже не пытаясь встать.

— Дурдом, — не согласился Ирраш, раздражённо отряхивающий одежду.

Арха могла бы поспорить. Ей компания сборище бродяг напоминала, причём долго удиравших от городской стражи через особо колючие кусты с периодическими занырами в овраги. Грязные, оборванные, запыхавшиеся и дико злые демоны только злостью, пожалуй, и напоминали высоких лордов. Но это и понятно: всем известно, выбраться из тюрьмы гораздо сложнее, чем в неё попасть. К побегу эта аксиома была применима полностью.

— Что там? — мрачно поинтересовался Дан, взглядом буравя Шая, который вроде бы подниматься собрался, но почему-то передумал, так и остался стоять на одном колене, зажимая ладонью плечо под уже знатно подмокшей, потемневшей курткой.

— После того, как вы смылись, там совсем весело стало, — сплюнул Шхар, как-то неуверенно поглядывая на Харрата снизу вверх. — По всей видимости, когда ударил набат, городские патрули решили, что Сырую башню взяли штурмом. Тем более что во дворе заваруха ещё та была. Тюремный маг расхреначил стену, да и ваша бешенная ифоветка солдат, как капусту шинковала.