Птицы в синем, алом звуке, а в зеленом соловей рассыпали в песнях муки, голосистый звон речей. Синим, алым и зеленым под горой шептал ручей, и в траве как в веретенах цвет дрожал как сто свечей. Алым, синим и зеленым лес кивал в долины трав, и туман как жгут крученый голубел, со сна восстав. А в душе в разломах радуг цветомузыка опять то волной вздымает радость, то во тьму уходит вспять. Нe дыши, тебя я вижу, вижу цвет твой голубой, Мудрость Вечная, ты ближе, Ты простерлась надо мной. 41
ИОСИФО-ВОЛОЦКИЙ МОНАСТЫРЬ Аннотация: «мир зашевелится в радостном гимне…» Из синих сосен он вознесся над ожерелием прудов, и в желтых заревах покосов стоял он — памятник веков. Здесь горе, радость бушевали, здесь смерть косила урожай, И беспризорными рыдали хлеба под крики черных стай,— здесь Человек, прозрев Свободу, себя на рабство отдавал, в объятьях целого народа ковал свой млечный идеал. Но он оплёванный, забытый своею вечной жизнью жил, сквозь мир он суетный и сытый дышал, аскетствовал, но был. 42 Глухонемое, безобразное Нечто Аннотация: «цветы испавлинятся в кажом окошке…» Глухонемое, безобразное Нечто ходит около, глазом зря, если время для нас бесконечно, в нас бежит, колобродя, бодря. В тучи синие сомкнуты дали, хвойный лес — в бесконечность стена, наши души сквозь грозы восстали, в сухостое застыли тела. В стаях вороны небо терзают, в клочья пены седых облаков свои острые крики кидают и кипят среди тени веков. Оглашенно суровое время, густотрепетный времени ряд рассыпает в неведомость семя, чтобы в Нечто посеялся яд. 43 Мы незаметно зрелыми восстали Аннотация: «кто мосты к отступлению сжёг…» Мы незаметно зрелыми восстали от долгого мучительного сна, в котором безнаказанно мечтали, но в пропасти невидно было дна. Приблизилось сегодня, — словно осень устало оголила седину березовых околков, рощи, просек и запыхавшись встала на скаку. Гоню я прошлое как в сердце вспышки боли, Во вздохах унимаю я тоску, но дышит ночь и запахи магнолий, — их бельма белые подобны пауку; ползут за мной, мой мозг опять тревожат и гонят память далеко назад, Мгновенья те переживаю кожей, хотя не понял, почему был рад. 44 Вызываю из памяти образы Аннотация: «мы солнце приколем любимым на платье…» Вызываю из памяти образы и смотрю в раззолоченный сад, Грусть, мешаясь там с синими грозами, расплескала здесь свой листопад. Ах, какие аллеи красивые, как береза сейчас хороша, Сосны выглядят вечно счастливыми, Только снова томится душа и куда-то уносится с думами, ищет новое вся трепеща, Если жизнь наделяет нас юмором, то душа, под дождём полоща, умывает слезами небесными и дрожит, но светится сама, Годы движутся числами тесными, а в начале и в будущем тьма. 45 А ты, унылое проклятье Аннотация: «плевки вырастают в огромный калек…» А ты, унылое проклятье, Ты, зачумлённая Свобода, Твои холодные объятья несут лишь мрак и непогоду. Бульон из серых либералов, Интеллигенции в народ, — Кого в свободу не кидало, Кто не спешил на стадный огород. Когда на этом марафоне Вы потребляете бульон в своём заблёванном вагоне, то паровоз спешит в загон. Загон — коммуна — остановка, Свобода здесь, свобода там, В твоих руках твоя винтовка и твой заштопанный бедлам. 46 Память снова заспешила Аннотация: «из звёзд накуем серебрящихся брошек…» Память снова заспешила, раззвенелся аромат, то черемуха горчила, рассыпая свой наряд, Где-то цвет запел в низинах синим, красным, голубым, Солнце село жёлтой дыней. Как нам жить и жить одним, Не тоскливо, — жизнь сурова, Не спеша, — спешит балбес, В слове новом, — чувства новы, в чувстве много темных мест. В чувстве, разуме и воле, Опахале интуиций Прозреваю жизни поле, где летаю светлой птицей. 47 Люблю ходить среди могил Аннотация: «новый грядёт архитектор…» Люблю ходить среди могил, средь судеб прожитых, безвестных, — их смертью жребий опалил как будто в мире нашем тесно. А здесь и креп, и тишина, и в тишине стокует дятел, Душа безбрежностью полна, а новый мир как будто спятил. Но открываю каждый раз, что это просто размышленье стучится в душу мне в тот час, когда я мыслю о творенье, о бесконечности его, о счастье, радости и горе, о человеческой судьбе, добре и зле, путях неволи. Свобода — радостный конец, Необходимость-тьма печали, и всё ж за нашими плечами как солнца Вечности Венец. |
