– Да уж, дикий уже всех здесь раскидал бы! – восхищенно выдохнул один из волшебников, стоявший неподалеку от Гарри и Северуса.

– И что наш министр будет делать с таким подарком? – раздалось удивленное с другой стороны.

– М-да, не завидую я Кингсли, теперь ломай голову, куда пристроить скотинку, – судя по тону, голос принадлежал какому-то весельчаку.

На этот раз аплодисменты вышли какими-то нестройными, словно присутствующие не были уверены, надо ли радоваться за министра, которому привалило такое счастье. Правда, большинство, как и Поттер в свое время, задумывались лишь о хлопотах, связанных с содержанием животного. Хотя на некоторых лицах можно было заметить насмешливые ухмылки или брезгливые гримасы. Эти волшебники наверняка были осведомлены о настоящих проблемах, ожидавших их министра. А тем временем распорядитель произнес очередное заклинание, закрепляя Кингсли в правах магического хозяина гиппогрифа по кличке Гора.

– Догадываешься, почему его так зовут? – Северус лукаво усмехался, это он переписывался с Донато, выбирая подарок.

– Бедный Кингсли. У него ведь нет эльфа, чтобы поручить ему уборку «ароматных» гор за лапочкой Горой, – Гарри с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться вслух, наблюдая за Шеклболтом, у которого не получилось долго оставаться бесстрастным. Стоило послам удалиться (они извинились, что не могут задержаться на приеме из-за необходимости срочно вернуться на родину), тот не сумел скрыть ужас во взгляде на свой подарочек.

– Как думаете, а наш министр справится с полетом на гиппогрифе? Животное ведь теперь никому не подчинится. Требуется безотлагательно искать профессионального наездника и заключать с ним магический контракт, – вполголоса рассуждал какой-то старый маг. – Да уж, удружили эти, как их… А кто слышал, откуда они были? Эфиопы, что ли? Нет? А кто?

Шеклболту пришлось немедленно покинуть на время прием, пока гиппогриф не нагадил на белоснежный мрамор пола. А Северус и Гарри поспешили к миссис Шеклболт, с лица которой не сходило выражение обреченности.

– Я всегда ему говорила, что надо меньше желать всякие глупости, а то желание может и исполниться. И вот вам пожалуйста – поглядите, – принялась она жаловаться Гарри, раньше частенько бывавшему у них дома, однако после инцидента с договором почти прекратившему подобную практику.

– Кингсли и в самом деле хотел завести гиппогрифа для гонок? – Поттер удивленно взглянул на Северуса, но тот еле заметно качнул головой, давая понять, что ничего об этом не знал.

– Бери круче. Он мечтал стать наездником. Вот теперь будет, на чем ему отрабатывать свою технику полетов. Только… Придется ему выбирать – я или это животное. Оно же… Северус, мне нужна твоя помощь. Ты же сможешь что-нибудь придумать? – миссис Шеклболт с надеждой посмотрела на Снейпа, а Гарри в очередной раз поразился, насколько точно его партнер умел просчитать последствия того или иного действия.

– Кому варить яд – Кингсли или гиппогрифу? – черный юмор Северуса был привычен тем, с кем он общался, поэтому немудрено, что у супруги министра сразу поднялось настроение.

– Если не планируешь занять место моего мужа в Министерстве, то пусть он пока поживет, – в тон шутке попросила миссис Шеклболт. – Да и животное не виновато, что таким уродилось. Ты же понимаешь, о чем я. Мне бы что-то…

– Я так полагаю, сегодня ты останешься ночевать в Лондоне? – в глазах Северуса горели искры веселья. Ему в ответ кивнули. – Хорошо. Утром занесу тебе специальные духи – сможешь возвратиться домой и свободно дышать рядом с тем красавцем. Я имею в виду не Кингсли.

– Ха! Ты мой спаситель! – миссис Шеклболт без стеснения чмокнула Северуса в щеку. – Обещаю – Кингсли не получит ни капли чудодейственных духов. Хотел себе лошадку с крыльями – пускай теперь сам за ней и смотрит, – в голосе прозвучали мстительные нотки. – И все равно ему придется выбирать – я или Гора.

Обсуждение неординарного подарка продолжалось среди присутствовавших в зале даже после того, как спустя полчаса Кингсли вернулся на прием и сделал вид, что ничего необычного не произошло.

***

На следующий день Шеклболт жаловался Северусу:

– И кто же догадался надоумить этих послов притащить гиппогрифа? Ты представляешь, что это такое – содержать подобное животное? Пришлось срочно магические щиты вокруг его загона ставить, но это все равно не очень помогает. Соседи уже бросают на меня косые взгляды, боюсь, дойдет и до претензий. Хоть новый дом покупай где-нибудь в глуши. Так ведь служба безопасности не позволит, пока я занимаю ответственный пост. И Гору не отпустишь в лес. Мало того, что подарок, так он же и не выживет на воле, потому что не приучен сам искать себе пропитание. Ох, с его едой совсем беда – он же крыс ест, а моя их терпеть не может, – Кингсли выглядел несчастным. – Вчера вообще и домой не захотела возвращаться после приема. И что мне теперь делать?

– Ты действительно мечтал о таком подарке? – Снейп никак не отреагировал на нытье.

– Да это было еще лет десять, если не больше, назад. И как только выяснили? Сами подумали бы – зачем министру такая головная боль? И наездника найти оказалось не так просто. Сегодня целый день письма рассылал – все отвечают, что уже связаны контрактами, – откуда ему было знать, что этот вопрос Снейп прозондировал заранее, желая убедиться, что Кингсли не отделается легким испугом.

– Может, это испытание ниспослано тебе для того, чтобы ты научился считаться с мнением других людей? – напоследок высказал несколько странное предположение Снейп и ретировался, уступая место «жилетки» очередному жаждавшему выслушать жалобы Шеклболта.

***

Прошла неделя, и Министерство облетела новость, передаваемая шепотом из уст в уста – в стране, подарившей Шеклболту гиппогрифа, общее финансовое состояние всех проживавших там малочисленных волшебников не позволило бы заплатить и половины стоимости столь дорогого животного. Учитывая изможденный вид министра, подарок, похоже, не пошел ему на пользу, добавив слишком много хлопот.

– Это просто уму непостижимо – откуда они свалились на мою голову с этим… Горой… – Кингсли вызвал к себе Поттера, планируя поручить ему расследование по щекотливому делу. – Я хочу, чтобы ты разведал, где эти нищие раздобыли деньги. И вообще, с чего это вдруг им вздумалось завести себе Министерство?

– Во-первых, это гиппогрифа можно завести, а не Министерство. А во-вторых, ты намереваешься доиграться до международного скандала? Как бы ты отреагировал, если бы, к примеру, японцы решили выяснить, из каких источников нам приходит финансирование? Тебе сделали официальный подарок, показали свое уважение – вот и радуйся, – увещевал его Гарри, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться в лицо.

– Но как они могли узнать, что я когда-то хотел стать наездником? Я уже и сам забыл, когда это было! – не успокаивался Шеклболт.

– Но ведь хотел же! А за все свои желания нужно расплачиваться, – ехидно бросил Гарри.

– Вот и жена так мне говорит. Или – почти так. Я вот поражаюсь – ее раздражают лишь крики гиппогрифа. Он по утрам вечно орет – жрать просит. А вот запах, похоже, ее не донимает. Даже удивительно. Я, конечно, слышал, что бывает, когда какие-то запахи человек воспринимает не так, как другие, но тут ведь… Брр… – Кингсли передернулся. – Иногда к Горе только с заклинанием головного пузыря и можно подойти.

– Такова природа этого красивого животного, – философски заметил Гарри в ответ на сетования.

– Ты и представить не в состоянии, сколько хлопот добавилось. Мне приходится по несколько раз в день наведываться домой и… убирать после этого… Он ест так, словно в пропасть кидает тех дохлых крыс, а потом все это… В общем – ты понимаешь, что у меня уже никакого терпения не хватает, – Шеклболт тяжко вздохнул. – Но ты попробуй, может, сумеешь узнать, кто оплатил такой дорогой подарок.

– Кингсли, я и пальцем не пошевелю в этом направлении, потому что ты же меня и уволишь с работы, когда получишь жалобу от своих дарителей на вмешательство во внутренние дела их страны, – Гарри поспешил сбежать из кабинета министра – его так и подмывало сказать правду и позлорадствовать.