– Они дурно пахнут! – ответ был лаконичным, но пронизанным искренней ненавистью.

– Спасибо, Кричер. Гарри, гиппогрифы – поразительные животные, но у них есть один значительный недостаток. Ты уже понял – какой. Поэтому их заводят лишь те, кто собирается принимать участие в гонках. Ты прав, такие мероприятия – недешевое удовольствие, но и вместе с тем весьма прибыльное. Тебя не удивляло, что дельцы, как, к примеру, те же Малфои, не вкладывают деньги в подобные проекты?

– Если честно, я никогда не интересовался, во что Малфои вкладывают свои финансы, – беззлобно огрызнулся Поттер, а потом, на миг задумавшись, спросил: – А что им мешает это делать? Не они же сами должны смотреть за животными?

– Правильные вопросы, мой дорогой, – Северус даже не пытался подначивать, а был, похоже, откровенно рад, что Гарри на верном пути рассуждений. – Главным правилом гонок является то, что хозяевами гиппогрифов считаются те, кто их непосредственно содержит. Если прибыль от гонки уйдет кому-то другому, то такое животное больше не допустят к соревнованиям. Это подтверждается особой магической связью, заставляющей хотя бы десять минут ежедневно проводить рядом с гиппогрифом, ухаживая за ним. Полагаю, что Люциус или Драко ни за что не согласились бы на подобное. Вижу, тебя одолевают какие-то сомнения.

– Ты сказал, что только твое вмешательство позволило сберечь этот дом. Я догадываюсь, что это было преувеличение, но все же – что ты такое особенное предпринял? – Гарри все еще не понимал брезгливости Кричера, ведь он сам лично навещал Клювокрыла, когда тот был на попечении Сириуса, даже кормил его крысами, правда, без всякого удовольствия. Конечно, стоило отметить, Гарри не помнил, чтобы в помещении хоть однажды он застал грязь, а пол всегда был устлан свежей соломой.

– По слезной просьбе Дамблдора я путем эксперимента создал специальный состав, который убивал этот конкретный плохой запах. Кричер распылял зелье по нескольку раз в день в комнате с гиппогрифом и по всему особняку. Разумеется, подобное держалось в секрете, ведь я в силу обстоятельств не имел возможности тогда запатентовать свое изобретение. И до сих пор об этом не позаботился – как-то совершенно позабыл о нем. Мои права нарушить не рискнули бы, – Северус нахально ухмыльнулся, намекая, что просто перестал бы варить необходимую защиту от вони. – Так что все, кроме Блэка и Альбуса, кто знал о Клювокрыле, всего-навсего считали, что за животным очень тщательно ухаживают. А на занятии у Хагрида… Тебя не удивило, что он не отвел вас к загону, а предпочел провести урок в лесу? – Северус решил, что уже достаточно рассказал для того, чтобы Гарри сам сделал верные выводы, но, видимо, ошибся.

– Почему ты уверен, что Кингсли не сплавит такой подарок?

– Сплавит когда-нибудь, – Снейп хмыкнул. – Но сначала… – он поднял кверху палец. – Во-первых, мы преподнесем обученного для гонок гиппогрифа от имени какого-то министра. Сам понимаешь, столь высокий уровень не позволяет нам сэкономить и всучить практически дикое животное, как те, что показывал вам Хагрид. Оскорбить посланника и не принять подарок Кингсли не посмеет. Пока он разберется, что это розыгрыш, гиппогрифа к нему привяжут чарами. Мало того, что животному, согласно правилам их содержания, обязательно нужен хозяин, так об этом к тому же написал нам и Донато, ведь это будет дар на день рождения. На всякий случай детали я уточню еще и у нас в Отделе. Там обо всем знают, – Северус усмехнулся – он гордился своей работой в Отделе тайн. – Обычно, чтобы снять подобные чары, необходимо найти, на кого их перезакрепить – по-другому вряд ли получится. Если просто разрушить, гиппогриф способен выйти из повиновения и стать опасным. Во-вторых, у Кингсли совсем крошечный участок возле дома, так что удалить от себя такой подарок на большое расстояние он не сумеет и ему придется какое-то время мириться с его присутствием. У него есть, правда, квартира в Лондоне, но мы предпримем меры, чтобы он туда не сбежал. Не оставит же он супругу в доме одну?

– А как ты уговоришь ее терпеть этот арома-презент? – Гарри поражался партнеру, который был готов на месть такого размаха, и дело не в деньгах, а в тщательно продуманной тонкости поступков.

– Я ей подарю чудо-духи, созданные на основе того моего зелья. Пахнуть они не будут, но побрызгавшийся ими достигнет поставленной цели – дурной запах от гиппогрифа не станет портить ему настроение. Радиус действия невелик, и применение духов окружающим жизнь не улучшит. Супруга Кингсли – умная женщина и мгновенно сообразит, что к чему, даже если не давать ей никаких инструкций, – Северус в предвкушении потирал руки.

– Знаешь, я когда-то сочувствовал тебе из-за того, что творили мой отец и Сириус с компанией. Но теперь я пересмотрю свое мнение по этому поводу. Боюсь, им тоже доставалось от тебя неслабо, даже учитывая, что ты был один против четверых, – невзирая на жестковатый смысл слов, Гарри глядел на Северуса восхищенно.

– А я тебе всегда говорил, чтобы ты жалел их, а не меня, – фыркнул Снейп, самодовольно ухмыляясь.

Посоветовавшись и обсудив детали, Гарри и Северус, не вдаваясь в подробности, написали Донато и попросили порекомендовать, от чьего имени не опасно будет сделать рискованный презент. Их товарищ по контролю над летними отработками Скабиора, помнивший, как весело они тогда провели время, охотно откликнулся и пообещал всю возможную помощь. Кого уж он там подключал, как ему удалось все так быстро и филигранно провернуть, Северус с Гарри даже не представляли и лишь покладисто финансировали эту сумасшедшую затею. Правда, их заверили в том, что со всех причастных была взята клятва неразглашения. Зато результат получился ошеломительный. Уже через пару недель небольшая африканская страна, в которой проживало всего около сотни волшебников, обзавелась собственным полномочным Министерством магии, а еще через неделю они послали приобретенный во Франции подарок в далекую Британию – магическое животное приходилось переправлять, так сказать, своим ходом.

***

Кингсли Шеклболт оказался тем из счастливчиков, кто, занимая пост министра магии, праздновал один из своих юбилеев. В свои сорок он считался очень молодым министром, но тем не менее – весьма уважаемым. Так что в последние дни сентября в Британию прибыли послы из разных концов света, чтобы поздравить его и вручить дары. По протоколу устроили большой министерский прием – все должны были видеть, на что расщедрились руководства других стран.

Кингсли на специально установленном в углу зала помосте принимал здравицы и подарки, а приглашенные на это мероприятие давали оценку вещам громкими аплодисментами. Чего здесь только не было: наборы украшений из драгоценных камней и дорогие ткани, инкрустированные сундуки и раритетные книги, шахматы из нефрита и троноподобное кресло, кто-то преподнес даже коллекцию курительных трубок из редчайших пород волшебных деревьев. Пару забавных щенков крупа дамы встретили восторженными охами и ахами. А Северус с Гарри лишь переглянулись, довольные, что их «сюрприз» теперь не станет слишком выделяться на общем фоне.

И тут на помост вышли два темнокожих волшебника, одетых в непривычные для британцев одежды. Они представились и сказали Кингсли Шеклболту много всяких добрых слов, а затем объявили:

– Наш народ узнал, что мистер Шеклболт давно мечтает завести настоящего гоночного гиппогрифа, поэтому мы решили исполнить его желание, – послы посмотрели в сторону распахнувшихся дверей, через которые еще один странно одетый маг ввел на поводу прекрасное и гордое животное. Это и в самом деле был отличный экземпляр гиппогрифа – перышко к перышку, шерстинка к шерстинке, мощные лапы и красивые крылья, а круглые оранжевые глаза взирали на всех высокомерно, словно это был как минимум какой-то правитель собственной персоной. – Примите наш подарок и пусть ваше сердце возрадуется, – послы поклонились и передали ошарашенному Кингсли поводья и специальную сбрую для полетов со словами: – Его зовут Гора, – стоило признать, что гиппогриф был великолепно выдрессирован и не обращал на людей никакого внимания, следя исключительно за тем, в чьих руках находилась веревка, тянувшаяся к его шее.