ШЕЙН: Епта, как же охуительно быть на стороне обвинения хоть разок!

МИШОНН: (толкнув его под бок) Тихо, Шейн.

КЭРОЛ: Прокурор, зачитайте обвинение.

АНДРЕА: Можно я вставать не буду? В этом тазике так тепло. Спасибо. Итак... Преподобный Габриэль Стокс, он же Габи, он же святой отец, обвиняется в подготовке убийства одного из участников шоу.

Габриэль издает какой-то странный звук.

АНДРЕА: Приняв участие в невинном снежном бою, он ввел в заблуждение своего соратника, подсунув ему снежки, начиненные камнями. Секретарь, прошу улики.

Тара кладет на журнальный столик несколько камней.

АНДРЕА: Один из снежков попал в голову потерпевшему, в результате чего жертва потеряла сознание на две с половиной минуты и застудила себе зад, лежа на снегу в бессознанке.

РИК: Это... не совсем правда.

АНДРЕА: Только чудом Рик не погиб. Прошу самого строгого наказания. У меня все.

МИШОНН: Суд вызывает первого свидетеля. Аарон, давай.

ААРОН: Ох! Все проносится перед глазами, словно в первый раз. Я был на крыше... Как вдруг святой отец набросился на меня сзади, повалил и стал кричать, что Губернатор всех победит, потому что его рукой управляет бог!

ШЕЙН: Охренительно жутко.

КЭРОЛ: Шейн, тсс!

МИШОНН: Второй свидетель, что скажете?

ГУБЕРНАТОР: К случившемуся непричастен. Стокса я попросил заготовить снежков для боя, а сам отправился в ванную, чтобы добыть себе щит.

РОЗИТА: Прошу рассмотреть также и вопрос о порче душевой кабинки!

АНДРЕА: Присяжные, тише.

ГУБЕРНАТОР: Когда я вернулся, снежки были уже готовы. Святой отец действовал без моего ведома.

ТАЙРИЗ: Протестую! Габриэль мог легко сломаться под угрозами Филипа. У которого, прошу заметить, отношения с Риком никогда не складывались – а ведь именно в него он запустил первый снежок!

КЭРОЛ: Обвиняемый, что скажете?

ГАБРИЭЛЬ: А можно просто чистосердечное признание?..

Все переглядываются.

ТАРА: Ну так неинтересно. У нас еще куча свидетелей и голосование присяжных.

ГАБРИЭЛЬ: Я... (срывающимся голосом) Я все признаю. Я пошел к клумбам, раскопал снег, достал несколько камней и спрятал их в снежки.

РИК: Габриэль, какого черта?

ГАБРИЭЛЬ: Но Филип так убедительно говорил, что мы должны победить! У него прямо глаза горели! И я почувствовал, как внутри что-то загорелось! Я никого не хотел убивать!!!

Розита вздыхает.

РОЗИТА: Да гляньте на этого бедняжку... Он реально заигрался.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Кто здесь заигрался – так это вы, родные мои. Время к вечеру, а первая команда до сих пор не на своем законном месте. Хватит ноги парить, собрались – и марш домой, пока вместе со снегом с неба не стали сыпаться лягушки.

ГАБРИЭЛЬ: Ох!

КЭРОЛ: Ладно, суд оправдывает преподобного. Габи, ты теперь на испытательном сроке, как Шейн.

ШЕЙН: (сияя) Но я-то не пытался грохнуть Рика! Да?

МИШОНН: Да, Шейн, у тебя внезапно перехватили эстафету неадекватности. Поздравляю.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Заседание закрыто. По домам!

Через полтора часа первая команда, продравшись через заснеженный лес, наконец-то выходит к своему дому.

Бет выбегает на крыльцо.

БЕТ: Девчонки!

Обнимает Тару и Андреа.

БЕТ: Я думала, вы не вернетесь! Мерл научил меня играть в ножички! Я всего лишь один раз порезала, и не себя, а Гарета! Но это случайно! Рука соскользнула!

Мерл появляется в дверях.

МЕРЛ: (подмигивая Андреа) Привет, Барби. Ох, чувствую, будем мы все сегодня спать, крепко прижавшись друг к другу – ночка предстоит холодная!

ТАРА: Андреа, если сегодня опять устроите концерт на полночи...

АНДРЕА: Что?! Нет! Я вообще сплю сегодня с Риком. Да, Рик? Рик мне как братик. Рик, пошли. Постелим себе постельки. Братско-сестринское ложе, где брат охраняет сестру от всего, что может подкрасться в ночи.

РИК: Э-э-э... Ничего не понял, но окей.

МЕРЛ: (разглядывая шишку на лбу Рика) Не знаю, кто тебе вломил, шериф, но жаль, что так легонько!

Конец двадцать пятого дня.

====== День 26. Пятница ======

Команда №2

Утро в доме. Мишонн стоит в ванной на первом этаже и чистит зубы. Внезапно из кухни слышится громкий вскрик. Бросив зубную щетку, она бежит на кухню.

Глазам ее предстает удивительное зрелище: Шейн и Габриэль стоят у плиты, с ног до головы покрытые мукой. Мучная пыль кружится в воздухе и оседает на всевозможные поверхности. Оба тяжело дышат и смотрят на Мишонн.

ШЕЙН: Доброе утро... Проходи мимо, ладно?

МИШОНН: Какого черта здесь происходит?

ГАБРИЭЛЬ: Пакет бросал не я!

ШЕЙН: Я, блин, тоже не бросал – я его отнимал!

Спустя пять минут выяснения отношений Мишонн удается понять, что произошло: Шейн и Габриэль оба пытались отвоевать право на приготовление завтрака и не поделили кухню.

МИШОНН: Так, народ... Во-первых, Шейн, круто, что ты снова решил приготовить завтрак, но дождался бы кого-нибудь из нас. Помогли бы, чтоб не как вчера.

ШЕЙН: Хотел просто заранее подготовить все!

МИШОНН: Габриэль, тут вообще без комментариев – как тебе в голову пришло против Шейна переть?

ГАБРИЭЛЬ: Я вполне мог бы приготовить что-нибудь съедобное!

В кухне появляется Тайриз.

ТАЙРИЗ: Э... Даже боюсь спрашивать, что здесь было.

МИШОНН: Шейн, Габи, есть куча способов стать полезными членами общества, не разоряя кухню! Пакет с мукой вообще последний был, а новую ярмарку Большой Брат вряд ли скоро разрешит устроить. Это ОЧЕНЬ круто, что вы оба исправляетесь, но не когда вреда больше, чем пользы. Хорошо, что Кэрол этого не видит, а то опять бы началась война миров.

Шейн, как всегда, слушает нотации, глядя куда-то в сторону и пропуская половину слов мимо ушей. А вот Габриэль совсем сник. Опустив плечи, он смотрит в пол.

ТАЙРИЗ: Эй, святой отец. (хватает его за руку) Пошли. Пошли со мной.

ГАБРИЭЛЬ: Я правда не виноват!

ТАЙРИЗ: Знаю. Давай-ка займемся чем-нибудь полезным. Будем твой дух укреплять. Что скажешь?

ГАБРИЭЛЬ: (с опаской) Это больно?

ТАЙРИЗ: Если только слегка!

Команда №1

Камера показывает лачугу первой команды изнутри. Девять человек лежат, сбившись в одну большую кучу и дрожа от холода во сне. Повсюду разбросано сено, которым народ пытался укрыться. Каждый традиционно нацепил на себя всю имеющуюся одежду. Два одеяла и плед, добытые в доме второй команды, отдали девушкам. В камине, огороженном булыжниками во избежание пожара, еле теплится огонь. Пытаясь спастись от холода, участники буквально прилипли друг к другу: Андреа и Рик сплелись в тесных объятиях, Мартинес и Тара лежат в позе большой и маленькой ложки, Бет во сне прибилась к Гарету, а Абрахам – к Дэрилу, который, не просыпаясь, вяло отбивается от крепких объятий. У Мерла на голове спит Дрюня.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Доброе утро. Уже десять часов. Вы просыпаться-то собираетесь?

Народ ворчит и нехотя шевелится. Дэрил, открыв глаза и увидев перед собой усищи Абрахама, недовольно отпихивает его.

АБРАХАМ: (не просыпаясь) Розита, ну куда ты...

БОЛЬШОЙ БРАТ: Подъем!

ТАРА: Мы не хотим... БэБэ, не заставляй нас... Во сне теплее...

БОЛЬШОЙ БРАТ: Решили в спячку впасть?

Врубает бодрую музыку. Это нисколько не беспокоит участников. Все, кроме Дэрила, который пошел курить на улицу, продолжают спать.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Ладно, вы меня заставили. Мартинес и Тара – тили-тили-тесто, жених и невеста. Бет, как тебе в объятиях Гарета? Рик, не хватайся за Андреа так крепко, что скажет Мишонн!

Никто не реагирует. Только Абрахам, не обнаружив под боком Дэрила, поворачивается и сгребает в объятия Мерла. Дрюня, нервно дернув хвостом, перебирается поближе к камину.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Сегодня разрешаю перебраться на ту сторону.

АНДРЕА: Че, правда?!

Вскакивает.

АНДРЕА: Народ, пошли греться!

ТАРА: Ох, скорей бы! Цезарь, спасибо, что согревал всю ночь.

МАРТИНЕС: Да я больше сам об тебя грелся, чем... хм... Ну, короче, всегда пожалуйста!