ТАРА: Я, а что?
МИШОНН: Рассыпала немного.
ТАРА: Ой, да ладно, потом уберу.
Мишонн держится изо всех сил, но потом хватает тряпку, убирает хлопья со стола, брызгает на стол чистящим средством и полирует его минуты две, а потом идет в спальню и падает лицом в подушку.
Андреа, сидящая на своей постели, с удивлением откладывает журнал.
АНДРЕА: Ты в порядке?
МИШОНН: Андреа, у меня проблема.
Андреа ужасно взволнована.
АНДРЕА: О боже. Это один из тех моментов. Наконец-то Я смогу дать тебе какой-то совет. Говори, не стесняйся.
МИШОНН: Я постоянно прошу у тебя советов!
АНДРЕА: Раз в полгода – возможно. Ну давай, выкладывай.
МИШОНН: Я раньше страдала от одного... расстройства. У меня в доме вечно была чистота. Ни крошечки нигде. Я физически не переносила грязь. Все должно было держаться в чистоте.
АНДРЕА: Разве это расстройство? Я тоже не очень-то люблю свинарник.
МИШОНН: У меня была коллекция из двухсот пятидесяти семи фигурок животных, и я стирала с них пыль каждый день.
АНДРЕА: О.
МИШОНН: Когда мир полетел к чертям, в этом был один плюс. Я хотя бы перестала беситься из-за каждой пылинки. И вот оно вернулось.
АНДРЕА: (медленно) Да-а. Я могла бы заметить.
Камера берет общий план спальни: постель каждого участника напоминает апокалипсис в миниатюре, тумбочки заставлены тарелками, чашками, остатками еды, завалены книгами и журналами. Постель Мишонн заправлена, а на тумбочке царит идеальный порядок.
МИШОНН: Я только вытерла стол за Тарой, хотя не хотела этого делать. Но если бы я прошла мимо, я бы все время потом думала об этих хлопьях, которые там валяются, и... Не знаю, как объяснить, но это сверлило бы мой мозг. Если хоть кто-то узнает, что меня накрыло, мне конец. Все будут свинячить и надеяться, что я сорвусь и отполирую весь дом. А я близка к этому.
Андреа в задумчивости.
АНДРЕА: Говоришь, все прошло, когда мир полетел к чертям?
МИШОНН: Сама понимаешь, не до порядка было.
АНДРЕА: А конкретный момент помнишь?
Мишонн задумывается.
МИШОНН: Когда на меня упал ходячий, а мой парень начал крошить ему череп топором. Я была вся в мозгах. И нельзя было умыться, потому что мы убегали. Очень долго убегали. И я забыла, что я вся в мозгах. Так и уснула. Утром просыпаюсь, трогаю лицо, и... Наверное, тогда я поняла, что меня подобные вещи больше не волнуют.
АНДРЕА: Бинго. Нужно это повторить.
МИШОНН: Где мы возьмем ходячего?
АНДРЕА: Зачем обязательно ходячего? Тебя надо погрузить в максимально грязную среду! Устроим еще одни бои в грязи вечером, или что-то вроде этого.
МИШОНН: Кстати про вечер, кто-нибудь готовит вечеринку, или каждый ждет, что это сделает другой?
АНДРЕА: Кажется, второе...
БОЛЬШОЙ БРАТ: Добрый день. Поскольку вы еще не начали гулять, я хочу сделать объявление. Вам нужно знать, что у Гарета завтра день рождения.
Андреа стонет.
АНДРЕА: Нет, БэБэ. Нет... Пожалуйста... Просто притворись, что ты не говорил этого. Мы сделаем вид, что не слышали!
БОЛЬШОЙ БРАТ: Вы можете делать все, что вашей душе угодно, но я предупреждаю обо всех днях рождениях. Что делать дальше – решайте сами. Но если вы захотите сделать сюрприз вашему другу, я подгоню закуску. Алкоголь у вас уже есть. Если захотите скрыть это... Что ж, не мое дело.
Андреа и Мишонн уныло переглядываются.
АНДРЕА: Это ужасно.
МИШОНН: Но мы же делали сюрприз Розите. А помнишь Шейна? Он отвратительно себя вел на первом сезоне, и все-таки Рик рассказал остальным про день рождения.
АНДРЕА: Ребята мечтали про вечеринку. Если мы предложим перенести ее ради ГАРЕТА... Миш, нас линчуют. А Гарета возненавидят еще сильнее. Вместо веселья получится одно страдание.
Некоторое время они обдумывают эту перспективу.
МИШОНН: Вот что. Сейчас мы ничего никому не скажем. Но завтра утром потихоньку всем объявим.
АНДРЕА: Ты уверена?
МИШОНН: Андреа, как ты себя будешь чувствовать, если скроешь такое?
АНДРЕА: Ужасно. Большой Брат должен был сказать это не нам, а Шейну или Филипу.
МИШОНН: Мы не обязаны устраивать ему вторую вечеринку. Но БэБэ пришлет тортик, мы его разрежем, споем “С днем рождения тебя”, и разойдемся. Все равно у всех будет похмелье. И Гарет не обозлится, и мы легко отделались.
АНДРЕА: Окей. Звучит как план. Ну что, пошли валять тебя в грязи?
МИШОНН: Дай мне время на моральную подготовку!
Гарет тем временем продолжает держаться в стороне от участников. Он постоянно чем-то занят, но совсем не тем, что его просят сделать другие. Когда Шейн зовет его на уборку коровника, Гарет просто игнорирует его и отправляется на рыбалку, хотя рыбы в морозильнике более, чем достаточно. Мерл и Мартинес пытаются задирать его, но Гарет никак не реагирует, и они быстро теряют к этому интерес. Когда Большой Брат оставляет днем в кладовке немного почты, участники с трудом разыскивают Гарета и притаскивают его в гостиную, на чтение писем. Гарет молча садится в сторонке и готов слушать.
МАРТИНЕС: А я видел мужика, который почту принес. Он подошел к дому с той стороны, открыл дверь в кладовку, потом тут же закрыл и ушел быстрым шагом.
АНДРЕА: Скажи ведь, это странно? Как у меня вчера с врачом.
МАРТИНЕС: Ага, мне хотелось крикнуть ему что-нибудь, типа “Как дела на воле”, но он бы меня проигнорировал, и это было бы тупо.
ШЕЙН: Сто процентов бы проигнорировал. В первом сезоне у нас во дворе дежурили охранники, они никогда с нами не говорили.
МЕРЛ: А со мной говорили!
ШЕЙН: Да, один спросил у Мерла, не больной ли он на голову, когда Мерл пытался искупать свою кошку в бассейне. И потом мы того парня неделю не видели, наверное, его оштрафовали.
ТАРА: Бедная Дрюня! Зачем, Мерл?
МЕРЛ: Плохо помню... Много алкоголя...
ТАРА: БэБэ должен был отобрать у тебя кошку.
МЕРЛ: Ты думаешь, кто искупался-то в итоге? Блохастая скотина бьется насмерть! С тех пор над ней так не шучу.
Тара перебирает конверты.
ТАРА: Окей, у нас всего четыре письма, и угадайте, кто фаворит. (читает первое) “Мерл, не огорчайся, истинные фанаты навсегда останутся с тобой. С Андреа вы прекрасная пара, Андреа, не вздумай воспринимать оскорбления всерьез, и с Губером не воркуй. А Губер пусть не лезет в вашу пару. П.С. Мерл, люблю тебя”.
ГУБЕРНАТОР: Не воспринимать оскорбления всерьез? Что за рабский метод?
АНДРЕА: Филип, тебе только что вот написали...
МЕРЛ: Дай сюда. (отнимает у Тары письмо и делает вид, что читает) “Вшивый, потный Губер, убрал свои вонючие клешни от этих милейших людей!” Толстозаденькая не все прочитала.
ТАРА: Неправда!
ГУБЕРНАТОР: Просто высказал мнение.
ТАРА: (берет следующее письмо) Это снова вам двоим. “Ой, да я знаю, что ты скучаешь по малявке не только из-за коровы, хитрый, милый Мерлушка. Андреа, как себя чувствуешь?”
АНДРЕА: Хорошо, спасибо. Обезболивающие уже не пью, но ужасно много ограничений, и в плане еды...
МЕРЛ: (перебивает) Естественно, не только из-за коровы! Кто завтраки-то готовил? Всегда мелкая. Раньше всех вставала, раньше всех к плите. Такую полезную единицу просрали!
ТАРА: Так, здесь открытка с одним вопросом... “Андреа, как ты назвала свою курицу?”
АНДРЕА: Давайте-ка я вам объясню, как это выглядит. Я возвращаюсь из больницы, а тут десять куриц, и каждая – то Касабланка, то Клеопатра, то Анджелина. Захотела ли я немедленно включиться в это безумие? Не слишком-то.
МЕРЛ: (ржет) Она решила отомстить за Дрюню и назвала курицу Мерилина, чтобы я побесился, а мне-то срать!
АНДРЕА: Никак ее с тех пор не зовут. Это просто курица.
Тара открывает последнее письмо.
ТАРА: “Привет, ребята, как вы там? Тара, ты мне очень нравишься, я бы хотела иметь такую подругу, как ты!” Спасибо! Можем затусить, когда выйду отсюда. “Бет, с самого начала болею за тебя. Не подводи!” Боже, это так грустно... Надеюсь, она хоть по телеку услышит. “Шейн, ты самый лучший и не сомневайся, это не шутка!”
