АНДРЕА: Погоди... Как он это сделал? Голыми руками?
КЭРОЛ: Топором. Тебя правда только это интересует?
АНДРЕА: Нет... (медленно качает головой) Господи. Господи, что за психоз вокруг творится. Кэрол, я... Мне нечего рвать с Мерлом. Он меня отверг, помнишь? Мы с ним...
КЭРОЛ: Только не говори “друзья по сексу”, я уже не могу слышать эту фразу.
Андреа чертит пальцем узоры на песке.
АНДРЕА: Кто сказал, что ему просто не захотелось что-нибудь разнести топором?
КЭРОЛ: Андреа, нам в этом доме меньше всего нужно, чтобы Мерл и Филип поубивали друг друга. А они могут, и ты это знаешь.
АНДРЕА: (в шоке) И что, теперь я виновата?!
КЭРОЛ: Нет, но тебе нужно выбрать кого-то одного.
АНДРЕА: (кричит) Я уже выбрала! Выбрала, как дура! И все знают, чем это кончилось! Я больше не буду перед ним унижаться!
Вскакивает, быстрым шагом идет к мосткам и ныряет ласточкой.
ГАРЕТ: Так она теперь будет Губера окучивать?
КЭРОЛ: (вздрогнув, оборачивается) Ты что, подслушивал?
ГАРЕТ: Трудно не подслушать, когда так орут. Жалко, мы остались без камеры, я бы взял у тебя интервью на тему маниакального желания строить даже своих подруг.
Кэрол спокойно смотрит на Гарета.
КЭРОЛ: Мне плевать, что ты там несешь.
ГАРЕТ: Просто прощупываю почву.
КЭРОЛ: И зачем?
ГАРЕТ: Этот дом меня многому научил, знаешь. Если долго щупать, можно нащупать болевую точку у любого человека. Ты свою закрыла – значит, надо найти новую. Ты мой последний не расколовшийся орешек.
КЭРОЛ: Ох, не пори чушь.
ГАРЕТ: Серьезно. Как взбесить Мерла? Заговорить про Андреа и Губернатора. Как взбесить Андреа? Заговорить про Мерла, это я только что понял, спасибо. Рик? Любой комментарий про бороду. Шейн? Что угодно про Рика. Дэрил...
КЭРОЛ: Это все совершенно неинтересно.
ГАРЕТ: Окей. (покорно замолкает)
Кэрол выдерживает ровно пять секунд.
КЭРОЛ: Так что про Дэрила?
ГАРЕТ: Паталогически низкая самооценка.
КЭРОЛ: (помолчав) Зачем ты это делаешь?
ГАРЕТ: Что именно? Обижаю Дэрила?
КЭРОЛ: Зачем тебе знать болевые точки? Это твой способ всех раскидать и добраться до финала? Если да, вопросов нет. Или ты так сильно боишься, что кто-то первым найдет ТВОЮ болевую точку?
Гарет широко улыбается Кэрол.
ГАРЕТ: Ну, мне пора. Новый замок из песка сам себя не построит.
Не проходит и минуты, как из воды выносятся Рик, Шейн, Дэрил и Мартинес и плюхаются рядом с Кэрол, подняв фонтан песка и брызг.
ШЕЙН: (орет) Мы победили! МАРТИШЕЙН – ЧЕМПИОНЫ!!!
МАРТИНЕС: (фейспалмит)
КЭРОЛ: Шейн, не надо так ваши имена складывать.
ШЕЙН: Что? Почему?
КЭРОЛ: Слово “Ришонн”, например, тебе о чем-нибудь говорит?
ШЕЙН: О чем оно мне может сказать?! Мишонн вообще не было в водяной битве! А МЫ ПОБЕДИЛИ-И-И!!! Рик слабак! И вы жулили!
РИК: Мы не жулили! Кусаться – вот это жульничество! И вообще, если бы Дэрил не упал...
ДЭРИЛ: Я бы и не упал, если бы не долбанный мяч для гольфа под водой!
Четверка начинает швыряться песком и полотенцами, и на пляже наступает хаос, который заканчивается только когда Бет приносит корзину для пикника и раскладывает на одеяле бутерброды, другие закуски, фрукты, остатки лимонада и пива.
Народ обедает прямо у воды. На жаре всех развезло от пива, и купаться уже никому не хочется, так что все поглощают еду, валяясь в тюленьих позах. Но скоро солнце скрывается за тучками – и это всех обижает: ведь Большой Брат сам управляет погодой, и намек на то, что им пора домой, никому не нравится.
Но, когда участники возвращаются домой, их ждет очень странный сюрприз.
Посреди двора стоит какое-то огромное сооружение, накрытое брезентом. Когда Дэрил пытается заглянуть под брезент, Большой Брат подает голос.
БОЛЬШОЙ БРАТ: Не нужно трогать. Это для завтрашнего задания. Подсматривать запрещено, я буду жестоко наказывать.
АНДРЕА: Какие же мы наивные. БэБэ не хотел, чтобы мы посидели на пляже, ему просто нужно было выпнуть нас из дома, чтобы привезли... это... не знаю, что...
БЕТ: Мне жутко. Вдруг там что-то опасное?
БОЛЬШОЙ БРАТ: Там не клетка с дикими зверями и не огромная мясорубка. Забудьте про эту штуку до завтрашнего дня.
Ввалившись в дом, наши игроки видят еще один подарок: Большой Брат оставил посреди гостиной телевизор, плеер и несколько дисков.
РИК: (мрачно) Здесь тоже что-то не так. Телевизор неспроста.
ШЕЙН: Вечно тебе надо говна подбросить, Рик! Пляж был наебаловом для задания – значит, телек нам в награду за документалку. Че сложного? Ничего? Ну и заебись!
РОЗИТА: Ура-а-а, кино смотрим! Кому орешков принести? (убегает на кухню)
Все стонут – обед был слишком плотным. Тара валится на диван.
ТАРА: Оох. Я обожралась.
Громко икает.
ТАРА: Посмотрите на это брюхо. (хлопает себя по животу) Я на девятом месяце. Слушайте, почему мне никто не сказал, что у меня кусок еды присох на майке?
Встает и уходит в ванную, отмываться.
МАРТИНЕС: (сидит, подперев голову кулаком) Она такая милая, да?
ШЕЙН: Фу. Ты жалок.
МЕРЛ: И вот хули до Эспинозы доебывался!
МАРТИНЕС: Ай, Мерл, иди нахуй.
БЕТ: (перебирает диски) Так, у нас есть “Король Лев”, “Звуки музыки”, “Гарри Поттер”...
МЕРЛ: Че за гейство? А нормальные кины где?
БЕТ: ...”Назад в будущее”, “Терминатор”...
ШЕЙН: “Терминатора” смотрим!
РОЗИТА: (возвращается с миской орехов) Чего-чего? Какого еще “Терминатора”? А про любовь что-нибудь есть?
БЕТ: Только мюзиклы.
ШЕЙН: Выбор очевиден!
Но половина жильцов не хочет смотреть “Терминатора” – кому-то он просто надоел, а кто-то хочет чего-то более “миленького”. К мюзиклам почти у всех присутствующих обнаруживается стойкое отвращение, хотя Губернатор голосует за “Вестсайдскую историю”. Когда обнаруживается, что “Гарри Поттер” – единственный фильм, который не видело большинство, Бет вставляет диск с “Философским камнем” в проигрыватель, и все рассаживаются вокруг телевизора.
ГУБЕРНАТОР: (через пятнадцать минут) Не понял. Это детский фильм?
БЕТ: Нет, это фильм для всех! Ну, сначала он детский, но тут есть продолжение, и чем дальше, тем...
ГУБЕРНАТОР: ...тем идиотичнее?
ДЭРИЛ: Завали, а? Это хоть лучше твоих гребаных мюзиклов.
ГУБЕРНАТОР: Мюзиклы – это искусство, мой глупый друг, и ты бы понял это, если бы мы выбрали “Вестсайдскую историю”.
ШЕЙН: Боже, какой отстой. Мы могли бы сейчас на Шварца смотреть.
БЕТ: Слушайте, “Гарри Поттер” – это культурный феномен, стыдно не знать про него!
МЕРЛ: Мелкий хер в очечках меня уже бесит. На Маммета похож.
БЕТ: Ну тише, пожалуйста, вы же все пропустите!
Еще через какое-то время...
РОЗИТА: Я запуталась. Эта шляпа им говорит, на какой факультет поступать, но Милтон попросил не пихать его на злой факультет – и шляпа его послушалась? На черта она тогда нужна?
БЕТ: Милто... Гарри просто очень добрый мальчик. И шляпа это поняла!
КЭРОЛ: Значит, Слизерин – для злых? Разве детям приятно, когда их суют на злой факультет? Почему они все не попросили шляпу о другом факультете?
БЕТ: Потому что... блин, вы все потом поймете, смотрите и не отвлекайтесь!
Шейн и Мерл уже зевают, не стесняясь, а потом и вовсе затевают игру в карты прямо перед телевизором. С этого момента Дэрил и Рик следят одновременно и за фильмом, и за игрой, а потом сползают с кресел и присоединяются. Бет в ярости.
БЕТ: И зачем устраивать семейный просмотр, если вам всем неинтересно!
МИШОНН: Не злись, Бет, мне интересно. По-моему, очень милый и добрый фильм.
БЕТ: Да, но дальше он будет мрачным, и жестоким, и...
МИШОНН: Я запуталась.
БЕТ: В этом смысл “Гарри Поттера”!
Когда первый фильм заканчивается, Бет вставляет в плеер второй диск.
МЕРЛ: Это, а дайте краткое содержание для тех, кто все проебал!
МАРТИНЕС: Короче, Милтон убил учителя, и за это всех наградили.
