РОЗИТА: Не слушайте его. Мы сремся без перерыва уже сутки.
ГУБЕРНАТОР: Потому что только больной на голову человек выберет розовую краску для гостиной!
РОЗИТА: Нет, ну если ты выбрал темно-синюю, почему я не могу розовую?!
Андреа смотрит на Кэрол.
АНДРЕА: Жалеешь, что отправилась их искать?
КЭРОЛ: (философски) БэБэ нас по-любому сюда бы заманил. Осталось придумать, как сюда заманить Рика, Шейна и ваших мужиков, потому что в одиночку вкалывать неохота. Можно утром поджечь в одной комнате что-нибудь, они увидят дым...
БОЛЬШОЙ БРАТ: Кэрол, придержи свою пироманию. Дом поджигать нельзя.
ТАРА: А где вы спите?
РОЗИТА: (мрачно) На полу.
ТАРА: А подушки, одеяла есть?
РОЗИТА: (еще более мрачно) Мешки с цементом.
АНДРЕА: Я придумала. Забастовка. Мы просто не будем работать.
РОЗИТА: Тогда Большой Брат не дает нам еду и воду! Хотя эта еда такая паршивая... Как будто жрешь цемент, а он и так у меня уже в носу, и в горле, и в волосах...
Кэрол открывает рюкзак и протягивает Розите шоколадку.
РОЗИТА: Спасение!!!
Тара поворачивается к Андреа.
ТАРА: Ты осознаешь, что мы опять оставили Бет с мужиками? Это уже традиция какая-то.
АНДРЕА: (отмахивается) Да сколько раз такое было – и каждый раз она выживала.
ТАРА: Ага. Только, когда я уходила, Мерл орал, что всех отпиздит клюшкой.
АНДРЕА: И ты все равно ушла?!
ТАРА: Я боялась, что ты уплывешь и потонешь!
АНДРЕА: Боже. Мы с тобой худшие соседи на свете!
Конец сорок пятого дня.
====== День 46. Четверг ======
Команда №1
На улице жарит солнце. Его лучи через разбитое окно падают на лицо спящей Бет, но она не просыпается.
Внизу ревет Бусинка. Бет открывает глаза и с трудом разлепляет пересохшие губы. Поднявшись, она обнаруживает неподалеку дрыхнущего Дэрила, а перед собой – натянутую между балок веревку с привязанными к ней консервными банками. На другом конце чердака храпит Мерл.
Бет хватает ведерко и спускается вниз. На лестнице спит Гарет, а рядом с ним на воде покачивается пустая бутылка.
Бет заглядывает в заполненную мебелью спальню.
БЕТ: (шепотом) Андреа?
Никто не отзывается. Бет свешивается с лестницы и смотрит вниз
БЕТ: Тара?
Никого.
Бет отправляется в спальню к Бусинке, которая продолжает реветь.
БЕТ: (хлопая ее по боку) Ну прости, прости меня. Сейчас.
Ставит ведерко и начинает доить. В конце коридора хлопает дверь ванной. Слышатся шаги, и на пороге спальни появляется весьма помятый Мартинес.
МАРТИНЕС: А... Привет. Уже не орет?
БЕТ: Ее нужно было подоить. Доброе утро, Цезарь.
Мартинес держится за дверной косяк. Его слегка шатает, а выражение лица зверское.
МАРТИНЕС: Черт, в ванную пока не ходи, там я... беспорядок навел. Но зеркало не я разбил, честно.
Бет с опаской смотрит на него.
МАРТИНЕС: Короче, такие дела. Тара и Андреа не вернулись. Так что...
Делает несколько шагов вперед.
МАРТИНЕС: Теперь тут только мы с тобой.
Бет потихоньку отодвигается подальше.
МАРТИНЕС: И вот что я тебе скажу...
Хватает Бет за плечо.
БЕТ: Я буду кричать!
МАРТИНЕС: (поучительно) Во-о-от. Вот это я и хотел сказать. Ничего не бойся, но если че – кричи. Если эти два урода... Мерл или тощий... Хоть чего сделают – сразу ори. Я или Дэрил, мы им вломим. И не ссы, Тара и Андреа рано или поздно приплывут назад. Поняла?
БЕТ: (успокаиваясь) Да. Да, спасибо. Но мне помощь не нужна. И Дэрилу скажи!
МАРТИНЕС: Видали мы, как не нужна. Бля, башка щас лопнет...
Уходит, но на полпути оборачивается.
МАРТИНЕС: И ты дофига пьешь, девочка!
БЕТ: Цезарь, иди-ка в зад!
МАРТИНЕС: (бормочет) Чертов дом Большого Брата на всех плохо влияет...
Команда №2
Палящее солнце нагрело брезент, которым закрыто убежище второй команды. Рик, Шейн и Мишонн лежат на крыше, их лица покрыты мелкими капельками пота.
МИШОНН: Не могу... Давайте уберем его.
ШЕЙН: Я говорил, что в сауне надо закаляться!
РИК: Если мы уберем брезент, солнце будет жарить прямо по голове. Я не знаю, что хуже.
МИШОНН: Мы накроемся... коробками... или чем-то еще...
Шейн вытирает лицо ладонью.
ШЕЙН: Мне нормально. Я лучше всех.
Рик снимает футболку, оставшись в одних штанах.
РИК: (поймав взгляд Шейна) Что? Жарко.
Шейн немедленно начинает расстегивать рубашку.
МИШОНН: Тебе вроде нормально было.
ШЕЙН: Да, но кожа должна дышать!
Камеры снимают измученное лицо Мишонн: по одну сторону от нее лежит полуголый Рик, по другую – полуголый Шейн.
МИШОНН: (повернув голову) Ты чего пыхтишь? Ты что, пресс напрягаешь?!
ШЕЙН: Рику можно, а мне нельзя?!
РИК: Я ничего не напрягаю. Мне не надо напрягать пресс, чтобы он был виден. В отличие от некоторых.
ШЕЙН: Как думаете, Кэрол померла?
МИШОНН: Не говори так!
ШЕЙН: Святоша начал тонуть, она бросилась вытаскивать... Нет, нет. Наоборот. Святоша не хотел тонуть, она била его веслом по голове, пока сама не кувыркнулась с плота.
РИК: (промокая лицо футболкой) Заткнись.
ШЕЙН: А по-моему, очень веселая игра. “Как могла бы умереть Кэрол”. Давайте, сыграйте со мной!
МИШОНН: (устало) Могла бы заблудиться в твоем черепе. В попытках разыскать мозг.
ШЕЙН: Ты человек без фантазии. Вообще. Хотя откуда у женщин фантазия.
Некоторое время Шейн молчит, а Рик и Мишонн явно молятся про себя, чтобы это молчание продлилось как можно дольше.
ШЕЙН: Придумал новую игру.
РИК/МИШОНН: (одновременно) Ох.
ШЕЙН: Называется “Выбирай или сдохни”!
МИШОНН: Мне не нравится название.
ШЕЙН: Итак, Рик, что бы ты выбрал: трахнуть ходячего или прожить год как ходячий?
Рик грустно смотрит в брезентовый потолок.
РИК: Это ужасный выбор.
ШЕЙН: В том и смысл! Ну давай, если не зассал!
РИК: Я не буду трахать ходячего.
МИШОНН: Но жить год как ходячий вообще-то опасно. Тебя могут убить, да и придется есть других людей.
РИК: Мишонн, ты что предлагаешь?!
МИШОНН: Я ничего не предлагаю, просто здесь любой выбор – плохой.
РИК: Ммм...
Долго думает.
РИК: Год как ходячий – а потом стану нормальным человеком?
ШЕЙН: Со всем, что нажил за этот год.
РИК: То есть, я буду очень хреново выглядеть.
ШЕЙН: И твоей бороде пиздец.
РИК: Ладно, тогда я трахну ходячего.
МИШОНН: Фу, какая мерзость.
РИК: Но ты сама меня к этому подтолкнула!
МИШОНН: Отвратительно.
ШЕЙН: Давай, Рик, ты следующий. Передавай эстафету.
РИК: Ладно... Мишонн, ты бы хотела уметь летать или уметь читать мысли?
ШЕЙН: (гудит) Ску-у-у-ука-а-а.
МИШОНН: Летать. Тогда бы я улетела отсюда куда-нибудь в прохладное место.
ШЕЙН: Придумай что-нибудь реально сложное теперь.
МИШОНН: Окей, Шейн... Ты бы предпочел ударить женщину или получить удар между ног?
ШЕЙН: Вот это я понимаю вопросы!!!
Задумывается.
ШЕЙН: А какая женщина? Преступница или убийца, или, может, просто редкая сука?
МИШОНН: Обычная женщина, идет по улице с покупками из магазина.
ШЕЙН: А по яйцам кто будет бить?
МИШОНН: Какая разница, просто мимо проходящий мужик.
ШЕЙН: Так...
РИК: Вообще не понимаю, о чем тут можно думать.
ШЕЙН: Я бы ударил женщину. Мои яйца мне дороги. Нельзя просто так бить по шарам, от этого могут возникнуть всякие проблемы, и вы должны это знать, как взрослые люди. Я еще должен расплодиться, поэтому яйца в безопасности! А перед женщиной можно извиниться.
МИШОНН: Я не удивлена.
РИК: И я.
ШЕЙН: Отсосите оба. Рик, ты бы выбрал весь день ходить на шоу голым, или весь день пердеть без перерыва?
РИК: Шейн, ты ебнутый!
ШЕЙН: На вопрос отвечай!
РИК: Если я буду ходить голым, это будут показывать по телевизору?
ШЕЙН: Да, причем в прайм-тайм. Пердежку тоже, естественно.
