- Занятно. Знаю я вашего легата, он вроде командующий.

- Именно… — кивнула жрица, отпуская руку Маору. — Извини, я тебя не заметила…

- Да балаур с ними, — беспечно отмахнулась коллега по профессии, — Всего парочка коцнулись, переживу.

- Давай я тебе компенсирую? — внезапно предложила Алетейя, — Например, ужином.

Брюнетка некоторое время разглядывала Тею, а потом согласно кивнула.

- По рукам. Где, когда?

- Таверна Элизиума. Сегодня в восемь.

- О, отлично, — обрадовалась Маору, — После заходов в Рунаториум я всегда голодная…

Алетейя до сих пор не понимала, что тогда побудило её пригласить странноватую и несдержанную целительницу на ужин. Но её манера речи и поведения чем-то зацепили хладнокровную девушку.

Постепенно они сблизились, став лучшими подругами и напарницами. Маору увлекалась исключительно исцелением, крайне редко занимая атакующую позицию и стряхивая пыль с посоха. Тея — наоборот. Их тандем давал жару многим асмодианам на просторах Атреи. Маору много раз вытаскивала любящую ворваться в толпу северян Алетейю, матеря её на чём свет стоит. Но тем не менее, работать с изображающей из себя мага блондинкой ей нравилось. Девушки проводили много времени вместе, зная почти все секреты друг друга. А тот факт, что они были почти что близнецами, добавлял интереса в общение.

*

Ренмур не произнёс ни слова. Хотя даже в полумраке каюты было хорошо видно, как его трясло от бешенства. В присутствии пленной он оставался презрительно-надменным, а рядом с взбрыкнувшим центурионом позволил показать своё истинное лицо. Маг молчаливой тенью стоял в углу. Тускло светились сиреневым магическим огнём его глаза и гримуар, который тот стискивал. Силой чар Юстиэль был снова лишён голоса и возможности применять магию. Капитан позволил команде ещё минуту пинать зарвавшегося лекаря, но вовремя остановил их, не дав тому потерять сознание. И теперь жрец сидел на шатком стуле, периодически ныряя носом вперёд, норовя рухнуть в пол.

Легат недолго мерил каюту шагами, после чего подошёл к подчинённому и сгреб за растрепавшиеся волосы, рывком запрокинув тому голову. Юстиэль разомкнул губы, вдыхая воздух, которого казалось ничтожно мало. Заклинание мага тугой петлёй давило на горло. Жрец не мог даже застонать, когда капитанская рука наотмашь ударила его по лицу. Тяжелая печатка разбила губу, и брызнула кровь. Ренмур разжал хватку и презрительно фыркнул. Голова Юстиэля качнулась вперёд, он снова нырнул носом, едва не загремев со стула. Поморщившись, он стёр алую полоску с подбородка и исподлобья глянул на капитана. Тотчас последовал ещё один удар, на этот раз разбивший провинившемуся нос.

- Я не знаю, что ты нашёл в этой шлюхе, — зашипел Ренмур, снова ухватив целителя за волосы и заставляя смотреть на себя. — Да и знать не хочу. Ты посмел поднять руку на своих, ублюдок! — ещё один удар на этот раз куда-то в район желудка заставил Юстиэля резко выдохнуть, а державшая за волосы рука не позволила согнуться пополам в болезненном спазме. Перед глазами целителя запрыгали чёрные точки.

- Мне кажется, он не понимает. Как воды в рот набрал, — издевательски хмыкнул Ренмур и склонил голову вбок, презрительно глядя на подчинённого. Маг искривил губы в ухмылке.

- А знаешь, — легат склонился ближе к лицу жреца, — мне понравилась идея клеймить врагов. И для предателя тоже будет хороший урок.

Он отстранился, позволив Юстиэлю согнуться и низко опустить голову. Тот жмурился от боли по всему телу и не понимал, почему не может потерять сознание. Словно душащие чары мага не отпускали его во тьму.

- У меня есть много всяких интересных штук тут, — между тем продолжил Ренмур и стал неспешно выставлять и выкладывать на стол древние чаши, перстни, пару кинжалов с витиеватыми рукоятками. Маг следил за взглядом капитана и раскалял каждый предмет, которого тот касался. Вскоре воздух каюты был подсвечен оранжево-алым металлом. Юстиэль скосил глаза вбок, чувствуя, как по виску одна за другой катятся капли пота. И если побои он был готов терпеть, то теперь стало страшно.

Ренмур неторопливо освободил пленника от верхней одежды, небрежно бросив на пол кольчужную куртку и рубашку. Первым кожи коснулся кубок на высокой ножке. Его широкая круглая верхушка с шипением вгрызлась в тело под левой ключицей, как раз в районе татуировки. Юстиэль запрокинул голову в немой муке и распахнул глаза. Скованный чарами, он не мог закричать. Даже возможности застонать или попросить пощады он был лишён.

Легат отнял кубок от тела подчинённого и отставил в сторону, рассматривая оставленный пульсирующий болью алый круг и искажённую татуировку под ним.

- Прямо как солнце, только лучей не хватает, — едва не с нежностью пробормотал он, любуясь своим творением, и протянул руку, чтобы взять со стола кинжал. Но прежде, чем начать “рисовать” дальше, он кивнул магу:

- Пусть покричит, а то ребятам снаружи скучно.

Маг кивнул, магический огонь в его глазах чуть угас. Юстиэль жадно схватил воздух ртом, с отчаянием понимая, что возможности творить заклинания он по-прежнему лишён. Раскалённое лезвие коснулось кожи с одной из сторон круга, пересекая и без того болящий рубец. Целитель замычал сквозь зубы, чувствуя, как из-под зажмуренных век потекли непрошеные злые слёзы.

- Лезвие недостаточно горячее, — фыркнул Ренмур и скосил глаза на мага. Тот обновил чары, и металл раскалился добела. Но как ни старался, сколько “узоров” не наносил на тело опального целителя, тот лишь приглушённо стонал, крика из его горла вырвать у взбешённого легата не получилось.

- Да дери тебя драканы! — рявкнул он и в бессильной злости ударил пленника наотмашь по лицу. Голова мотнулась в сторону, и Юстиэль снова упрямо уставился на Ренмура исподлобья. Блеснули злостью зелёные глаза.

- Хм… — на губах капитана появилась нехорошая улыбка. Он сгреб жреца за подбородок и приподнял его лицо.

Кончик лезвия коснулся левой щеки пленника, погружаясь в неё, и плавно пополз в сторону уголка губ. Кожа покорно расходилась в стороны, бугрясь бордовым неровным шрамом. На ладонь Ренмура, держащего подбородок Юстиэля, потекли густые струи крови. Жрец вытаращил глаза от страшной боли и попытался закричать, но получилось лишь хриплое бульканье: кровь из распоротой щеки заливала горло и душила не хуже магии Вайлетта.

- Вот такая ухмылка мне, пожалуй, по душе, — довольно кивнул Ренмур и, выдернув нож, приставил его острие ко второй щеке Юстиэля. Снова то же движение внутрь и в сторону вынудило жреца приглушённо булькнуть скопившейся в горле кровью. “Улыбка” расцвела с обеих сторон, бороздя лицо целителя двумя кривыми рваными шрамами от уголков губ и до щёк.

Капитан отступил и кивнул магу. Тот снова ослабил свою колдовскую хватку. Юстиэль согнулся с хриплым стоном, выплёвывая мешавшую дышать и говорить кровь. Изрезанное лицо горело так, что начали слезиться глаза.

Ренмур выждал несколько мгновений, великодушно позволяя центуриону отдышаться. Он хотел, чтобы в течение всей пытки тот был в сознании. В глазах капитана горела мрачная решимость. Он не добился бы своего положения, если бы спускал с рук предательство.

В очередной раз рука Ренмура сомкнулась на волосах Юстиэля, понуждая того выпрямиться. Казалось, он едва дышал. А окровавленное лицо напоминало застывшую восковую маску. Жизнь выдавал только упрямый блеск во взгляде. Когда раскалённое острие оказалось в упор к правому глазу, жрец тихо ахнул.

- Нет… — обречённо прошептал он, наступая на горло своей гордости, — пожалуйста… не надо… капитааааааааан!!!

Последнее слово превратилось в истошный крик, огласивший всю каюту и палубу. Кинжал легко вошёл в мягкое глазное яблоко. Ренмур с наслаждением провернул его там и медленно вытащил, ведя черту от глаза вниз по щеке.

Юстиэль обмяк и закрыл здоровый глаз. Эта боль окончательно лишила его и сил, и сознания. Ренмур брезгливо убрал руки от пленника и бросил нож на стол, снова кивнув магу. Тот окончательно убрал действие своих чар, и бесчувственное тело рухнуло на пол.