— Уйди с дороги, — холодно произнесла девушка, — Сначала ты заявляешь, что ушел по «зову природы», а потом я тебя обнаруживаю в соседней комнате в объятиях этой суки?! И это называется честен?! Не смеши меня, Рыжий, если бы ты хотел, то уже бы вышиб, без ожидания «следующего раза».

Голос Хаоры источал яд и надменность. Жрица не орала, как было в припадках краткосрочного гнева, а была предельно спокойна. Внешне. Что означало, что она в крайней степени бешенства.

— Я не могу убить адъютанта своего легиона, потому что эта пьяная овца полезла ко мне целоваться, — вздохнул Корунд. — Хотя и хочу. Я вышел к ней, потому что поверил на счёт информации о своём повышении. О нём якобы проболтался Берк. Да, я дебил. Я зря повёлся и так глупо подставил себя, но кошка, ты же знаешь, мне никто кроме тебя не нужен.

Убийца упрямо стоял на своём, не двигаясь ни на дюйм, хотя он не сильно любил спорить со взбешёнными целителями душ.

— Да-да, очень красивая отмазка, — фыркнула жрица, застегивая упакованную сумку, — Бедный-несчастный следопытик, ах, ах, как его коварно обманули, он ведь весь такой из себя наивный и жизни не знающий! А стечение обстоятельств было судьбоносно неудачным, ага. Уйди с дороги, кому говорю. Я ухожу.

— Если в самом деле решила бросить меня и уйти, то сначала убей, — заявил Корунд и скрестил руки на груди. — Потерять тебя снова, да ещё и по такой дурости я не смогу.

Убийца выжыдающе уставился на жрицу, по-прежнему не уступая ей дорогу. Хотя теперь в его ауре помимо непоколебимой уверенности в себе и упрямства появились и капли страха.

— Я не собираюсь заниматься подобными глупостями, — сердито фыркнула девушка. При желании, она могла бы считать всё с его памяти. Но вот… желания не было. Хаора старалась лишний раз не заглядывать в голову Корунда, опасаясь рецидива с погружением.

— Брось сумку, — Рыжий отлип-таки от дверного косяка, когда понял, что сиюсекундная смерть ему не светит, и шагнул к Хаоре ближе. Он уже давно перестал поражаться тому, как на него влияла эта жрица. Будь она сердитой, уставшей, капризной, обиженной — Корунд был готов на всё ради неё.

— Иди лучше ко мне, — пробормотал убийца и по-хозяйски сгрёб девушку в объятия, крепко прижав к себе и легко оторвав от пола. — Моя, — заявил он, — и никуда не отпущу.

В своей неисправимой манере Рыжий моментально залепил губы Хаоры требовательным поцелуем.

— Я не хочу!.. нет!!!.. — Хаора задергалась, стараясь высвободиться. Но куда миниатюрной жрице было до тренированного следопыта. Зато ничто не мешало ей как следует, до крови, укусить его за губу, — Не смей меня целовать, тем более, после этой шлюхи!!!

Зеленые глаза буквально метали молнии. Хотя на деле это серебрилась сила целителя душ, пока ещё не пущенная в ход, но уже жаждавшая высвобождения.

— Хочу целовать тебя и буду, — нахмурился Рыжий и облизнулся. Выглядело хищно и пошло одновременно. Засмотревшись в сияющие гневом и силой глаза целительницы, убийца забыл сделать вдох. Но когда опомнился, понёс сопротивлявшуюся девушку в сторону постели.

— И не стану спрашивать твоего разрешения, — пожалуй, что таким он не был с ней никогда. Разве что много лет назад, в прошлой жизни Хаоры, когда она была в пленной элийкой в подвале, а условия диктовал Корунд. Хотя и тогда это не мешало девушке показывать характер и сопротивляться.

Рыжий бросил Хаору на постель и торопливо забрался следом, нависнув сверху, чтобы пресечь возможности отступления и бегства.

— Я тебя размажу по стенке, — гневно выкрикнула жрица, — Ты не посмеешь!..

Хаора стала сопротивляться ещё яростнее. Она умудрилась полоснуть ногтями по лицу Корунда. И вопреки её фразе об отсутствии ногтей, на коже убийцы проступила кровь.

Убийца тихо шикнул от боли, хотя его желания это не убавилось.

— Пусть так, — тихо и с кривой ухмылкой отозвался он и тыльной стороной ладони стёр кровь со скулы. — Оно того стоит. Ты стоишь моей жизни, Кошка.

Рыжий наклонился и коротко поцеловал Хаору в губы, оставив на них едва ощутимый привкус крови. А потом принялся одной рукой расправляться с застёжками на брюках жрицы. Вопреки обыкновению следопыт особо не церемонился, так что одна или две пуговицы отлетели в сторону, оторванные.

Дело осложняло то, что целительница постоянно брыкалась, старалась лягнуть Рыжего и высвободиться. При этом она шипела проклятия, и впрямь напоминая кошку. От того, как сильно убийце приходилось сдавливать запястья жрицы, наверняка останутся синяки. Но просить пощады она и не думала.

Пару раз Корунд словил сильный пинок по рёбрам и в живот, отчего шумно выдыхал воздух и сильнее хмурил брови.

— Я тебя всё равно не отпущу, — заявил он, чувствуя, что в своих штанах стало совсем тесно. Но для начала предстояло окончательно стащить брюки с Хаоры, чему мешала её обувь.

Когда с коварными сапожками было покончено, полурастерзанные брюки полетели в сторону. С тонкой тканью белья Рыжий не стал церемониться и попросту порвал.

— Куплю потом новое, — пообещал он. — Даже два комплекта.

— Я тебя не хочу, — заявила целительница, стараясь свести колени и не дать Корунду осуществить задуманное.

Хотя в этом вопросе Хаора лгала. Рыжего она хотела всегда, даже когда они ссорились. Особенно когда они ссорились, это был идеальный способ перемирия. Было в этом нечто опьяняющее, когда следопыт заявлял, что если жрица не хочет мириться, то он трахнет её, как врага.

Но сейчас был не тот случай, когда всё можно было решить сексом, так считала целительница. И потому всеми силами пыталась не допустить этого.

— А я тебя хочу, и кирш отвертишься, — фыркнул следопыт.

Для начала Рыжий расправился с застёжками своих брюк и приспустил их вместе с бельём. Потом предстояло заставить жрицу развести ноги, что осложнялось из-за когтей на руках. Каким бы гневом ни полыхал убийца, а причинять боль жрице он не хотел. Потому снова завязалась потасовка, но физической силы у Корунда было на порядок больше. По прошествии нескольких минут ругани и сердитого сопения ему удалось свершить задуманное. Рыжий навалился на Хаору, частично удерживая себя на одной руке, уперевшись ладонью в постель. А в следующий миг он одним глубоким рывком толкнулся в тело девушки. Не давая времени привыкнуть к ощущениям, Корунд сразу начал двигаться в отрывистом ритмичном темпе, таким незамысловатым образом давая выход своему гневу.

Хаора вскрикнула. Несмотря ни на что, предшествующую ссору с трудом можно было выдать за прелюдию, так что сейчас жрице было больно. С учетом того, что член убийцы был немаленького размера, а подготовки не было никакой, об удовольствии не шло и речи. Однако жрица ни за что бы не попросила пощады.

— Ненавижу тебя, — только и выдохнула девушка, после чего сцепила зубы, чтобы не издать ни звука.

Рыжий подумал, что перегнул палку. Но озарение было слишком кратким, чтобы пойти на попятную. Убийца только замедлился, первая волна злости спала очень быстро. Теперь Корунд походил на стихающий вулкан, во взгляде по-прежнему искрились оранжевые искры. Он обхватил ладонью бедро Хаоры, рассеянно поглаживая и слегка сжимая.

— Расслабься, — убийца склонился к жрице и ухватил зубами мочку её уха. — И перестань уже… сомневаться во мне.

Последнее было сказано глухим слегка вибрирующим тоном, потому стало похоже на рычание.

— Я тебе этого не прощу… — яростным шепотом ответила Хаора. И было неясно, что именно она имеет в виду. То ли инцидент с Илайной, то ли происходящее сейчас, — Никогда не прощу!

Сказать было легче, чем сделать, и пусть целительница понимала, что сама себе делает хуже, она продолжала зажиматься.

— Ну кошка, — ласково зашептал Корунд, начав двигаться настолько медленно, насколько это в принципе было возможно. — Мы оба знаем, насколько сильно я тебя люблю… и как это может быть приятно, если ты перестанешь вредничать.

Концовку фразы убийца договаривал уже, ткнувшись губами в шею девушки. На светлую кожу легла дорожка нежных, но горячих поцелуев. Сначала вниз, до самого воротника, потом обратно вверх — к уху, мочку которого следопыт мягко ухватил губами.